23 мая завершился 57-ой Международный Каннский кинофестиваль. Все десять дней, пока шел фестиваль, к Канну было приковано не только внимание мировых средств массовой информации, но и рядовых кинозрителей.

Для кинематографистов награда Каннского фестиваля является, пожалуй, одной из самых престижных в мире кино. Она не только открывает дорогу в широкий мировой прокат, но и гарантирует, что в будущем продюсеры будут весьма охотно вкладывать деньги в новые, даже самые рискованные и спорные проекты, задуманные лауреатом. Для зрителей награда, присужденная фильму в Каннах – это гарантия качества, своеобразный сертификат того, что, пойдя в кинотеатр на этот фильм, не станешь впоследствии жалеть о потерянном времени.

В этом году жюри Каннского фестиваля возглавил Квентин Тарантино, один из известнейших в мире кинорежиссеров. В 1994 году его фильм «Криминальное чтиво» получил главный приз фестиваля – Золотую пальмовую ветвь – и при этом (интересная деталь) перехватил сию заветную веточку у фильма Никиты Михалкова «Утомленные солнцем». После чего Михалков невзлюбил Тарантино на всю оставшуюся жизнь, а «инфант терибль» Голливуда Тарантино этого даже не заметил.

Тарантино, известный своими свободными нравами и страстной любовью к традициям постмодернизма, судил мировой кинематограф, невзирая ни на какие авторитеты, однако, по свидетельству присутствовавших на фестивале кинокритиков, в подавляющем большинстве решения жюри принимались единогласно.

57-ой Каннский кинофестиваль получился весьма насыщенным и событийным. Начнем с того, что он едва не был сорван из-за забастовки протеста гильдии французских актеров. В прошлом году эти яростные забастовщики сорвали театральный фестиваль в Авиньоне, но с Канном их номер не прошел.

Открылся Каннский фестиваль показом внеконкурсного фильма испанского режиссера Альмодовара «Плохое воспитание». Мнения критики разделились, но судя по всему, мода на стиль Альмодовара в Европе проходит. Зритель, похоже, подустал от ярких красок, странных диалогов, лиц нетрадиционной сексуальной ориентации, трансвеститов и педофилов.

В конкурсном показе награды на фестивале распределились следующим образом.

Золотую пальмовую ветвь, главную награду фестиваля, присудили американскому документалисту Майклу Муру за фильм “Fahrenheit 9/11” (здесь и далее мы будем давать названия кинолент исключительно на английском языке, поскольку, во-первых, неизвестно, как их переведут прокатные фирмы на русский, а во-вторых, нашим читателям, желающим эти фильмы посмотреть, все равно придется искать их в американском прокате по английским названиям).

После просмотра нашумевшей картине Мура хлопали, по одним источникам, 15, а по другим, 25 минут, фильм имел бешеный успех, а председатель жюри Тарантино подчеркнул в своей речи, что при присуждении награды жюри не руководствовалось никакими политическими соображениями. Впервые в истории фестиваля жюри вдавалось в объяснения о мотивах присуждения награды. Это явно связано с тем, что новый фильм Мура, равно как и его предыдущие фильмы и книги, вызывает жесточайшие политические дискуссии. Это вторая каннская награда Мура – его фильм «Боулинг для Колумбины» получил приз в Каннах в 2002 году.

Гран-при, вторая по престижности награда фестиваля, досталась южнокорейскому фильму «Old Boy» (режиссер Chan-wook Park). Парк любит брать самых обыкновенных людей с их каждодневными проблемами и помещать в эпицентр необычных, экстраординарных ситуаций. Вот и в последнем своем фильме «Old boy» режиссер запирает героя в комнате, где нет ничего, кроме телевизора. Героя держат в этой клетке 15 лет, кормят осточертевшими пельменями, а он даже не знает, кто, а главное, за что его туда заточил. Естественно, когда герой выходит на свободу, его первым и самым главным желанием оказывается найти и убить человека, который так с ним поступил. Фильм психологически тонкий, с интересными закадровыми монологами, с необычной, характерной для кинематографа Юго-Восточной Азии насыщенной эстетикой кадра. Самым же большим удовольствием для искушенного зрителя оказывается актерское мастерство исполнителя центральной роли Min-sic Choi.

