Kогда водишь гостей по своим любимым местам, всегда видишь все по-другому, немного со стороны, открывая то, к чему привык, заново. Вот так водила я родителей по нашему Музею изобразительных искусств. Сначала мы пошли на выставку, а потом перебрались в залы постоянной экспозиции музея. И я снова стояла перед работами, которые знала и любила, в очередной раз поражаясь и восхищаясь коллекцией нашего музея.

Я говорю о коллекции Европейского искусства XIX и начала ХХ века, собранной Джоном и Одри Джонс Бек для Хьюстона. В этой коллекции столько шедевров, что многие привозимые к нам выставки выглядят слабее постоянной экспозиции музея.

Вот перед нами ничем не выдающаяся, совершенно бытовая сцена - пожилая женщина, склонившаяся над вязанием (работа Гюстава Кайботта “Мисс Буасьер за вязанием” - Gustave Caillebotte “Miss Boissiere Knitting”). Вся ее поза столь естественна, столь сосредоточена она на своей работе, что всплывает что-то из детства, то, как бабушка вот так же сидела за вязанием, считая петли и ряды - не трогай сейчас, собьешь, и придется переделывать. А как удалось художнику показать на обращенном к нам в профиль лице, на котором и глаз-то не видно - они на вязании сосредоточены, опущены вниз - и доброту, и ум, и интеллигентность, и образованность!

Вот другая бытовая сцена - мать и дитя (Мари Кассат “Сюзан, успокаивающая ребенка” - Mary Cassat “Susan Comforting the Baby”). Картина так и дышит вечной любовью и вечной тревогой матери за своего ребенка, нежностью, пониманием и точным знанием того, что ему нужно. Малышка еще всхлипывает, но она уже успокаивается, чувствуя ласковую и надежную руку матери.

Очень хороши картины, посвященные детям. Это, прежде всего, “Читающая девочка” Ренуара (Pierre-Auguste Renoir “A Girl Reading”). Как спокойна ее поза, и как подчеркнуты это спокойствие и сосредоточенность яркими контрастными красками фона и платья.

А сколько ожидания чуда в портрете дочери, написанном Бертой Моризо (”Плетеное кресло” - Berthe Morisot “The Basket Chair”). Вся картина направляет наше внимание к этой маленькой фигурке девочки, стоящей, опершись на загородку, и пристально всматривающейся вдаль. Какие удивительные краски нашла художница, как подчеркивают они ту нежность, которую она испытывает к этой девочке, и как передают они ее нам, зрителям!

И тут же встает перед глазами другая, не входящая в эту коллекцию, но связанная с нею прямо изливающимися на зрителей светом и теплом картина, висящая в зале напротив. Это - работа Адольфа Бугоро “Старшая сестра” (Adolphe Bouguereau “The Elder Sister”). О ней невозможно рассказывать. Просто сердце щемит от нежности и все.

Великолепен женский портрет работы Киса Ван Донгена (”Сущность мака” - Kees van Dongen “The Corn Poppy”). Недаром именно он вынесен на обложку каталога об этой экспозиции музея. Очень скупыми средствами, практически не прорисовывая деталей, чуть ли не несколькими мазками, художник представил нам Юность, ожидающую, притягивающую и опьяняющую.

А вот еще один женский портрет (Мари Лоранса “Женщина в шляпе” - Marie Laurencin “Woman with a Hat”), выполненный также очень скупыми средствами, но рассказавший так много об этой женщине, замершей перед тем, как принять окончательное решение, не простое, похоже. Она даже рукой его от себя старается отодвинуть, понимая всю тяжесть последствий. Но уже видно, что решение практически принято. Уже не остановить ее, не удержать.

Совсем по-другому, точечными мазками написан портрет Жанны Писсаро (Теофил Ван Риссельберг - Theophile van Rysselberghe “Portrait of Jeanne Pissaro”). На минутку оторвалась от книжки, вся живущая еще в ней, очаровательная девушка, жизнь которой пока - мечты и чувства. Мир ее ярок, чист и прекрасен, как краски картины.

А Луи Вальта запечатлел свою жену в тот момент, когда она задумалась над страницей книги (”Портрет миссис Вальта” - Louis Valtat “Portrait of Mrs. Valtat”). Художник просто любуется своей женой, восхищается ею. Эта присевшая отдохнуть с книжкой женщина уверена в себе, спокойна за свое будущее.

Очень уверенна и спокойна также и отдыхающая Миссис Ессел на портрете Эдуарда Вийара (Edouard Vuillard “Mrs. Hessel at Home”). Но не теплая, домашняя женщина сидит перед нами - королева, царица. Она сидит, отдыхая, но это покой пантеры перед прыжком.

