В начале сентября 2003 в мире кино произошла сенсация. На Венецианском кинофестивале первая премия - “Золотой лев” - была присуждена русскому фильму режиссёра Андрея Звягинцева “Возвращение”. До этого события имя режиссёра мало кто слышал. На другой день после присуждения он, как говорится, проснулся знаменитым. Не слишком скоро - почти через год - фильм этот привезли в Хьюстон. Нет, не в обычный прокат. В прокате он вряд ли был бы коммерчески успешным. (О чём - несколько позже). “Возвращение” было показано на экране Музея изящных искусств. Там есть достаточно большой кинозал, где время от времени демонстрируют старые, считающиеся этапными, фильмы - как правило, знаменитых режиссёров. Теперь вот показали новый, тоже, несомненно, этапный. Во всяком случае, ничего похожего в русском кинематографе я не видел. Да и в мировом аналогов или предшественников не нахожу.

Cюжет “Возвращения” прост. Два брата: Андрей, лет 15-16, и Иван, лет 12-13, живут с матерью и бабкой в маленьком городке на берегу большого озера. Отец ушёл из семьи 12 лет назад. Однажды вечером он вдруг появляется вновь. Авторы фильма не говорят, где он был и что во время отсутствия делал. Это, возможно, было бы упущением - если бы фильм был построен на бытовых подробностях. Но в данном случае такой пропуск - приём. Он проходит через весь фильм. Множество бытовых подробностей намеренно опущено - только ради того, чтобы ещё ясней, ещё отчетливей стало столкновение характеров - отца и младшего сына. Именно оно, это столкновение, есть стержень фильма.

Я не буду пересказывать его содержание, говорить о сюжетных поворотах. Да и захотел бы - не смог. Их не так много, и не они существенны. А существенно то, как смотрят отец, мать, сыновья друга на друга, как они говорят, как двигаются. Отца и мать играют, естественно, взрослые люди, профессиональные актёры - и нет ничего удивительного в том, что делают они это замечательно. Но как мог режиссёр добиться такой потрясающей игры от двух мальчиков, детей по существу, с никаким - или крайне незначительным - актёрским опытом? Вот загадка! Как всё, впрочем, загадка в этом поразительном фильме.

Загадка - невероятное мастерство оператора. Каждый кадр фильма - произведение искусства, заслуживающее того, чтобы быть помещенным на выставку.

Загадка - сюжет фильма, где авторы нарочито отбрасывают всё то, что могло бы переключить внимание зрителя, снизить накал той психологической драмы, которая разворачивается на экране, и, следовательно, накал зрительского восприятия. О полном отсутствии деталей биографии отца ( и матери, кстати) я уже говорил. Другой пример, ещё более выразительный: отец привозит сыновей на какой-то дикий остров, где он выкапывает из земли сундук. А что в сундуке? Естественно, зрителю хочется это узнать. Но авторы фильма содержимое сундука не показывают и о нём не рассказывают. Потому что, если б они сделали это, фильм, пусть даже частично, превратился бы в очередной вариант “Графа Монте-Кристо” или “Острова сокровищ”. А у авторов - совсем другая задача. И зритель, захваченный разворачивающимся на экране столкновением характеров, мгновенно забывает о сундуке. Сундук попросту оказывается ненужным.

Загадка - как в эпоху коммерческого кино, где чем больше пожаров, выстрелов, смертоубийств, погонь, переворачивающихся автомобилей, можно было задумать и снять фильм, где никаких подобных действий не происходит, а только лишь сталкиваются характеры; мальчика - и взрослого человека.

Загадка: как, будучи воспитанным в традициях эстетики (назовём её чеховской), где персонажи о своих чувствах не говорят, а говорят о другом, незначительном - что, собственно, эти чувства и должно выражать (равно как и мелкие бытовые детали) - отказаться от неё полностью и создать произведение, где детали опущены, а чувства персонажи выражают в открытую, громко и ясно. То есть - создать новую эстетику.

Разгадка всего этого - в освобождении творческого потенциала людей. Нет политического давления - и соцреалистическое кино советских десятилетий полностью забыто - как и не было его вовсе. Режиссёр был также избавлен - насколько возможно - от экономического императива девяностых - деньги, прибыль! - когда русское кино стало полностью подражать худшим образцам гангстерских американских фильмов. Эта свобода духа и вызвала к жизни чудо - возвращение к истокам национальной культуры, к Толстому и Достоевскому, Тургеневу и Чехову. Не в буквальном смысле: прямого влияния литературных классиков в кино нет. Но есть соразмерность масштабов и схожесть задач. Гиганты прошлого создавали вещи очень большого калибра; ставили задачей показ глубины человеческой души и отношений между людьми. В искусстве советской эпохи и первого постсоветского десятилетия масштабы уменьшились до миниатюрных. И вот теперь мы видим возвращение великой культуры. Не в литературе пока, к сожалению. В кино - может быть, потому, что кино - жанр более современный, более непосредственно воздействующий на чувства. Будем надеяться, что и другие жанры “подтянутся”. В конце концов, это ведь сообщающиеся сосуды. Великая литература вызывает к жизни великую музыку, живопись и т.д. Сервантес и Веласкес были почти современниками. Как и Лев Толстой и Чайковский.

