Этот самый Genzerih ещё и стихи пишет.
Вот, интересно, наше руководство народного фольклора совсем не знает, если до такой степени уподобляется?
Вспомнили хотя бы Некрасова: "у немца хватка мёртвая, - пока не пустит по миру, уже не отойдёт".

Рано утром встали звери.
Genzerih

Рано утром встали звери
Лиски зайчика поели,
Приболели животом,
Отложили на потом,

Что осталось, - на обед.
Как советовал поэт,
Взяли спички те лисички
На остатки от налички,

К морю синему пошли
И зажгли? Нет, не зажгли.
Море что-то не горит,
Прикололся, паразит!

Тут лисички рассердились,
До зубов вооружились,
Обещая растерзать
Всех, кто может стих писать.

Но до первого поэта
Не дойдя, упёрлись в это:
На стене, на общий вид,
Объявление висит:

«Вышла новая программа:
Тот, кто меньше килограмма,
Будет съеден без хлопот».
Подпись: «Царь», и, в скобках: (кот).

Вот те на, и что теперь?
Рассосался в лисках зверь.
Намочив свои трусы,
Побежали на весы.

Не зашла ль потеря веса
За предел? Но тут из леса
Столько ринулось народа, -
Мигом очередь. В полгода

До весов не достоять.
Что тут делать, вашу мать?
Надо срочно что-то съесть!
Килограммов пять, иль шесть.

Есть ещё у нас, девчонок,
Недоеденный зайчонок.
Как велела нам программа,
Обгрызём до килограмма

И спокойно ляжем спать,
Не придётся отвечать.
Вот какой закон хороший
Для того, кто вышел рожей,

Кто мордат за килограмм
Будет сыт, - любого «Ам».
Только что тут? Это мыши
Прибежали с нор и с крыши.

Мышь никак в один присест,
Килограмма не наест.
Как тут быть? Придётся, ой,
На царя пойти войной.

Щас покрасим я и ты
В цвет оранжевый хвосты
И мордатых, очень просто,
Всех спровадим до погоста.

И пошли в большой поход,
Но дошли лишь до ворот,
Потому что из ворот
Появился страшный кот.

Безо всяких разговоров
Растерзал передних воров,
Да и тех, кто был промеж,
Вот и кончился мятеж.

И услышал тут народ:
-Ах, вы так, а я вам, вот!
Дополнение программы
Для нажравших килограммы:

Всем по счётчику на пасть.
Заплатил, и кушай всласть.
И по счётчику под хвост,
Чтоб пресечь спонтанный рост

При справлении нужды,
Засорения среды.
Счётчики за счёт народа,
До двенадцатого года!

-Ик! – сказали тут подружки, -
Надо выпить, где же кружки?
Коль ещё на алкоголь,
Нет лимита, то позволь…

Но на них, что было силы,
Наскочили крокодилы:
-За распитие спиртного
В зоне отдыха, любого

Растерзать и растоптать!
Кто тут рыжий? Бунтовать?!
Не оранжев, только рыж?
Нам, дальтоникам, грубишь?!

И пошла зверям потеха,
А кому-то не до смеха.
На пределе сил подружки
Добежали до избушки,

Где свирепый крокодил
Что-то дверью прищемил,
Зайчик, спрыгнув на крыльцо,
Отдавил ему лицо.

От съедения спасался,
Здесь случайно оказался,
Только разве объяснишь?
Был проглочен словно мышь.

И ворвалася погоня,
А внутри зверьё, спросонья,
Не врубилось, ни фига,
И напало на врага.

Откусили баламуты
Крокодилам атрибуты,
Кто-то скушал чей-то глаз
И в избушке свет погас.

Прикольный стих на тему... А кто его, автора, знает, на какую тему? Но, на мой взгляд, подходит к манере руководства нынешнего правительства.

Убей бобра
Mic29

(Перечитывая И.Караулова)
"убил бобра - спас дерево"

Пойди, убей в себе бобра,
Дай дереву расцвесть.
У всех подобного добра
В нутре немало есть.

Единогласен был ООН –
Бобёр не воробей.
Не сможешь сам, зови ОМОН
И гадину убей.