“Пудрящаяся молодая женщина” работы Жоржа Сера (Georges-Pierre Seurat “Young Woman Powdering Herself) занята наиважнейшим в жизни каждой женщины делом. Пристально вглядываясь в зеркало, она пока еще приводит себя в порядок - и лицо, и мысли, и чувства. Сейчас она закончит и встанет, готовая к бою, к тому, чтобы принять все, что готовит ей день - хорошее и плохое, и за этим напудренным, как прикрытым маской, лицом вы никогда не увидите ее истинных чувств.

Автопортрет Франтишека Купки “Оттенки желтого” (Frantisek Kupka “The Yellow Scale”) считается работой, демонстрирующей возможности цвета. Но меня она привлекает совсем не этим. Художник не льстит себе. Вот он перед нами - в домашнем халате, с книжкой и сигаретой, в кресле-качалке. Отдыхает. Но посмотрите на его лицо. Сжатый рот, пристальный взгляд. Если он так отдыхает, то каков же он в работе, как стремителен и тверд, может даже - жесток.

Портрет польского поэта Леопольда Зборовского работы Амедео Модильяни (Amedeo Modigliani “Portrait of Leopold Zborowski”), наоборот, так и светится умом, добротой и грустью. Художник показал нам своего друга и благодетеля, очень дорогого ему человека, так, что завидуешь тем, кто находится рядом с ним, так, что хочется оказаться среди его друзей.

Как прекрасна фигура женщины, написанной Хоакин Соньер и Миро (”Женщина в ванной” - Joaquin Sunyer y Miro “Woman at Her Toilet”). Как естественна ее поза, какая она вся теплая, мягкая, женственная. Как светится ее тело на фоне приглушенных красок интерьера!

Удивительно притягателен пейзаж Поля Рансона “Яблоня с красными плодами” (Paul Elie Ranson “Apple Tree with Red Fruit”). В нем есть что-то, напоминающее японских мастеров. Четкие контуры веток дерева и растущего перед ним цветка, сочные краски их на очень спокойном, каком-то плавном, фоне поля и дальних гор создают праздничное настроение яркого осеннего дня. Они - как полупрозрачный занавес на сцене перед представлением. Так и кажется, что сейчас на это поле выбегут люди в пестрых, праздничных одеждах и начнется веселье, музыка, танцы.

А от работы Мориса Утрилло “Дом Мими Пинсо на Монмартре” (Maurice Utrillo “The House of Mimi Pinson in Montmartre”) веет таким предутренним спокойствием и тишиной, что так и хочется каким-нибудь образом перенестись в это место, побыть там, пропитаться его аурой, чтобы вернуться совсем другим человеком, спокойным, с просветленной душой, забывшей все плохое, отдохнувшей от суеты и мельтешенья жизни.

Как хорош “Ландшафт в Вельмондо” Мориса Вламинка (Maurice de Vlaminck “Landscape of Valmondois”)! Дома стоят спокойно и твердо, вообще все затихло, остановилось. Но это - как затишье перед бурей, ураганом, светопреставлением. Еще секунда - и ярость природы обрушится на этот покой, сметая все на своем пути.

И совершенно земной пейзаж с неземным деревом на картине Поля Синьяка (”Сосна Бонавентюр в Сант-Тропезе” - Paul Signac “The Bonaventure Pine in Saint-Tropez”). Ну где на Земле могут быть такие сине-зелено-фиолетовые деревья? Это кадр из научно-фантастического фильма, а не рисунок с натуры. Хотя однажды я видела сине-зелено-фиолетовые ели, окрашенные более светлыми, пастельными тонами подмосковного заката, также не по-земному смотревшимися на фоне совершенно родного леса.

И рядом с сосной - фиолетовая “Ночь на улице Раввина” Максимильена Люса (Maximilien Luce “Rue Ravignan - Night”). Спокойно стоят дома, охраняя покой спящих в них жителей, а вот на месте одинокого прохожего мне совсем не хотелось бы быть. Он идет, вроде, неторопливо, но настороженно. Его путь то по освещенному фонарями, то по темному пространству пустынной улицы совсем не кажется безопасным. А то с чего бы дома стояли на страже?

Нет уж лучше оттуда бегом на лодку и подальше, например, к “Мельнице на канале Онбекенде в Амстердаме” Клода Моне (Claude-Oscar Monet “The Windmill on the Onbekende Canal, Amsterdam”). Пусть она крыльями над нами помашет, разгоняя тревогу той ночи. Они у нее добрые-предобрые, прямо из сказки. Недаром и вода перед ней такая спокойная, не шелохнется. И дома вокруг тихие и одновременно нарядные.

Вот и провела я родителей и вас вместе с ними по моим любимым залам, познакомила со своими самыми любимыми работами. Но вас, может, привлечет что-то другое - Шагал или Тулуз-Лотрек, Матисс или Боннар, Кандинский или Явлинский. Они здесь, они никуда не убегут, разве что съездят куда-нибудь на выставку и вернутся обратно к нам, к себе домой, в Музей изобразительных искусств города Хьюстона, гостеприимно открывающий всем свои богатства ежедневно, кроме понедельника, а по четвергам - аж до 9 вечера и бесплатно.