Для начала представлю Вас нашим читателям: Евгений Зеленый, псевдоним Калифф, родился в 1982 году. Отец – физик-ядерщик, мать – композитор. Вырос в городе Железнодорожном Московской области. Иммигрировал в Нью-Йорк в возрасте пятнадцати лет. В настоящее время учится в колледже на степень бакалавра по психологии, там же работает репетитором, как ни странно, по английскому языку. Основное занятие: пишет музыку и стихи в стиле рэп.

Что я пропустила в этой мини-биографии? Если все в порядке, расскажите немного о своей семье, ведь, кажется, семья не совсем обыкновенная?

Семья – это отдельная история. Отец, несмотря на то что физик-ядерщик, после перестройки подвизался на ниве предпринимательства и достаточно успешно. Хотя уже прошло больше двух лет, как он там уже все продал. Мать пишет музыку, которую исполняют оркестры в Carnegie Hall. В свое время пела, выступала. Также известна тем что написала музыку к мюзиклу Winnie-the-Pooh. Сейчас отец работает программистом, мать дает частные уроки музыки и играет в церкви на органе. И на органе, и на пианино она играет очень хорошо.

Про семью, конечно, спросила не случайно, а с прицелом. Итак, семья благополучная. Откуда взяться рэпу? Пока не будем разбираться, что это такое – разберемся потом. Достаточно того что у большинства этот стиль ассоциируется с агрессивностью, маргинальностью (гетто, темные улицы, подозрительные ребята) и, пожалуй, немузыкальностью. Почему, как говорится, «молодой человек из хорошей семьи» и вдруг – рэп?

Ну, начнем с того, что «гетто, темные улицы, подозрительные ребята» – это всего лишь имидж, и многие корчат из себя бандитов, чтобы продать побольше пластинок. Лично мне этот имидж абсолютно ни к чему, потому что мой рэп не замыкается на улице, хотя сам я на улице провел ох как много времени и вырос в лимитном бандитском городе, а здесь живу с понтом дела в испанском районе, где тоже этого хватает. Я не пытаюсь ни под кого косить, просто пишу свои рифмы от сердца, когда хочется, напеваю их, когда хочется, – читаю. Если Вам угодно называть это рэпом, то – пожалуйста.

Как представить себе атмосферу «лимитного бандитского города»?

Мрачная атмосфера, все торчат, все друг друга кидают, пьют по-черному, весь город поделен на зоны, разборки. Одно бычье, неформалы шугаются по углам. Лимитный – от слова лимита, т.е. чернорабочие. Железнодорожный – промышленный город.

Песня «Доля музыканта» автобиографичная?Вот здесь:

Руками я работать никогда не умел

По улицам шатался, песенки пел

Мозги кроме рифм ничего не принимали

Человек – рифмоплет, без стыда и морали

Учителя мне говорили – опомнись

Где твой гражданский долг, сволочь, где твоя совесть?

Я не отвечал, что мне было ответить?

Головой только кивал, продолжая дальше петь.

А если без рифм, как, когда, почему все это началось?

С рифмами я баловался еще в первом классе. Это было, конечно, неопытно, зелено и банально, но попытка сделать что-то свое имела место быть. Начал писать более серьезно, когда переехал сюда, в Америку. Видно, в России был достаточно счастлив и писать не тянуло, а тут ностальгия, сплин и прочее «шерше ля фам». Я думаю о вещах, которые вижу вокруг и которые меня волнуют, и сразу начинаю писать. Сначала это были стихи на русском языке, потом рэп на английском, а теперь рэп на обоих языках. Так как меня волнует очень многое, отсюда много песен на разные темы.

На какие?

Война, звериная злость, расправа над теми, кто этого заслуживает, жизнь, растраченная на пустяки, жизнь в русском гетто, Нью-Йорк моими глазами, предназначение, проституция, да мало ли… Некоторые песни – это личный опыт: «Нью-Йорк», «Мой Город», а некоторые – это просто вибрация, которая донеслась до моего сознания или сердца: «Война», «Проститутка» или «Переворот».

А кто пишет музыку к текстам?

Музыку я пишу тоже сам. Нигде не учился – самоучка. Весь процесс проистекает в моей домашней студии, которая состоит из синтезатора, хорошей звуковой карты, микрофона и эквалайзера. Количество и разнообразие инструментов не имеет границ, так как все записывается с помощью компьютера, а у меня очень большая звуковая библиотека.