Он глазом зол, он когтем длин,
Клыки растут в бобре.
И из желудочных глубин –
Вонючее амбре.

Пусть перед сном и натощак
Хотя бы двух бобров
Удавит Ксения Собчак
И одного – Дибров.

Зовёт Бобруйск, поёт Югра,
Приветствует Бомбей:
–Убей бобра, убей бобра,
Убей, убей, убей!

Пусть страшен в гневе твой оскал
И кулаки в крови,
Убей бобра, спаси Байкал
И ЦБК взорви.

21 Мая. 2011г.

Что за хреновина происходит?
В жизни полно событий, которые можно объяснить случайностью, только подобное объяснение выглядит маловероятным. С другой стороны, все остальные объяснения выглядят ещё менее вероятными, например, воля богов. Как сказал один хороший поэт, «МЫСЛИТСЯ, НО НЕМЫСЛИМО ЧТО-ТО ПРИНЯТЬ ВСЕРЬЁЗ».
Вы что, хотите, чтобы я поверил в наличие управляющего нашими судьбами элемента в устройстве Вселенной? А как же с тем, почему тогда этот элемент устроил нас так, что чем больше фактических событий подтверждают это, тем меньше мы в подобный вариант верим?
На 21мая проповедник Кемпинг назначил нам конец света. Мне не до того, чтобы слушать выживших из ума старичков, поэтому о таком мелком событии я узнал только 20 мая из интернета. Ну, посмеялись маленько.
А 21-го была прекрасная погода, и мы с женой отправились сплавляться по речке. К тому же, хотелось проверить новые болотные сапоги на предмет, можно ли в них пройти пятнадцать километров без сильного ущерба для ног?
За два часа мы дошли до перевала (обычное время), где надо было свернуть на спуск. С чего-то ради, я заболтался и прошёл мимо хорошо знакомого поворота. А такого в этом месте никогда прежде не случалось. Всего-то метров двадцать, пока заметил. Свернули, и вышли на правильную дорогу, потеряв четыре-пять минут. Здесь дорога раздваивалась на две, примерно равноценные. Я свернул на левую, лишь потому, что ходил по ней в предыдущий раз. Прошли метров тридцать, и тут снизу раздался топот, а потом я, сквозь редкие деревья, увидел, что по правой дороге снизу вверх бежит какая-то группа животных. Понятное дело, это могли быть маралы, которых тут немало, а окраска прекрасно маскирует их в лесу. Обычно и замечаешь, когда бегут. Наиболее хорошо различался задний объект, и тут-то я разглядел, что это был медведь. Бежал он быстро, выбрасывая попеременно передние и задние ноги, голова была развёрнута в нашу сторону и прекрасно просматривались его собакообразное рыло и круглые уши. Был он, как и положено, бурый, кажется с большой сероватой плешиной на правом боку.
Кем были передние бегущие объекты, я не знаю, потому что больше ничего рассматривать не стал. Медведя в лесу я встречал не в первый раз, однако этот медведь отличался тем, что бежал, и нас на открытом месте прекрасно видел, а расстояние до него было метров тридцать – сорок.
-Медведь, - сказал я. – Влево, за деревья.
Мы развернулись и двинулись вверх, туда, где метров через десять начинались чахлые сосны.
-Не беги, - сказала Светлана.
Бежать от медведя нельзя, я и не собирался, да и при всём желании не смог бы. Вверх по травянистому склону, в болотных сапогах и с резиновой лодкой в рюкзаке. Назад мы не смотрели, но, я думаю, если бы медведь свернул в нашу сторону, до деревьев мы бы добраться не успели. Да и что меняли эти тонкие сосенки? Противопоставить медведю в случае нападения нам было нечего. За деревьями я оглянулся, но на правой дороге уже никого не было. Мы двинулись дальше через лес в общем направлении «от медведя», держась поблизости из тех соображений, что для медведя два человека менее предпочтительная цель, чем один. Как выяснилось, Светлана не только не видела медведя, но даже и не слышала топота. Это вообще-то было странно, правда в тот момент она была позади, и мы болтали на ходу.
Медведь, конечно, обычно сам на человека не нападает. Разве что, весной, и медведица с медвежатами. А это как раз и могло быть. Возможно, что это была резвящаяся медведица, а впереди бежали медвежата. Или другой вариант, - медведь гнал маралов, а те спасались бегом по грунтовой дороге, где бежать быстрее. Так, или иначе, вся эта компания, скорее всего, свернула в противоположную сторону, в лес. Мы же продолжили путь по другой дороге, более дальней, к тому же выводящей на речку выше, что вынуждало нас плыть через недавно установленную лесниками запретную зону заповедника (двести метров реки, обнести практически нельзя, за поимку пять минимальных зарплат, - вот такой юмор у нынешних властей).
