Настроение сейчас - "Истина где-то рядом." Что-что агент Малдер?

Редко, но всае же =)  Пока продолжаю "сапоги", а остальное тут уж как настроение будет.

Весь следующий день размазался в восприятии леди Хеллсинг сплошной серой полосой. Солдаты, бегающие по полигону с новым оружием, подрядчики, угодливо заглядывающие в глаза и блеющие что-то о нереальных сроках и недостаточном финансировании, сухопарые джентльмены из всевозможных департаментов и управлений, требующие чего-то немедленно, прямо сейчас, а лучше вчера. Рутина навалилась своей свинцовой тяжестью на плечи и, казалось, чуть не вдавила в землю, однако каким-то титаническим усилием Интегре удалось справиться со всем этим мельтешащим, радостно орущим и занудно ругающимся безумием.
- Боже… храни королеву, - тугая струя дыма вознеслась к потолку и там рассеялась ядовитым сизым облаком. Кресло приятно принимало своей мягкостью очертания тела, и после полного забот дня возникало невообразимое ощущение райского блаженства.
- Хмм… кто же этот шутник?
За всей беготней и суматохой Интегра, однако, ничего не забыла. Не забыла она и неприятный момент своего утреннего пробуждения. Более того, вещественное доказательство того, что все это ей не причудилось стояло тут же, в углу, и поблескивало черными начищенными боками.
- Мда…
Не сказать, что сапоги были для леди Хеллсинг чем-то непривычным. Нет, с подобной обувкой она сталкивалась довольно часто в своей жизни, хотя бы в силу того, что являлась все же королевским рыцарем и, следовательно, имела непосредственное отношение к службе в армии Ее Величества.
Нашивала, нашивала Интегра и строгую военную форму и прилагающуюся к парадному облачению обувь, так что не сам вид обуви, отнюдь нет.
Но вот въевшаяся в мозг картинка, безголовый женский труп в этих самых сапогах.
- Нет, что-то тут не так. Шутки шутками, но это же оскорбление чистой воды! Подкинуть мне в комнату это… словно я мародерка какая-то…
Еще одна струя дыма устремилась в потолок.
Первым порывом было приказать выкинуть непонятно откуда взявшиеся в комнате сапоги, а лучше сжечь. Но потом…
Интегра снова посмотрела на глянцево отблескивающие голенища. Что-то смутно знакомое… Какое-то непонятное чувство бродило в голове. Мысль, которая все время ускользала, едва ее пытались рассмотреть более пристально.
Хмыкнув, леди Хеллсинг затушила сигариллу и отправилась готовить себе кофе. Отсутствие дворецкого было еще одним неприятным обстоятельством, изрядно портившим ей настроение.

- Что еще?... Да… Да идите вы к черту!!! Нет!!! Хеллсинг не занимается этим!!! Разбирайтесь сами!!!
Тяжелые черные тени под глазами и неподъемная голова. Интегра с раздражением бросила трубку на рычаг телефона.
- Боже… Да что же со мной?
Уже две недели леди Хеллсинг не могла выспаться. Кошмарные сны мучили ее каждую ночь, постоянно просыпаясь с чувством разбитости и усталости, она становилась все несдержанней и раздражительней. Выбив, в конце концов, из штатного доктора организации снотворное, Интегра добилась только того, что теперь каждую ночь она впадала в тягучее черное забытье без всяких сновидений. Однако мрачная депрессия и чувство разбитости после сна никуда не делись.
- Что?... Что творится то?...
Подняв от стола покрасневшие, слезящиеся глаза, леди Хеллсинг обвела ими свой кабинет. Все как всегда, все на месте. Тяжелые стулья с резными спинками, портреты успешных представителей предыдущих поколений семейства на стенах, тяжелые портьеры на высоких чуть мутноватых от идущего на улице дождя окнах, стоящая в углу тень…
Мотнув головой Интегра попыталась разогнать странное наваждение, явно созданное причудливой игрой света, падающего сквозь поливаемые водой оконные стекла. Однако тень никуда не делась и, сверкнув бликом на высоком черном голенище сапога, сделало шаг ей на встречу.

Она рассматривала себя в зеркало. Рост все тот же, но какая-то слишком худая. Еще бы чуть-чуть и можно было бы назвать ее нескладной и, может быть, даже некрасивой. Уродливой врятли… Да и кто бы посмел? Хотя… Кому какая разница красива она или нет?
Усмехнувшись, она провела рукой по варварски обрезанным ножом для бумаг коротким волосам. Шикарные некогда белые локоны грудой валялись у ее ног. Так было привычней. Длинные волосы ей явно мешали.
Хрустнула на прощание тонкая оправа дорогих очков под черным каблуком, и хлопнув дверью, она вышла из кабинета.