Со мной еще работают ребята. Это хорошие друзья из моего района, Control и Kras (оба русские), которые тоже читают. Сontrol – только по-английски, а Kras – на обоих языках. Может быть, после создания следующего русского альбома я буду их продюсировать, потому что там в принципе есть с чем работать. Особенно это касается Control-а – пацану 17 лет, а он и регги умеет зачитать, прямо как Шон Пол (Sean Paul), и R&B («Римт и Блюз»), и рэп тоже очень хорошо исполняет.

Кто написал и исполнил английские тексты на Вашем альбоме?

Я написал. Я вообще все сам делаю, как менестрель.

Тогда почему Калифф, а не менестрель?

Словом Калифф я хочу вызвать у зрителя, скорее, расплывчатые ассоциации, нежели конкретное значение. Лично для меня, Калифф – это правитель прекрасного, сурового мира далекой древности, полного загадочных неожиданностей, интриг, заговоров, прекрасных чувств и низменных порывов, вопиющей бедности и сказочных богатств, заклинателей змей, джинов, восточных красавиц и многого другого. Это сказка, но сказка, которая отображает реалии современного мира.

В одной из песен молодое поколение русских иммигрантов описано так: «По-русски ни гу-гу, им бы только ням-ням». Вы ведь сами принадлежите к этому поколению – как Вы его видите? Все так пессимистично?

Да, к сожалению, все весьма печально. Люди, приехавшие сюда в совершенно сознательном возрасте, через пару лет абсолютно американизируются, отказываются говорить по-русски, слушать русскую музыку, читать русскую литературу. Они хотят полностью ассимилироваться, чтобы чувствовать себя комфортно, избавиться от акцента, от манеры общаться, думать по-русски. Они начинают одеваться либо, как афро-американцы (это обычно те кто помладше, это почти всегда с возрастом проходит), либо же, как белые американцы: мажут волосы гелем, ставят их торчком, начинают качаться и носят обтягивающие майки. Gucci, Armane, Versache. У меня в институте их полно. И вот с такими людьми приходится работать! Пробивать их толстые лбы своим рэпом, возвращать их обратно к родным истокам – ведь им абсолютно наплевать. Да, все пессимистично, их намного больше чем вольномыслящих русичей, которые остались при своих. Но есть и такие. Почет им и уважение за то что в такой атмосфере они не схавали легкую наживку, как все остальные.

При таком положении, кто же Ваша публика?

Публика? Да все та же самая молодежь! Я, видать, кудесник уличной раскрутки, потому что умудряюсь многим в своем стиле заинтересовать – бывает, или отрывок из песни прочитаю, или магнитофон включу, который, кстати, всегда с собой.

А возможно ли прожить, занимаясь исключительно тем чем Вы занимаетесь?

Прожить, наверно, можно, если кидать вечеринку и проводить выступления. Без выступлений и концертов, единственно на продаже дисков, естественно, не проживешь.

Изначально, я хотел завоевать три рынка: русский, потом испанский и английский. Сделаю еще один русский альбом и, безусловно, начну работу над английским. А испанцы мне вообще как братья родные – я в испанском районе (Washington Heights) с 15-ти лет. Друзья очень многие – испанцы, доминиканцы, точнее. Мой район вообще называется «Маленькая Доминиканская Республика», 88% района – доминиканцы.

DJ June помог в создании пары трэков: «Война», «Мой Город», «Свобода КГБ на ЦРУ». Особенно характерна «Война», так как она сделана не в стиле рэп, а в стиле испанского регги. (reggaeton).

Война – это слово из нескольких букв

Где жизнь – это дверь, она – смерти стук

Поглощает в своей пасти миллионы людей

Совсем не различая женщин и детей

Она приходит неожиданно, и уносит в никуда

На конях и на танках – имя ей беда

Она навеки обрывает клановые нити

В прицеле – люди, и ей нужно убить их

Массовый подход – это наслаждение,

Она в газовые камеры шлет на леченье

Война – это доктор, а люди – пациенты

Излечивает разом, одним моментом

Водородно-кислородно-атомные бомбы

Превращают города в пустые катакомбы

Руша дороги, и раскалывая здания

Военный синдром проникает в сознание

В списки включая добровольцев поневоле

На войне человек лишь – подопытный кролик

Также есть человек – у него своя записывающая компания, которая занимается именно реггитон, и есть идеи продвинуть этот стиль на русском рынке.

