Любой другой лежа на этом 37-ом чудо месте чувствовал бы, что он попал в ад. Железное клецканье металлических жерновов - дверей, потусторонние шаги сомнамбул – мутантов и запах элитного одеколона, изготовленного из настоя свежезамоченных окурков с добавлением настоящей туалетной воды, за двое суток превратило бы двухнедельный отпуск любого нормального человека в воспоминания об аде.

Но Потапыча это мало касалось. Течение жизни привело его к тому, что он давно уже перестал обращать внимание на подобные мелочи. Потапыч привык жить и в более жестких условиях. Начиная свое путешествие в мир геодезии с палаток, с приготовления пищи на костре, с каждым годом Потапыч чувствовал неизбежное наступление цивилизации. Палатки сменили вагончики с настоящими кроватями и матрасами и настоящей солярочной печкой «обсна». Не нужно было залезать в спальный мешок и терпеть там свою нужду до утра, пока не настанет время вставать окончательно. Кому тогда хотелось вылезать из нагретого спальника, если из-за проспавшего дежурного в палатке мороз был чуть меньше, чем на улице. Потом в балках появилось электричество, появились масляные радиаторы и жены уже не так ворочали носы от приезжавших с вахты мужей. Солярой от них несло гораздо меньше чем раньше. И настоящей вершиной цивилизации стали командировки. Бригады начали селиться в вахтовых жилищных комплексах и гостиницах. Стали снимать служебные квартиры, а самые ушлые снимали девушек с квартирами уже приватизированными.

Весь этот бытовой винегрет окончательно стер у Потапыча границы ощущения реальности и он, при желании, мог не обращать внимания на все происходящее вокруг. Лежа на 37 чудо месте и получая кайф от того, что место все-таки нижнее, Потапыч думал далеко не о прелестях быта.

Потапыч думал, почему Ялта и Судак остались в его памяти, а время, поведенное между ними на работе - нет. И такая вот написанная в одну строчку мысль увела Потапыча далеко-далеко, в бескрайние просторы подсознания, где ясно начинают чувствоваться законы причины и следствия, которые магическим образом исчезают, стоит о них подумать после очередного утреннего пробуждения.

Гудок встречного поезда ворвался в полудрему Потапыча, как какой-то далекий крик неземного беспомощного существа. Почему поезда так беспомощно кричат? Ведь на своем пути они могут сокрушить все что угодно. А если на пути попадется другой поезд? Да, наверно беспомощность поезда состоит в том, что он не может сам свернуть в нужную минуту. Для этого придумали стрелочника. Он должен смотреть за поездами, знать, кто из них чего хочет и кому из них чего нужно. И в конце концов стрелочник принимает решение – разъедутся поезда с миром или столкнутся. Принимает решение в связи с общемировой концепцией безопасности. А поездам только и остается хотеть, мечтать, тормозить или разгоняться.

Такие мысли лезли в голову Потапыча, когда он лежал на 37 месте плацкартного вагона скорого поезда Симферополь – Воркута. Позади оставались Судак, Крым, Украина.

Судак.
Юго-восточный берег Крыма.

Потапыч сидел у развалин Генуэзской крепости и смотрел на море. Как он здесь оказался? И почему он здесь совершенно один?

Потапычу казалось, что волны, накатываясь на берег, смоют с него остатки сна и он снова окажется в рабочем городке или рядом с траншеей, проверяя отметки дна перед укладкой газопровода. Но не тут-то было!

Между ялтинскими красавицами-русалками и сегодняшним созерцанием на море прошло менее месяца. И как раз этот промежуток времени с рабочим городком, траншеями, амбарами и крановыми узлами почему-то в памяти не остался, хотя он прошел не в пьяном угаре, а по обычному штатному расписанию.

Как случилось, что в течении двух месяцев получилось два раза съездить на море и притом еще сохранить свой основной отпуск? И что для этого он сделал?
Да почти ничего. Почти!!!

