Вот бы..

Вот бы сделать так,
Чтобы все миновало без ран и смертельных трещин,
Чтоб все войны и эпидемии шагали мимо моей дороги,
Чтобы я наконец выучила все уроки
И двое моих ребят, молодых и крепких, остались мне навсегда друзьями.

Вот представьте, мне тридцать, я одинока и хороша,
Я достаточно повзрослела чтобы жить никуда не спеша.
Мы сидим с ними где-то на малой Бронной,
Вечер давит на голову опьяненной тонной
Чьих-то мыслей и позабытых давно утех.

Они, мои лучшие, мои дерзкие, тоже тридцатилетние.
Выпускники самых безумных наших сценариев.
Мы сидим с ними, распиваем бутылку белого
А десяток лет рассыпается на ладонях гравием.

Словно я и не любила сначала одного, потом другого.
Словно я не напивалась с ними до беспамятства,
Не спала с ними. Не была дурой. Не была слабой.
Не искала жалости, не просила тепла взаймы.

Вот бы прошли уже сотни лет,
Мы как в старые добрые времена
Собираемся на обед
Расчехляем души, Достаем из шкафов улыбки,
Все что было плохого записано и потеряно без убытков.
Они дергают меня за волосы, катают на своих плечах.
Они улыбаются и говорят со мной о простых вещах.

Словно и не было времени, когда они стали вдруг мне врагами.

<3288>

и везде, твою мать, есть какая-то нарочитость.
в том, как мы одеваемся, пишем, читаем, спим.
в том, как мы ненавидим с утра их мужскую небритость.
но, что странно, лишь им отдаемся до самых седин.

и всегда, твою мать, я ведусь материнским инстинктом:
облюбить, обласкать, обогреть, повкусней накормить.
мы похожи им, девочки, этим сектантским сестринством.
наши мальчики - боги, которым мы дОлжны служить.

я сейчас не о тех говорю, с кем мы спим по субботам,
а потом исчезаем на несколько дней или лет.
а о тех, и лишь тех, удостоенных нашей заботы.
и мне искренне жаль, у кого таких мальчиков нет.

но везде, твою мать, есть какая-то нарочитость.

 

©

опубликовано псевдо_мысли

<3086>

что же ты со мной делаешь, тварь?
я ведь твою кожу на ощупь помню
(с)

воктябрененачинайлюбить..

Есть какие-то другие миры, какие-то другие звезды до которых мы обязательно доберемся, если выбросим из себя все, что мы помним об этом мире, о себе и о тех предрассудках, которые так тесно спрессованы в нашей голове, что мы знаем только значение слова «свобода», абсолютно не имея ее в действительности.

Есть какие-то другие люди, какие-то другие единицы, до которых нам нет никакого дела, но среди всего этого безликого скопления ненужных жизней, есть такая жизнь, связав которую со своей, она превращает нашу действительность в абсолютную свободу и мы находим те другие миры и другие звезды.

<3073>

Я числила его в «очередных», «бывших», «перелюбленных» в прошлом.
Забывала запах в чужих, однодневных, «попробовать можно».
Я стирала с себя его дни, поцелуи, дыхание в шею,
Клятвы, в этой нелепой любви: прогоняю, взрослею, слабею.
От него у меня ярлычок – принадлежности существования,
Нелечимый сердечный порок – недостаточность понимания.
В нем первичный признак любви – в многоточии повседневности.
Диабетом свиданий в крови - его глупой бессмысленной ревности.
Я хотела заставить его любить – сумасшедше, отчаянно, боязно.
Научить собой всегда дорожить – уезжая автобусом, поездом.
Отравилась ядом в чужих губах - отравила его резкой болью:
Стекловатой в бездушных мужских руках - расплатилась наличной любовью.
Его карие, с цинковым огоньком, переводят часы, бьют на вдохе.
После них, мои вещи пропитаны табаком, я ищу их оттенок в кофе.
Ты такой особенно-первый внутри, костью встал - баррикадой в горле.
Так нахально с издевкой "терпи, терпи, как любила трогать чужое".
От него дрожь в коленках и сладко щемит, я лежала с ним голой в кровати.
Где-то в тумбочке бережно письма хранит, исполнение моих Кондратий.
Он на голову выше, умней, веселей - на прощанье целует в лоб
Он из самых счастливых прожитых дней - разделяющий гранью столб.

©
опубликовано  псевдо_мысли