Я раз уже выступал на испанском телевидении mun2 в программе «New York Underground». Эта программа транслируется в 47 странах, и они сделали мне видео (на любительском уровне), взяли со мной интервью и записали мой фристайл (это когда тебе включают музыку, и ты экспромтом зачитываешь под нее). Мне нравится работать с испанцами. Меня прикалывает их музыка, культура, вообще они отвязной такой народ. В Южной Америке при правильной раскрутке белому пацану в реггитон можно покорить конкретные высоты.

Можете описать свою музыку словами для тех кто соберется купить Ваш альбом? Какая она?

Под музыкой, я так понимаю, имеется в виду сама музыка плюс слова. Музыка – хип-хоп, хип-хоп с примесями R&B, иногда даже с испанским реггитоном (reggaeton), который отличается от традиционного Ямайского рэгги своей жесткостью. Но несмотря на то, что музыка весьма ритмичная, основной упор делается на слова, на смысл. Каждая песня – это фотография жизни через призму моего понимания, порой жесткая, бескомпромиссная, порой горькая, порой трагичная, а порой веселая и даже смешная.

В чем разница между рэпом и хип-хопом? Когда я слышу ритмичный речитатив, автоматически отношу это к рэпу. А как на самом деле?

Не вдаваясь в детали, рэп – музыка, а хип-хоп – намного больше: это стиль жизни, который включает в себя и музыку, и манеру одеваться, и слэнг, и даже менталитет. Но в принципе, когда говорят: вот это песня «рэп» или эта песня «хип-хоп», имеется в виду одно и то же.

Я послушала Ваш альбом и согласна, что там главный акцент на ритм и на слова, на ритмичные слова, на поэзию… Что читаете? И уже заодно, что слушаете? Иначе говоря, какие авторы и музыканты оставили в Вас свой след?

Читаю, в основном, русскую литературу, классику: Достоевского, Алексея Толстого, Чехова, Гоголя, Бунина, Шукшина, Аверченко, Зощенко, очень люблю Агеева. Достоевский, пожалуй, самый любимый. Поэзия – безусловно, Гумилев и Пушкин.

Из русской музыки предпочитаю рок: «Алиса» (ранняя, теперь она ударилась в подрясническую пропаганду), Башлачев, Цой, Скляр, из рэпа –«Дельфин» и «Рабы Лампы» (главный солист, Grundig, передознулся). Повлияла на меня больше всего «Алиса». Из блатных, лучше сказать, полублатных, очень люблю Трофима.

Когда мы общались до интервью, Вы сказали, что как ни парадоксально, не уважаете рэперов, хотя сами поете в подобном стиле. Почему не уважаете? И чем отличается то что пишите Вы от того что пишут они?

Основные недостатки наиболее распространенного рэпа – узость тем: деньги, бабы, я крутой – ты муфлон… Узость этих проблем отвращает многих слушателей от рэпа как музыкального жанра. И уважать этих рэперов можно только за то, что они быстро и находчиво наезжают друга на друга, но следа в истории они, естественно, не оставят. Что же касается русских рэперов, они слабоваты технически, хотя темы затрагивают более глубокие. Но они часто растекаются мыслью по древу, пишут неграмотные тексты, поют не поставленными голосами, поэтому их порою просто неприятно слушать.

Я, поэтому, стараюсь, чтобы в основе моих песен была мысль и чтобы их с чистой совестью можно было назвать художественным произведением в отличие от ремесла. Мои тексты затрагивают серьезные проблемы, в них есть образы, я работаю над звучанием голоса и использую разнообразные музыкальные жанры. Особенно большое внимание я уделяю стилю, пытаясь уйти от простого фристайла к рэпу, который по силе воздействия сравним с хорошей поэзией.

Что касается русского рэпа, очень мало русских рэперов (как здесь, так и там) сочетают перечисленные выше качества, а удачные произведения вообще можно пересчитать по пальцам. Я пишу, в принципе, на обоих языках, но мне как человеку, воспитанному на русской культуре, более близко русское восприятие мира, где есть место и мыслям, и душе. Если меня послушать, то сразу становится понятно, откуда я.