Зима, полгода назад.
Укладка трубопровода. Подъем, трасса, исполнительные схемы. Подъем, трасса, исполнительные схемы. Подъем, трасса, исполнительные схемы. Казалось, этому не будет конца.
«Хорошо бы летом взять отгулы, да еще отпуск, да еще и за свой счет можно было бы куда-нибудь рвануть» - думал тогда Потапыч. Он видел, как его загорелое тело лежит на золотистом песке и волны, накатываясь, касаются его ног. Он чувствовал, как воздух скатывается с гор и смешивается с воздухом моря. Он вдыхал этот воздух и ему хотелось еще и еще…
Собственно этим он сейчас и занимался!

Да, в первый раз он приехал на отгулы. Но после оказалось, что их не подписали и не оплатили. Потапыч погулял за свой счет, а отгулы сохранились. Их можно было взять в любое время. А зачем медлить. Лето на Севере короткое, главное не проспать! А там еще отпуск, зима, в общем, такой сухой теоретический расклад.
Кажется, все это случилось само собой, как в сказке, но Великий Программист знает, как и на основании чего писать программы!

И вот Потапыч сидит у развалин Генуэзской крепости, на высоте 157м и смотрит, как звезды отражаются в накатывающихся на берег морских волнах. Что он для этого сделал?
Да почти ничего. Почти!!!

Возможно полвека назад на этом месте так же сидел древний геодезист и так же смотрел на море. О чем он думал? О том, что цель его жизни достроить эту крепость, которая будет спасать жизни его потомкам? Скоро все таки сто лет как строим… Или он думал,как бы дождаться отгулов и уехать далеко на Север, чтобы забыть об этой адской работе? Думал ли он о том, что станет с крепостью через тысячу лет? Или он думал о том, почему именно он сидит именно здесь и именно в это время???….

Но настоящие сказки только начинались!
А может и продолжались…

Потапычь переодически забывал, что та игра в жизнь, которую он начал осознавать совсем недавно, не прекращается ни на секунду. Жизни было все равно, о чем думает Потапычь, чем он занимаеться, с кем проводит свое время. Волчек раскручен, остановить его нельзя, а что бы изменить направление движения, необходимо приложить сильное усилие в каком-нибудь другом направлении.

А зачем?…

Сказка про русалок…
Ялта, южный берег Крыма…

Потапыч поднялся на палубу не свежевыструнного парусника и решил немного отдохнуть…
Он сел за свободный столик с видом на город и в предвкушении новых событий стал ждать, кто же к нему подойдет...
Молоденькая девушка порхавшая среди столиков быстренько предложила меню…
Как тебя звать, вежливо спросил Потапычь, чтобы не послать девушку грубо вместе с ее расценками…
Мне нельзя сказала она, я уже занята….
Та в плену?
Нет, нет, я по доброму согласию ((( может нашу крымскую мадеру попробуете???
Хорошо, лишь бы ноги потом в танцы пошли, да!
Нет мы только жрать подаем…,ответила хрупкая девушка,…да и танцевать тут не кому… тока жруть…
А где не то ка жруть???
Пройдите миль двести вдоль берега там отель Интурист а потом еще внизззз (ноги не переломайте…) и там танцы…Там даже купаются!!!
Сначала купаться в такой мороз, а потом танцуют?
А там что люди есть?
Я сегодня там был, сорок минут добирался, ни одного человека не встретил, одни таксисты…
А я бывала, тут рядом минут десять.
Понятно, на такси минут десять…с мешком на голове…
Потапычу все стало ясно
Он не верил про русалок но теперь все встало на свои места
Русалки игрались в море, прикасались друг к другу, но этого прикосновения им не хватало…
И от этого они выпрыгивали на берег и танцевали…
И их ловили в сети..
И забирали в рабство…
Для меня???…
Бля…. А я все думал, куда же русалки деваются??? А они выпрыгивают из моря потанцевать…и кобздец им…
Да Потапычь…ну и сказки у тебя а можно ещё???

Опять Он ехал в вахтовке. И опять в новой конторе.