Если же говорить именно о предшественниках Звягинцева в кино, то в нескольких критических статьях упоминается имя Тарковского. Я с этим не согласен: сходство, на мой взгляд, внешнее. Вызывается оно тем, что и там, и тут много пейзажных кадров. Но у Тарковского они статичны, к картине отношений между людьми мало что добавляют; да и сами эти отношения развиваются очень вяло; фильмы (чего уж скрывать) порой скучны. У Звягинцева же - всё динамика: и пейзаж, и люди; напряжение, с первых кадров овладевающее зрителем, не ослабевает до конца ни на минуту.

Не знаю, насколько это правильно - но я бы сравнил манеру, в которой сделано “Возвращение”, с той, в которой делались старые французские фильмы с Жаном Габеном. То же немногословие, то же отсутствие эффектов - и огромное внутреннее напряжение, целиком захватывающее зрителя. Если прямое сравнение представляется несколько натянутым, то какое-то сходство в манере всё же обнаружить можно.

Именно потому, что “Возвращение” так резко выделяется из общего потока, большой коммерческий успех в Америке вряд ли его ожидает. Американский зритель привык ( скорей, приучен) к “Рэмбо” и “Терминатору”. Сложная психологическая драма, без всяких эффектных трюков, не даёт здесь кассовых сборов, сравнимых со сборами от названных выше, и подобного типа, фильмов. А профессиональная критика – не в помощь. Голливудская политика не способствует выработке критериев, необходимых для того, чтобы понять этот сложный и глубокий фильм. Что остаётся? Нагромождать при анализе «Возвращения» один шаблон за другим. Да и что ждать от рядового зрителя, когда профессиональные кинокритики, анализируя “Возвращение”, нагромождают один шаблон за другим. Вот рецензия Дэвида Кера в “Нью-Йорк Таймс”. Рецензент пишет об отце. ” Он - жёсткий, независимый человек с опытом, предполагающим военную службу. Возможно, он был солдатом в Чечне.” Откуда это взято? В фильме вообще нет временных координат, действие может происходить сегодня, может - десять лет назад. О политике в фильме - тоже ни слова. Политика - дело сегодняшнее, сиюминутное - а фильм - о вечном. Но… Политкорректный журналист пишет в политкорректную газету - как же не припутать Чечню! И ещё один, совсем уж замечательный шаблон. Иван крадёт у отца нож и в момент, когда напряжение достигает высшего накала, выставляет его как защиту. Вот комментарий того же рецензента.

” Могущество отца символизируется ножом, который он всегда с собой носит, и хотя стандартные фаллические ассоциации присутствуют в его образе, нож представляет, кажется, также и библейскую идею: призыв к пожертвованию - тот, что услышал Авраам.”

Эк, куда этих людей швыряет! В одной фразе – и Фрейд, и Библия. И какого же понимания прикажете ждать от рядового американца, если «интеллектуалы» в этой стране щеголяют такими «глубокомысленными» суждениями?

Может быть потому, что фильм получил первый приз в Венеции, он и в Америке номинировался на Оскара. Но… На моей памяти только два русских фильма удостоились Оскара: «Москва слезам не верит» (конец семидесятых, режиссер Владимир Меньшов) и «Утомленные солнцем» (середина девяностых, режиссер Никита Михалков). Первый – миленький, но поверхностный; второй – претенциозный и насквозь фальшивый. Вероятно, по мнению голливудских киноакадемиков, эти два фильма наилучшим образом отражали российскую жизнь. «Возвращение» не отражает – просто потому, что это сама жизнь и есть. И не только русская. Конфликты между стремящимися доминировать отцами и взрослеющими бунтующими сыновьями присущи любому обществу на Земле. В фильме, действительно, есть библейские черты. Но не в том смысле, как представляется американскому кинокритику, а в мощи, с какой показана эта вечная история.

…Какой уж тут Оскар!

Наше восприятие ближе, конечно, к европейскому. А оно вот каково. Дан Файнару в газете (может быть, журнале) “Венеция” пишет.

” Интимное, почти метафизическое изучение бунта против родительского авторитета несёт в себе все те черты, которыми Голливуд не располагает. И не только потому, что отрадно видеть фильм, где происходящие с молодыми людьми события определяются не только сексуальными позывами. Он воспринимается как глоток свежего воздуха ещё и потому, что авторы пошли на риск, намеренно опустив многое из того, что могло бы выглядеть существенным, и отказавшись закончить фильм так, чтобы это показалось уступкой зрителю”.

Понятно, почему этот фильм получил высший приз в Европе и не получил Оскара в Америке.

Могу только добавить: ощущение после просмотра фильма - прикосновение к высокому искусству. Не политика, не идеология, не трюки, не глупые выдумки - просто живые человеческие души. Я сильно рекомендую посмотреть “Возвращение”.

Несколько слов о режиссёре. Андрею Звягинцеву в момент награждения фильма было 39 лет, он родился в Новосибирске, с детства мечтал стать актёром, окончил ГИТИС; желая сказать своё слово в искусстве, не шёл в общем потоке, много бедствовал, встретил, наконец, людей, которые в него поверили и дали деньги (очень небольшие) на съёмку этого фильма. Что получилось - известно.

Не на съёмках фильма, вскоре после их окончания, произошло трагическое событие: утонул в озере исполнитель роли старшего брата, совсем ещё молодой артист Владимир Гарин.