Следует отметить, что приоритет своих симпатий Каннский фестиваль по сложившейся в последние несколько лет моде отдает азиатскому кинематографу. В этом нет ничего удивительного, поскольку азиатское кино переживает бурный, небывалый подъем, и почти каждый международный кинофестиваль открывает очередного гения для элиты, возникает мода, своеобразная эстетика, подражание… И так до следующей большой кинотусовки. Правда, на голливудский «мейнстрим» это никак не влияет. Мультик «Шрек 2» и пеплум «Троя» по-прежнему являются и будут являться надеждой и опорой фабрики грез, принося ей миллионные прибыли - правда, не принося при этом престижных международных наград; но солидная снятая касса, по-видимому, является вполне весомым аргументом и стабильным утешением.

Приз за лучшую женскую роль в Каннах получила прекрасная, как фарфоровая статуэтка, Maggie Cheung за роль в фильме “Clean”. Жуткий канадский городок со сталелитейными заводами, дешевый, обшарпанный отель и усталая, забытая рок-звезда далеких восьмидесятых. В прошлом – все, в настоящем – полная безнадега и передозировки наркотиков. А где-то у бабушки с дедушкой растет давно заброшенный сын… У героини вдруг просыпаются материнские чувства, и она вступает в отчаянную борьбу за себя и за ребенка.

Большинство кинокритиков отмечали, что сцены с музыкой и наркотиками удались актрисе куда больше, чем попытки сыграть материнские чувства, но на решение жюри их ехидные замечания не повлияли.

Приз за лучшую мужскую роль достался четырнадцатилетнему японскому мальчику Yuugira Yagira за роль в картине “Nobody Knows”. Юный актер явно растрогал зрительские сердца своей наивно-серьезной манерой исполнения роли старшего брата, заботящегося о своих младшеньких, брошенных родной матерью. По ходу фильма он совершает настоящие подвиги, чтобы заработать деньги на рождественские подарки малышам и сохранить у них хотя бы иллюзию семьи. Мальчик не смог получить свою награду лично, поскольку был вынужден вернуться в Токио, чтобы сдавать школьные экзамены. Приз получал режиссер фильма Hirokazu Kore-eda.

Приз за лучшую режиссуру жюри Каннского фестиваля присудило французскому кинорежиссеру алжирского происхождения Tony Gatlif за фильм “Exils”. Его картина – традиционное «роуд-муви» - описывает путешествие «к корням», в Алжир, через Францию и Испанию. Ритмы техно и фламенко, захватывающие дух пейзажи, двое молодых людей с их страстью к обретению свободы и мучительными поисками себя… «Я не претендовал на то, чтобы сделать картину об Алжире, - заявил режиссер, - я не знаю эту страну. Это фильм о детях исхода, ищущих свои корни. Это фильм о молодежи 16 арандисмана, слушающей арабскую музыку, но уже не говорящей на родном языке. Это фильм о Юге, о его особом мироощущении и настроении, о смешении культур и о трудном пути юности…».

Приз «Золотая камера» был вручен израильскому кинооператору и режиссеру Keren Yedaya за его работу над фильмом “Or”. Это первая награда в истории Каннского фестиваля, отошедшая Израилю, что, по признанию многих кинокритиков, свидетельствует о том, что интерес к израильскому кино растет, и что эта маленькая страна, производящая всего пять-шесть картин в год, уверенно выходит на международный кинорынок. Правда, справедливости ради стоит заметить, что, несмотря на всю изощренную прелесть съемок, эта картина вряд ли придется по душе израильтянам и сочувствующим им евреям всего мира. На вручении премии Keren Yedaya заявил, что посвящает свой фильм «…всем тем, кто живет в рабстве», затем говорил об ответственности израильтян за рабство трехмиллионного палестинского народа, признавался в любви к Израилю и призывал мировую общественность спасти палестинцев.

Завершился Каннский фестиваль традиционно повторным показом фильма, получившего Золотую Пальмовую ветвь: “Fahrenheit 9/11”.

Распределение призов вызвало немало толков в международной прессе, фестиваль обвиняли в пристрастности, излишней левизне, в нелюбви к американскому кино и во многом другом. Но Канн никогда и не позиционировал себя как политкорректный кинофестиваль, раздающий всем сестрам по серьгам. Канн был пристрастен всегда, а нравится это нам или нет – это уже наше дело. Смотреть или не смотреть – каждый решает для себя сам.