Топтышка по привычке запрыгнул в будку. Кабину как всегда облюбовали местные Бурые. Потапыч на Топтышку нисколько не обижался. Потапыч помнил, как был молодым замерщиком и с завистью и негодованием смотрел на бывалых геодезистов, которые вежливо но бесцеремонно пересаживали его в будку. Ничего интересного, кроме елок за окном из будки не видно. Их назойливое мелькание каждый раз погружало молодого Потапыча в сон, где он видел себя по дороге обратно. Оба состояния друг от друга ни чем не отличались и что такое сон на яву молодой Потапыч уже знал не понаслышке. Дорогу к месту работы в таком состоянии запомнить было невозможно и когда его спрашивали, как проехать туда, где ты уже был, хотелось провалиться сквозь землю.

Теперь Потапычу было все равно где ехать. Все дороги он уже знал, а мысли были направлены на более глобальные вещи, которые в отличии от мелькающих за окном елок, не давали возможность погрузится в сон.

Внезапно машина остановилась. Опять поломались! Но нет, в будку запрыгнули местные Бурые и завалили вопросами. Куда ехать? Заблудились! И сразу перенесли Потапыча в кабину.

Потапыч не думал куда ехать, он знал. А думал он совершенно о другом. Как он оказался в кабине? Как он оказался на своем месте. И вдруг стало совершенно ясно. Ведь каждый раз в любой момент времени он находился на своем месте!

И даже тогда, когда ему было все равно, то так же все равно Мир, который его окружал, ставил его на свое место.

Но откуда Мир знает, где это место? Нужно было проанализировать свои бывшие желания , возможности , действия и реакцию Мира. Сознание Потапыча требовало срочное погружение в прошлое. С другой стороны сознание понимало, что жить прошлым – утопия. Жизнь идет сейчас.

Время в камере стекало по стенам вязкими, смолянистыми каплями. Не торопясь его обогнать Он обдумывал эпизод за эпизодом, мысль за мыслью, которые предшествовали сегодняшней ситуации. Возможно, для этого Он здесь и оказался. По крайней мере, другого объяснения найти пока не удавалось. Если бы Он вчера не встретился с друзьями, судьба нашла бы другие способы оставить Его наедине с собой. И нет гарантии, что они были бы лучше этого. Так Его думать научили эти два последние месяца.

Раньше кораблик Его жизни безвольно болтался по волнам бескрайнего моря неосознаваемых случайностей, попадая под влияние то северного ветра, то восточного течения, сталкивался с айсбергами и садился на мель. До этого Он думал, что так и надо, что по-другому нельзя, такая жизнь и она такая у всех. Но два месяца назад Он вдруг понял, что болтается так довольно долго, а приплыть ни куда не получается. Да и не приплывет, если что-то не изменится в его жизни. А что менять и с кого брать пример?

Тогда Он решил посмотреть, куда приплыли кораблики его друзей-геодезистов.

Большинство жили по принципу: работа, ужин, кресло, телевизор, кровать, работа ужин телевизор, пиво, кровать, командировка, отгулы, пиво, пиво, кровать, работа….

Кто-то из друзей стал начальником какой-нибудь камеральной группы, топопартии, главным геодезистом. Они жили более цивилизованно. Работа, семья, кровать, работа, семья, кровать, работа, работа, работа, кровать, работа….

Были и такие варианты – командировка, отгулы, командировка, отгулы, командировка, командировка, командировка, развод, пиво, командировка, девки, пиво, командировка….

Со всех них, казалось бы, можно было брать пример, потому что их жизнь отличалась постоянством и предсказуемостью. Они не искали новых путей и довольствовались тем, чего уже добились. Их кораблики не болтались в открытом море, боясь в любую минуту попасть в водоворот событий, а плавали в бассейне, как VIP-туристы, которым лень дойти до пляжа, а потом отряхнуть ноги от песка. Их бассейн был маленьким и ограниченным пространством, которое казалось относительно безопасным, но перспектива быть затянутым в рутину повседневного быта Его ни сколько не привлекала. Ежедневная монотонная жизнь засасывала и усыпляла. Мало того, пропадало всякое желание оттуда вырваться. Появлялся страх ко всему новому и подсознание надежно охраняло этот их, казалось бы безопасный и уютный мир.