Тут нам пришло в голову, что до намеченного Кемпингом конца света ещё оставалось два часа времени, и принялись рассуждать, не может ли конец света являться к каждому живущему в индивидуальном виде? Вот и смейся над мистикой после такого. Вообще, медведя лучше встретить в лесу, а не на реке, где вас несёт по течению, и особого выбора поведения нет. К тому же, примерно в момент конца света предстояло проплывать мимо того лога, в который как раз и спускалась медвежья дорога.
На всё, про всё, ушло полтора лишних часа, поэтому, без дальнейших происшествий, мы доплыли до окраины города уже в восемь часов вечера. Высушили лодку и пошли на конечную остановку автобуса. По расписанию, городского автобуса надо было ждать двадцать минут, но через десять приехала маршрутка, которая, помимо всего, ещё и ходит быстрее и чуть более коротким маршрутом. Слыхали поговорку, «тише едешь, - дальше будешь»?
Маршрутка переехала через мост и пошла на подъём. Здесь обычно шофёры разгоняются на спуске, чтобы скорость погасла на подъёме, дорога же, выпуклая и просматривается не особенно далеко. Вот тут-то произошло резкое торможение, мат пассажиров мужского рода в адрес водителя, а вслед за тем достаточно жёсткий удар и жидкий дым в салоне. Я единственный в этот момент стоял, держась обеими руками за верхний поручень, и меня вывернуло на нём как обезьяну на лианах, но ни обо что не ударило. Все остальные сидели, и, похоже, слишком сильно никто не пострадал. Светлана закрыла руками голову и в таком виде ударилась лицом об меня, но, по счастью, её очки не разбились, только треснула оправа и вылетело стекло. Ушибла нос и лишилась очков. Правда, не сразу стала реагировать, а потом, дома, пила сердечные средства. У меня была боль слева в спине, но не сильная, правда, не проходила. Мы все выбрались и обнаружили воткнувшуюся в автобус иномарку. Передок всмятку, стекло треснуло, но не рассыпалось, водителя зажало, но не сильно и там было достаточно крови. Шофёр автобуса заливал из огнетушителя бывший мотор иномарки, откуда и дымило, а кассирша бегала с аптечкой и всех расспрашивала, кто пострадал и не нужна ли помощь. Иномарочники пытались достать своего водителя, но быстро решили, что лучше подождать скорую помощь, которую сразу же и вызвали по телефонам.
Тут подошёл рейсовый автобус, и большая часть народа уселась в него. Мы тоже, параллельно с разговором на тему:
-Если и дальше этот конец света так пойдёт, что же будет завтра?
-Почему же завтра, когда ещё и сегодня не кончилось? Я только во вкус входить начал.
А назавтра утром мне так скрючило спину, (защемление нерва, или разрыв связки), что пришлось идти в больницу. Вот теперь сижу на больничном, скрипя как старый пень, и рассуждаю о принципах устройства Вселенной. Потому что это ещё не всё, и не самое подозрительное.
Самое подозрительное то, что тем же самым воскресным утром, ни с того, ни с сего, (лежал и смотрел телевизор), скрючило похожим образом одного товарища, только меня сзади слева, а его спереди слева. Странность же тут в том, что по старой как мир причине квартирного вопроса, лично моё существование, с его точки зрения, является нежеланным элементом мироздания в сложившейся ситуации. Ну, мало ли кто кому нежелателен в наше демократическое время? Только вот однажды, напившись, он мне написал SMS примерно такого содержания:
-Ты, хренов альпинюга, ё…нись откуда-нибудь сам, или потони. Не доводи других до греха.
Ну как тут не вспомнить усиленно навязываемую нам апологетами геноцида русского народа теорию о том, что все наши желания природа исполняет, только надо суметь сформулировать и поверить. А также и народную поговорку: «Кто другому роет яму…». А, и ещё теорию Вселенной как голографической парадигмы, где широко распространены явления зеркального отражения.
Вот так. «Мыслится, но немыслимо». Интересно было бы узнать мнения других по поводу того, так что же это за хрень происходит?

