Как известно, канал RTVi принадлежит Гусинскому, что несомненно может служить гарантом свободы слова.

Повезло, в первую очередь, “безтарелочной” русскоязычной аудитории RTVi. Программы из России для канала готовит телекомпания “Эхо”, возглавляемая некогда популярным ведущим НТВ и ТВ-6 Андреем Норкиным: он в прошлом году пошел на конкурс на “шестую” кнопку не с командой Киселева, а самостоятельно, но проиграл. А потом создал телекомпанию “Эхо” и в итоге - выиграл.Виктор Шендерович уже подавал реплики в “Российской панораме” Матвея Ганапольского по воскресеньям. Владимир Кара-Мурза появился в ночных выпусках новостей с 18 августа.

Как шутит Виктор Шендерович: “У нас такая традиция - мы с друзьями каждое лето создаем новый телеканал”. На вопрос: “Какие у вас творческие планы?” - Шендерович ответил: “Думаю, определиться с планами нам помогут”. Помощь не заставила себя ждать.

- С возвращением вас на канал Гусинского!

- Спасибо. Это возвращение носит для меня, в значительной степени, ностальгический характер. Год назад мы с Андреем Норкиным оказались в разных командах, и я до сих пор не считаю, что кто-то из нас был прав, а кто-то нет. В каждой из позиций была своя правота - и плата за эту правоту. В моем случае - это была возможность еще год оставаться в российском эфире, еще год говорить то, что хочу сказать, сотням тысяч россиян. За это право мне пришлось связать свое имя с именами довольно своеобразных олигархов (там было несколько не самых симпатичных для меня персонажей, остальные, за небольшим исключением, были просто отвратительны). После отключения ТВС я оказался отрезанным от российского эфира. Ни одного приглашения - ни от федеральных, ни от частных российских телеканалов - за полтора месяца я не получил.

- Это запрет на лицо - или на имя?

- Это знают телевизионные боссы, в прошлом мои коллеги и даже друзья. То есть, разумеется, я не сомневаюсь, что, пожелай я вести какое-нибудь более или менее дураковатое шоу, место в эфире для меня нашлось бы. Но тема жесткого оппозиционирования власти недвусмысленно закрыта. Зона, не контролируемая государством, на ТВ сузилась до территории телекомпании “Эхо”, где мы с вами и беседуем. “Эхо” сейчас занимает ту нишу, которую в советское время занимали “голоса”, и, если ее не “заглушат”, я предвижу быстрый рост популярности этой телекомпании.

- И как вам тут?

- Вы же видите, условия довольно военно-полевые, что, кстати, только усиливает ностальгию: все это очень напоминает НТВ первых лет, до кредитов “Газпрома” и кампании “Голосуй или проиграешь!”. Все в одной комнатке, маленькая студия…

- Телекомпания “Эхо” - единственное место, где вас можно увидеть и услышать?

- Увидеть - да. А услышать можно будет в сентябре на радио “Свобода”. Это будет, как мы сформулировали, “воскресный разговор на свободные темы”. Добавлю: со свободными людьми (их на самом деле не так мало - по этому принципу я и буду приглашать гостей к себе в студию). Возможно, к концу осени появится и новый проект на “Эхо Москвы”. Еще, надеюсь, выйдет продолжение книжки “Здесь было НТВ”. В наших редакционных коридорах давно шутили, что мне пора писать “Здесь было ТВ-6”, “Здесь было ТВС”…

- К тому моменту, как вы закончите ее писать, книжка будет уже называться “Здесь было “Эхо-ТВ”.

- Только не надо каркать. Впрочем, это же все не отдельные истории, а завершение той самой, энтэвэшной…

- Уже есть какая-то реакция властей на появление вашего лица на канале RTVi?

- Ну что вы. Эти господа хлопочут только об электорате… Нас всех, с их точки зрения, уже не существует. Вот, взялись за ВЦИОМ… На очереди, может быть, “Эхо Москвы”, “Коммерсант”. Но если этот ледниковый период надолго, то льда хватит на всех.

- Только не надо каркать

В ледниковый период Владимир Кара-Мурза перебрался поближе к теплу и устроился работать оператором газовой котельной. Но все же удалось застать тележурналиста дома:

- Сегодня не моя смена. Когда я работал дворником в 91-92-м годах, это был сигнал моим близким о том, что просто стыдно в таком государстве, которое давит танками людей в Вильнюсе, процветать. А теперь я своей аудитории - у программы “Грани” было 5 миллионов - говорю, что сейчас для уважающего себя человека приличнее работать в котельной.

- Я слышала, вице-премьер Яковлев поражен состоянием ЖКХ…

- Мне от него звонили - его секретарь проверила номер телефона и сказала, что он будет звонить.

- Как коллеге?

- Наверное. Я думаю, он в ужасе: то, что он увидел по стране, хуже, чем в Питере.

- Было бы понятнее, если бы вам позвонил министр Лесин… Журналистику ведь вы тоже не бросили?

- Нет, в июле я заменял Андрея Черкизова, который был в отпуске, и на “Эхе Москвы” делал реплику, а потом зачитывал ее на телекомпании “Эхо-ТВ”. Но я не беру за это денег.

- У вас в подъезде на стене написано: “С 2000 года цены постоянно повышают. Это ужас”. Не вы написали?

- Не я. Там еще у нас было “Да здравствует НТВ!”. Мне даже на ручку двери тогда вешали записку: “Держитесь, мы с вами”. У меня здесь хорошие отношения со всеми. Я старший по подъезду. В этом доме жил Туполев, всех здесь арестовали. У меня на встроенном шкафу отметины - до 1937-го года ребенок рос, а потом отметины прерываются…

- К вопросу об арестованных. Вы с Гусинским не разговаривали перед тем, как прийти на канал RTVi?

- С ним говорил Венедиктов, передал, что он хотел бы, чтобы я работал на канале. Я с Гусинским знаком и, кстати, поздравлял его, когда он вышел из Бутырской тюрьмы. Я сам сидел: отбывал в 1989 году 15 суток. За сопротивление работникам милиции: я у одного сержанта погоны оторвал.

- Если вас сейчас милиция заберет, место работы вы укажете - котельная?

- Могу, но наши жильцы уже звонили на “Эхо Москвы” и просили не называть адрес котельной, потому что за два года все три мои места работы закрыли. Они боятся, что закроют котельную, и они останутся без горячей воды.

- Вас уже кто-то видел за рубежом?

- Моя первая семья - жена и сын - в Лондоне меня видели.

- А нынешняя видеть не будет?

- Пока нет. Но надо что-то сделать. Мама моя привыкла меня смотреть. А сейчас она телевизор не смотрит - он у нее в знак протеста завешен половичком. И я тоже не смотрю. Как-то случайно наткнулся на новости. Тогда Ходорковский после ареста Лебедева вернулся из Америки, и никто об этом не сказал. Передали, что в Красноярском крае прошел ураган, снесло крышу на коровнике. Е-мое! Обрушились все акции российской торговой системы на несколько миллиардов! А вторая новость была, что в Московском зоопарке родила лошадь Пржевальского. Поэтому я пока буду в независимой от государства телекомпании “Эхо”. А со временем, когда что-то переменится и возникнет надобность в настоящем телевидении, мы, не потеряв формы, будем работать на больших каналах.

- Где-где вы будете работать?

- Я говорю про будущее страны. Потому что, например, 18 августа 1991 года никто не знал, как изменится Россия к 22 августа.