Вдруг Он вспомнил одно сообщение на геофоруме: «Вот всю жизнь работал на дядю, а когда подошла старость, стал ни кому не нужен». А куда деваться, такова жизнь. Либо ты - дядя, либо ты на дядю.

Что делать и в каком направлении двигаться для осуществления своей мечты Он не знал. На мгновение яркая мысль пронзила его мозг. Он понял, что мечты-то ни какой у Него нет и не было, как не было и цели, к которой нужно было стремиться. Его кораблик болтался из стороны в сторону, повинуясь мечтам и целям других людей. Нужно было срочно что-то менять. И единственное, что Он мог сделать прямо сейчас – это определить свою цель. Определить, для чего делается все то, что делается и нужно ли вообще все это делать. А если не делать этого, то, что делать другого?

От не мог ответить на все эти вопросы. Да и не надо было. Жизнь на данный момент ограничила Его задачу всего лишь ответом на один вопрос. Чего ты хочешь, мальчик?

Он проснулся под утро. В голове шумело так, что глаза открывать не хотелось.
Похоже, вчера перебрал. Тогда он решил потянуться и упереться в потолок вагончика, как он любил это делать. Потянулся и… до потолка не достал! Глаза открылись сами. Потолок был высоко. Вокруг грязновыкрашенные стены, четыре двухъярусные кровати и какие-то незнакомые люди. Мозг начал судорожно перебирать оставшиеся в живых, не стертые еще кластеры памяти. Нужно было вспомнить вчерашний день.

Камера приемника-распределителя ни каким боком не могла вписаться в его затуманенное сознание. Можно было допустить все что угодно, но только не то, что происходило сейчас.
- Ты хотел проснуться в другом месте, мальчик мой? – спросил внутренний голос, -
чем не место?
- Но я хотел изменить жизнь в лучшую сторону!
- А ты помнишь, что от тебя ушла жена, что вчера ты уволился с работы, что ты практически остался без ничего и это еще не все! Ты хотел поиграть с этим миром? Игра идет!

Да, он вспомнил, вчера он наконец-то написал заявление на увольнение из зоопарка, выпил с друзьями по нескольку кружек пива и пошел домой. Потом менты. Менты алкашей не берут, они берут тех с кого можно что-то взять. Он еще их назвал ментами! За это наверно и попал сюда. На двое суток. Значит не буйствовал, а то дали бы все пятнадцать.

А что жена? Когда она успела уйти? И тут он вспомнил все! С момента начала игры прошло два месяца!

В свободное от дебилизма время Потапыч и Топтышка занимались серьезными вещами.
Потапыч лежал на диване и вспоминал прожитые годы. А Топтышка любил пофилософствовать. Он закончил престижный университет и теперь не мог понять зачем.
С Потапычем все понятно. У него пятерка по метанию топора. Вот он лежит, страшно подойти. Но для чего ему Топтышке нужно было защищать диплом на отлично? Все работы которые приходилось делать в этом зоопарке укладываются в первый курс техникума.

И вдруг Топтышка вспомнил, как он здесь оказался. Кто-то изъявил желание узнать как стоятся газопроводы… Желание это исполнилось…Потом началось все это…Но почему это желание исполнилось? Для того чтобы исполнилось желание нужна вера. Вера в то, что ты сможешь принять результат исполнения своего желания. Если от результата бежать, заранее знать, что он тебе не по карману, то никакого исполнения не будет. Что же дает эту уверенность? Наверное, опыт, образование и что-то еще, о чем наука пока не догадывается. Топтышка понял, что его образование является одним из составляющих элементов в праве на свободу выбора. Такой поворот мысли оказался приятным. Когда-нибудь Топтышка узнает, что все гораздо проще, но сейчас и этот ответ его вполне устраивал.

Топтышка медленно засыпал. В месте с ним засыпал Потапыч. И хотя они были разными сущностями, засыпали они вместе. Потому что душа у них была одна на двоих.

Как уже надоел этот зоопарк, проснуться бы в другом месте…

На следующий день Земля содрогнулась!

Трехголовый внедорожник типа УАЗ, состоящий из двух руководителей и их водителя, скрипя тормозами, как ногтем по стеклу, парализовал участок. В простонародье это называется – технадзор. Он должен принять качество выкопанной траншеи, глубину, ширину, цвет, попробовать глину на вкус и если не отравится разрешить укладку трубы.