Александр Дементьев. 06.04.2010
Игры богов

24 мая 1941года у южного выхода из Датского пролива в бою с немецкой эскадрой погиб английский линейный крейсер Худ, корабль, долгое время являвшийся символом морской мощи Британии и предметом её национальной гордости. С тех пор английские историки и специалисты с завидным упорством пытаются доказать техническую невозможность того, что случилось. По крайней мере, доказать очень малую вероятность этого.
Худ взорвался через семь минут с момента открытия огня, после нескольких попаданий снарядов Бисмарка и Принца Ойгена, подобно тому, как в Ютландском бою взорвались три английских линейных крейсера, которые во многом можно считать конструктивными предшественниками Худа.
В связи с этим, основным аргументом англичан является утверждение, что Худ ни в коем случае не являлся линкором, и в сражении с немецким линейным кораблём Бисмарк оказался в заведомо невыгодных условиях. Однако подобное утверждение не выдерживает критики, если отрешиться от официальных классификаций, и посмотреть на вещи реально. На чём основана классификация Худа как линейного крейсера? Уж конечно, не на его вооружении из восьми пятнадцатидюймовых орудий, аналогичном вооружению Бисмарка. На толщине броневого пояса в 305 мм? Но такую же толщину главной брони имела почти половина современных ему линкоров, например, американские линкоры типа Норт-Каролина, и даже «Алабамы» и хвалёные на все лады, зачастую, вполне заслуженно, «Айовы». Вот английские линейные крейсера Рипалс и Ринаун действительно не тянули на уровень линкоров со своим уменьшенным до шести стволов главным калибром и поясом в 229мм. Тот же противник Худа, Бисмарк, имел броневой пояс лишь в 320мм. А если взять советский линкор Марат, взорвавшийся 23 сентября 1941 года в гавани Кронштадта после удачного попадания бомбы немецкого пикировщика, то его броня в 225 мм на поясе и палубы в 38, 75 и 25мм. вообще не идут ни в какое сравнение с защитой Худа. Тем не менее, Геббельсовской пропаганде это не помешало кричать о том, что доблестными асами Люфтваффе потоплен мощный большевистский линкор. Конечно, объявлять потопленным корабль под килем которого в гавани не было и метра глубины, и который даже в разорванном на две части виде сел на грунт, продолжая вести огонь по врагу, - это сильно сказано, но это уже другая история.
Так каким же лицом не вышел Худ в линкоры? Может, завышенной до тридцати узлов скоростью, скорее характерной для крейсера? Но с каких это пор репутацию линкору может испортить высокая скорость? Скорее наоборот, это крейсеру низкая скорость не к лицу. И, опять же, Бисмарк был, хоть и ненамного, но быстроходнее Худа.
Остаётся предположить, что таким образом англичане попросту пытаются оправдать стремительную гибель Худа, заведомо занижая его достоинства как боевого корабля.
Можно, конечно, долго дискутировать о достоинствах и недостатках схем расположения брони, о солидном возрасте Худа и об изменившихся за это время конструкторских концепциях проектирования линкоров. Но, те же технические специалисты утверждают, что несмотря на общую слабость палубной защиты этого корабля, на момент его взрыва, то есть, при той дистанции стрельбы и курсовом угле относительно противника стреляющего пятнадцатидюймовыми бронебойными снарядами, именно такая схема горизонтального бронирования оказывалась конструктивно оптимальной. И при этом, ну никак не мог вражеский снаряд проникнуть в зарядные погреба, что только и могло бы вызвать взрыв подобной силы.
