Ярким событием нынешней весны стал Первый еврейский кинофестиваль, проходивший с 16 по 27 марта в Хьюстоне. На фестивале был представлен широкий спектр работ на любой вкус от элитарно-Кафковского и особо-ортодоксального до космополитического и скрыто юдофобского, среди них фильмы из США, Франции, Израиля, Германии, Нидерландов, Венгрии, Аргентины. В тех фильмах, которые мне удалось посмотреть, красной нитью проходит тема отца. В заключительном фильме «Потерянное объятие» (Аргентина), например, поворотным моментом в судьбе героя становится его встреча с отцом, которого он всегда считал своим врагом, но который на деле оказался благородным героем, достойно вынесшим множество испытаний и потерь. Неожиданная встреча с отцом, потерявшим руку, коренным образом переворачивает мировоззрение героя. Возвращаясь к своим истокам, узнавая подробности жизни своих родителей, он по-новому постигает и открывает самого себя. Фильм заканчивается горьким сожалением сына по отцовскому объятию.

Герой блестящего фильма «Трагедии Нины» (Израиль) испытывает тоску от разрыва с отцом. Тот, удалившись от семьи, оказывается лишь сторонним наблюдателем, но и здесь мы ощущаем его родительское влияние. Сколько любви и заботы мы слышим в его последнем письме сыну: «Я горжусь, переживаю и внимательно наблюдаю за тобой сверху!»

В унисон этому звучит тема отца в короткометражном фильме «Морские коньки» (Израиль), где в ожидании отца сын балансирует по перилам балкона многоэтажного дома. В фильме ярко обозначены боль и трагедия детей, оставленных без отцовской опеки.

В короткометражном фильме «Песок бедуина» (Израиль) отец беззаветно служит своему семейству. Герой рутины, он и на отдыхе выполняет всю черную работу то как кухарка, то как нянька, то в качестве шофера. Он непревзойден и надежен в острых и опасных ситуациях. Мы видим, как дорог он младшему сыну, который, сожалея о своём пустом капризе, подвергшем опасности жизнь отца, прикрывает глаза ладонями и просит: «Господи, спаси моего папу!».

Фильм «Диван» (США/Венгрия) - противоположный по содержанию, религиозная и антифашистская темы по-особенному органично переплетаются в нём. Но и там героиня фильма с лихвой отдаёт дань роли отца во всех своих затеях. Сам он тщательно скрывается за кадром до последних минут фильма и осчастливливает всех своим присутствием только в знак одобрения творческой работы дочери.

Национально колоритные, пронизанные лёгким юмором и лирикой, многие фильмы, представленные на фестивале, являются истинными шедеврами не только еврейского, но и мирового кино.

Однако, как ложка дегтя в бочку с медом, попали на фестиваль фильмы скрыто или явно юдофобские, такие как «Дом» (Израиль), «Сьюзи Голд» (Англия) и «Пешком по воде» (Израиль). Если в первом мы слышим лишь отдельные, не связанные с контекстом фильма фразы, типа «Меня тошнит от субботней еды», а во втором видим вульгарный фарс на тему «Еврейской семьи», и героиня находит семейную идиллию в доме своего друга не еврея, то последний, с двойным дном, затрагивает, на мой взгляд, национальные интересы Израиля.

Всем известная антиизраильская пропаганда «об агрессоре, убивающем невинных жителей» персонализируется в этом фильме. В прологе фильма его герой, Эяль, боевик Мосада, хладнокровно убивает отца мирной семьи арабских туристов. И горькая слеза катится по лицу ребёнка, оставшегося без отца. О том, что убитый был членом террористической группировки, вскользь упоминается в пестрящих газетных заголовках. Акцент же делается на показе слезы ребёнка, впоследствии сопоставленной со слезой жены Эяля, которая покончила жизнь самоубийством и в предсмертном письме объясняет свой поступок тем, что не может больше жить с мужем-убийцей.

Фильм строится на истории жизни агента Мосада, который, вместе со своим шефом, имеют сугубо личную неприязнь к нацистам, так как оба они из семей жертв фашизма. Для них борьба с коричневой чумой - это не столько служение своему народу и охрана безопасности, сколько личная кровная месть. Из этого надуманного постулата строится неправдоподобный сюжет фильма.

Выдавая себя за туристического агента из Тель-Авива, Эяль сдружился с внуками бывшего нациста, который в розыске за свои деяния. На протяжении фильма мы видим, как постепенно наблюдая безхитростную жизнь обыкновенных молодых немцев, меняется его точка зрения, и он теряет веру в праведность своей миссии в качестве разведчика: сначала он перестаёт метко стрелять по мишеням, затем, не щадя себя, вступает в драку на стороне группы немецких геев, а затем и вовсе, отказывается от того, чтобы совершить смертный приговор, и не убивает спящего старика-нациста привычным уколом шприца с ядом.

В свою очередь, внуки этого старика воспринимают деда как врага, полностью опровергая пословицу об яблоке и яблоне. Более того, в знак протеста внучка бывшего гестаповца, как в лучших традициях соцреализма, уезжает в Израиль и честно трудится на благо еврейского кибуца. А внук, по ходу надуманного сюжета,

проявляет невинную шалость, обучая израильским танцам собравшихся родовитых фрейлин и ….Юноша - тонкой души,он, узнав о деяниях деда, самолично исполняет смертный приговор, тихо и хладнокровно перекрывая кислород старику во время его безмятежного сна. Завершись фильм на этом моменте, и мы обсуждали бы банальную работу кустарщиков, где нет контрастов и предпочтения красок, а вульгарное их смешение делает мир серым и однообразным. Но…

В эпилоге фильма мы неожиданно видим Эяля-отца, качающего на руках непохожего на него, белокурого сынишку. Немка из кибуца мирно дремлет в стороне. Невольно закрадывается мысль о том, что дело уничтожения евреев дедом-нацистом через убийства и жестокости продолжила его внучка через супружество с боевиком Мосада. Авторы фильма не удосужились оставить в кадре ни одного намёка на еврейскую символику. В их воображении такого рода мирный захват вполне допустим в решении еврейского вопроса. Еврейский отец с арийским ребёнком на руках как бы определяет будущее Израиля, как многонационального государства.

Согласно неприхотливому сюжету, герой фильма мечтает освободиться от тягостных мыслей и пойти по воде. Но, вслед за Христом, шагая по воде, еврейский боевик рискует потонуть в религиозных и людских заблуждениях. Кто тогда защитит нас?

Комитет фестиваля проделывает огромную работу по отбору фильмов и обещает, что фестиваль станет теперь ежегодным. Какой сюрприз ожидает нас в следующем году? Что ещё предложат нам проглотить, не поперхнувшись?