- Что за фигня?- спросил трехголовый, - У меня на профиле глубина траншеи 3,60, а здесь только 3,40. У меня лазерная рулетка! Правда врет, но я-то вижу!
- Мы рыли под проектную отметку, - блеснул умом Топтышка, - что бы потом верх трубы был там где нужно, а глубина может быть меньше из-за того, что верхний слой земли примяли!
- Ну и как мне это проверить? – опечалился трехголовый.

Он не хотел, что бы верх трубы был выше положенного. Пусть уж лучше ниже. Иначе у начальства на ковре ему точно все выхлопные газы перекроют.

Трехголовый начал думать…
- Ладно. Если рулетка врет, давай вырубим четырехметровую вешку, сделаем на ней шкалу и будем прикидывать глубину траншеи от верха земли.

Теперь уже Топтышка не мог понять смысл ранее проделанной работы.

Дно траншеи скорректировали при помощи сосновой вешки.

Зачем нужны репера? Зачем нужны отметки? Да и прибор нужен только для восстановления оси. Топтышка мучился в догадках. А почувствовавший халяву Потапыч был на седьмом небе от счастья. Он, облазивший все колодцы на своих угодьях, такую работу знал хорошо.

Так и стали дальше строить газопровод при помощи «топора и палки».

Пришло время «тяжелой артиллерии». В первый раз Топтышке приходилось участвовать в съемках очередной серии фильма из цикла «Война Роботов». Не в качестве актера. В качестве режиссера и оператора. Но поскольку двойная пайка в этом зоопарке не полагалась, то Топтышка все больше склонялся к роли наблюдателя. Впоследствии окажется, что на качестве работ это ни как не отразится.

Железные махины долбили промерзшую в сорокаградусный мороз землю. Смотреть за этим зрелищем было занятно и, вошедший в азарт Потапыч, подумывал уже открыть тотализатор.
Кто же победит – японская сталь или русская глина?

Прошло два дня…

Как ни странно, но траншея становилась все глубже и глубже. С такой же скоростью приближалась очередь Топтышки и Потапыча. Работа была не сложной. Нужно выкопать траншею так, чтобы после укладки в нее трубы верх этой трубы был на проектной отметке. Причем ниже, до 20см, можно, а выше - ни на миллиметр.

Пытаясь показаться горной ланью, в траншею грациозно плюхнулась землеройка. У нее тоже задача была простая – поставить по оси трассы на дно траншеи отражатель, потом в это место вбить колышек и написать, сколько сантиметров еще нужно здесь докопать или досыпать. Репера есть, рации есть, проблем нет – наивно думал Топтышка. Так и сделали.

Сварщики были из Элитного Московского Клуба Любителей Животных, работали по московским расценкам и естественно местные затраты на очередное восстановление оси газопровода их мало интересовали. Поэтому, после сварочных работ, Топтышка занялся привычным для себя делом. Все тем же восстановлением оси трассы газопровода.

Но этого привычного дела оказалось не достаточно. На местности необходимо было указать глубину траншеи. Ее можно взять с поперечного профиля трассы, а вот на чем писать - это уже другая история. Можно вдоль трубы забить деревянные вешки, но экскаваторы с ними быстро расправятся. Можно целый день бегать от экскаватора к экскаватору, каждый раз поднимая свою самооценку, пока не почувствуешь себя руководителем проекта. Потапыч был сторонником эргономичных процессов и эти варианты ему мало подходили.

Вдруг Потапыч вспомнил, что давным-давно он был членом клуба граффити и ему даже приходилось писать короткие слова на заборах. Баллончик с краской был уже куплен. Им второй месяц пытались покрасить батарею в балке ПТО, но видно не судьба. Проблема с глубиной траншеи нашла свое решение!

К концу дня невзрачная черная труба диаметром 1420 была стильно разукрашена, как забор на подъезде к Ярославскому вокзалу. Теперь, даже не прошедший окулиста экскаваторщик, увидит, какой глубины траншею ему нужно рыть.

Поставленная задача была выполнена!

Новый день обещал принести новые знания и новый опыт. Но кроме этого новый день приближал Топтышку к самому главному событию – укладке трубы в траншею. Осталось только привезти эту самую трубу и выкопать эту самую траншею.

Хорошо выспавшийся и с хорошим настроением Топтышка выпрыгнул и вахтовки на трассу будущего газопровода. Огляделся вокруг и не узнал место своей дислокации. Все вокруг изменилось. На месте вешек, обозначавших ось газопровода, лежали кучи песка, покрытые каким-то плотным белым полотном. И сверху всего этого лежала она – труба. Позже Топтышка узнал, что полотно называется дарнитом, а кучи песка – призмами. Призмы такой формы Топтышка никогда не видел. Настроение медленно потекло вниз.

Потапыч подумал, если Землю из-за неправильной формы называют геоидом, то призмы такой формы должны называться призмоидами. Настроение устаканилось на прежнем уровне.

Да, сонная и одновременно бешеная ночная смена сделала свое черное дело. Во всех традициях этого зоопарка. А задача перед Топтышкой стояла из серии «Миссия не выполнима 5». Нужно было восстановить ось газопровода. Втыкать деревянные вешки в металлические трубы он не умел.

Для неподготовленного мозга все это вызвало бы шок, но Потапыч давно понял, что все работы в этой конторе делаются «на хоть бы как а может меня здесь потом не будет». Главное было узнать, откуда начинать это восстановление. И знание это он сегодня получил.

Оказывается, что одна фирма призводит изыскания трассы газопровода, закладывает репера, закрепляет ось створными точками, а затем другая фирма, ? , снова производит закрепление оси своими створными точками и передает эти материалы строителям. По ним-то и производится восстановление оси. Все просто до безобразия.

Хорошо, но для восстановления необходимо минимум два человека, а Бурый-то уехал! И здесь оказалось все просто. Недавно в зоопарк прислали два ящика землероек. И одну землеройку выделили Топтышке. Такие слова, как точка, привязка, закрепление землеройка интерпретировала по своему и вложенный в них Топтышкой смысл не понимала. Топтышка почувствовал себя за границей. Он давно мечтал съездить за границу, но не знал, что она может находится так близко.

Общаясь на пальцах, наконец-то была воткнута первая вешка восстановленной оси. Кое-как, где-то, между какими-то трубами. В традициях зоопарка. Для сварочных работ такой ориентир вполне сгодится.

На следующий день Бурого отозвали из командировки. Причем он уехал так неожиданно, что Топтышка даже не успел с ним попрощаться. И самое главное Топтышка не успел поднатаскаться на новом тахеометре. Руководства пользователя, как и в любом обычном зоопарке, здесь не было.

Вся надежда была на Потапыча. Потапычу приходилось работать на разных приборах. В его коллекции были и Топконы и Соккиа, но последние годы ему приходилось работать на Никоне, о чем он нисколько не жалел.

Вечером неразлучная компания собралась в балке ПТО знакомиться с новым прибором.

Тот факт, что Потапыч эту марку Соккиа видел в первый раз, его совсем не огорчил. Потапыч знал, что работа на разных видах тахеометров в принципе одинакова. Нужно установить станцию, сориентировать ее, ввести высоту инструмента и отражателя и начинать измерения. А для более простых работ и этого делать не надо. Главное в меню разобраться. Тем более, что Соккиа, на котором Потапыч работал раньше, отличалось от других приборов высокоинтеллектуальным меню (так было написано в руководстве и так было на самом деле).

Вот прибор включен и на дисплее отобразилось главное меню. Кнопка для ввода параметров станции обычно лежит где-то дальше и нужно немного повозиться, чтобы ее найти. Но, путаясь в извилистой структуре переходов меню, нужная кнопка не находилась. Ни с первого раза, ни со второго. Так же не находились кнопки ориентирования станции, создания нового проекта и многие другие. Зато под рукой было огромное количество функций и еще всякой дребедени. Да и меню особой интеллектуальностью и логичностью структуры меню не отличалось.

Такого Потапыч не ожидал!

Ситуацию осложнял тот факт, что на дисплее отображалось сразу два меню – вертикальное, на весь экран, и горизонтальное снизу. К одной и той же команде можно было придти разными путями. Это запутывало ситуацию еще больше. Нужен был серьезный разбор полетов.

Нужная идея пришла быстро. Потапыч взял лист бумаги и стал вырисовать, копаясь в тахеометре, дерево меню. От главного все дальше и дальше погружаясь в глубину команд и функций. Скоро стало ясно, что нижнее меню дублирует верхнее, большинство команд знакомы и только названы другими непривычными именами. Постепенно путаница начинала сходить на нет.

Конечно, с инструкцией было бы все гораздо проще, а что же получилось на самом деле? Потапычу эта ситуация прибавила и без того достаточную уверенность в своих силах, а Топтышка получил хороший урок по выкручиванию из сложных обстоятельств. Все оказались в плюсе. Причем многие другие в этой ситуации просто размазывали бы сопли по столу.

Еще Топтышка понял, что в любом, даже самом затхлом зоопарке, можно найти огромное количество плюсов.

Уснул Топтышка в эту ночь с хорошим самодовольным настроением.

Следующий рабочий день был не намного длиннее предыдущего. Нужно было опять проверить местоположение табличек. Но это были уже не пикеты. Это были информационные таблички.
Про их существование ни Потапыч ни Топтышка раньше не знали и свежая струя новой информации
вдохнула пропадающий интерес к работе в сознание.

Магическое неизвестное понятие "Информационные таблички" оживило кору головного мозга и пытливая изыскательская натура стала искать недостающую информацию.

Информация действительно была новой. Оказывается вдоль трассы газопровода подписываются
не только пикеты. Кроме них на местности определяются места с горизонтальными и вертикальными углами поворотов, началом и концом круговых кривых, переменой толщины стенки трубы и другой дребеденью. Все это пишется на информационный табличках и закрепляется так же как и пикеты вдоль трассы на краю вырубленной просеки.

- А откуда ты знаешь на каких пикетах заколачивать эти таблички,-спросил Топтышка у Бурого.
- Трасовка, -многозначительно ответил Бурый.

Вот это да! Два новых понятия в один день! В этой конторе! Такого Топтышка не ожидал.
И пусть этот рабочий день длился как и прежний всего несколько часов, и пусть Бурый как и прежде мерил расстояния, для Топтышки этот день был особым. Пошла волна новой информации. Для этого Топтышка здесь и оказался. Начался второй этап исполнения желания.

Первым заданием Топтышки была проверка местоположения этих самых, прибитых на деревьях, табличек с номерами пикетов.

Полгода назад их прибили правильно, но потом их все снесло ветром. Затем их прибили снова и теперь нужно было провести проверку их местоположения, потому что другой работы в этот день не было.

- Фигня, - сказал Бурый, – у меня есть схема закрепления трассы, которую принимал знакомый знакомого моего двоюродного брата. Верить ей можно с трудом, но для проверки сгодится.
Они отыскали в лесу две створные точки, отмерили по створу расстояние и оказалось, что ось трассы газопровода лежит под разложенными вдоль просеки трубами высотой в полтора метра.
-Фигня, - сказал Бурый, - поставим вешку примерно перед трубой. От нее на расстоянии 25,34м. вдоль просеки должен быть пикет.
Пикет оказался на расстоянии 27м.
-Нормально, - сказал Бурый,- просто ближе дерева нормального нет вот и прибили табличку к этому. Теперь давай проверим расстояния между пикетами. Должно быть сто метров.

После этого указания Потапыч встал на задние лапы. Всю жизнь проработавший в изысканиях и поставивший для строителей не одну тысячу пикетов он такого отношения к себе, к точности измерений и вообще к культуре топографо-геодезического производства терпеть не мог.

Топтышка его успокоил. Интересно было узнать эту новую , можно сказать, халявную-халтурную методику работы. Поэтому позиция невмешательства была выбрана верная.

Бурый поставил тахеометр напротив пикета, Топтышка взял отражатель и пошел вперед.
-Погоди, - окликнул Бурый, - зачем отражатель?!!! Мой суперприбор может работать в безотражательном режиме. Вставай напротив следующего пикта, я по твоей спине расстояние померяю. Плюс минус пару метров сойдет!

Через пару часов закончился полный открытий и неожиданностей первый рабочий день Топтышки. Остаток дня он с Бурым грели свои пятые точки в вахтовке, а потом уехали в городок.

-Работу нужно беречь! - назидательно заявил Бурый.

Машина свернула на вдольтрассовый проезд, проехала метров триста и остановилась.
Топтышка выскочил в новый для него мир и начал оценивать ситуацию.
- Рекогносцировкой занимаешься? - спросил Потапыч.
- Вроде того.

Перед Топтышкой была широкая, метров 25, очищенная от деревьев просека.
Вдоль, по центру этой просеки стояли корявые вешки.
- Ось газопровода, - подсказал Потапыч.
На расстоянии 5 метров от нее лежала кишка сваренного газопровода.
-Это плеть.
Топтышка увидел Бурого.
-Я Бурый, сказал бурый - я здесь уже восьмой месяц, как и эта труба. По снипам ее должны сразу после сварки закапывать, а она все лежит. Теперь с ней изолировщики свой половой инстинкт третью неделю удовлетворяют. Ремонт изоляции называется.

Бурого прислали помогать Топтышке. Он работал целый год и, как ему казалось, про строительство газопроводов знал все.

В это время Топтышка ощутил другой основной инстинкт и побрел в глубь леса.
Шесть дырок туалета типа сортир недостатка в человеческом внимании по утрам не испытывали.
Порядка 120 раз они видели каждое утро одно и то же.
Но внимание Топтышки стоило дорого. Да и не медвежье это дело по сартирам расхаживать.
Поэтому он пошел заниматься привычным делом где и привык.

При выходе из леса Топышка сделал первое открытие. Он увидел прибитую к сосне дощечку с надписью пикета 9085.
Так вот во что пикеты после изысканий превращаются!
Почти до места довезли.
400 метров осталось.

Теперь Он едет в Вахтовке-Урале на встречу своему желанию. Рядом сидят механизаторы, изолировщики,
дефектоскописты и просто рабочие. Все они спят. Кто-то с закрытыми глазами, кто-то с открытыми, кто-то разговаривает, кто-то слушает плеер на телефоне, но все они спят, потому что едут так, наверное в сотый раз и знают, что скоро выйдут, начнут привычную работу и так далее все на автопилоте. Но Он не спал. Для него это не была привычная поездка.

Он привык ездить в кабине, сам планировать день и выбирать маршрут либо из известных дорог, либо по карте.
Теперь Он сидел на заднем сиденье пассажирской будки и все внимание было сосредоточено на том, чтобы не пропустить точку своей высадки - пикет 9089. Как выглядят эти пикеты Он тоже не знал, хотя сделал их в изысканиях тысячи. Куда же они деваются потом? Как вообще выглядит трасса газопровода при строительстве?
Похожих вопросов было больше, чем ожидал Потапыч. Он пытался найти ответы на них используя всю силу своего изыскательского опыта.

Но здесь был пробел. Маленький пробел. И этот маленький пробел на протяжении всей первой поездки делал свое большое дело.

Его подняли над железнодорожным полотном и потащили в рабочий городок.
-Я сам пойду,-сказал Он.
Но сам Он идти уже не мог.

Он проснулся на следующий вечер в вагончике рабочего городка.
Более десяти лет Он проработал геодезистом в инженерных изысканиях, много повидал и объездил
и его даже знали некоторые другие матерые геодезисты.
Он знал, как произвести съемку для проектирования газопроводов, даже мог сам сделать вполне приличный
технический отчет, но что дальше происходило с его просеками, точками, пикетами и электронными носителями
был большой вопрос. И было большое желание все это узнать. И поскольку желание было, то оно сбылось.

Геодезия.. топография... карография... землеустройство...
А что это???
Опытный Медведь-Изыскатель просыпается замерщиком в строительстве...
Что дальше???...



При поддержке проекта georesurs.net