Тем не менее, Худ взорвался. И как бы, там его не называли, он был линкором, сражался в соответствии с тактикой боя между линкорами и погиб в бою с достойным по силе противником. Вечная память адмиралу Холланду и полутора тысячам его подчинённых. Как говорил Киплинг: «Бог простит грехи их в мире, башмаки у них как гири…». Бог… Об этом персонаже несколько позже. А свершившийся факт требует объяснения, хотя бы и гипотетического. И такое объяснение было придумано, даже несколько объяснений. Одно, маловероятнее другого. Понятное дело, взрыв произошёл в результате возгорания боезапаса, но вот что могло вызвать его? Взрыв в погребе вражеского снаряда проникшего через все переборки и броневые плиты? Технически почти невозможно, разве что снаряд оказался с дефектным взрывателем, попал в удачное место и сумел не взорваться при прохождении всех предыдущих препятствий. Трудно представить. Внутренний взрыв, как иногда случается при собственных затяжных выстрелах, в результате которых происходит прорыв газов в башню, и ниже, в погреба? Такое случалось, но чтобы это событие в точности совпало с моментом попадания в корабль вражеских снарядов? Скорее уж можно предположить, что всё-таки снаряд виноват. Конечно, уязвимые места имелись, и при попадании в них последовательные разрушения переборок давали шанс взрывным газам достигнуть зарядных погребов, только проблема в том, что площадь этих уязвимых мест составляет по оценкам специалистов примерно 0,3% от общей площади цели. То есть, попадание туда крайне маловероятно. Но возможно.
С некоторых пор, я не очень-то верю в маловероятные события. С тех пор, как своими глазами увидел несколько подобных случаев. И особенно настораживает то, что ни в одном из этих случаев не было полной невозможности. Принципиальная возможность была всегда, но вероятность её оказывалась настолько маленькой, что отнести эти события на волю случая не позволяет хотя бы простейшая теория вероятности.
Всем известно, что иногда к глобальным событиям в истории человечества приводят цепочки последовательно развивающихся событий, исходной точкой которых может оказаться совершенно незначительный случай. В принципе, именно эти цепочки приводят к любому событию, независимо от его величины. Бывает и наоборот, когда явно наметившаяся тенденция вдруг прерывается в результате малозначительного сбоя, вторгающегося извне в эту последовательную тенденцию. А если и не прерывается, то вскоре следует новый сбой, потом ещё, и так, пока вся тенденция не заглохнет.
Невольно скатываешься к придумыванию некоего управляющего событиями элемента, который направляет все тенденции в нужную сторону путём минимально возможного вмешательства. Ну да, так и описано в известном романе «Конец вечности», потому нет причин разжёвывать это подробно.
И кто же управляет? Наши потомки из будущего? Более развитая цивилизация, которая чего-то хочет от нашей? То ли предотвращения нашей гибели, то ли недопущения нашего развития выше заданного уровня? Глобальный разум Вселенной? Бог?
Ну, а разве и все остальные предполагаемые источники управления не попадают под термин Бога? Так короче и понятнее.
Так что же, все эти мелкие невероятные события призваны служить достижению конечного результата и какой-либо цели задуманной Богами? И что же было целью гибели Худа? Что бы случилось в противоположном случае? Логично предположить, что эскадра Холланда одержала бы верх над немцами. На обоих линкорах Холланда имелось восемнадцать крупнокалиберных орудий против восьми немецких. Даже с учётом никудышного технического состояния главного калибра Принца Уэльского, это давало все преимущества англичанам в затяжном бою. Бурный океан, преимущество английских радаров и висящие на хвосте немцев два тяжёлых крейсера не давали шансов немцам уклониться от боя. Скорее всего, оба немецких корабля были бы тяжело повреждены прямо здесь, в Датском проливе, а на таком удалении от своей базы были бы либо добиты торпедами крейсеров и эсминцев, либо затоплены собственными экипажами.
Что же изменилось в случае гибели Худа? Практически, ничего. Повреждённый удачным попаданием Принца Уэльского в топливные цистерны, Бисмарк всё равно был потоплен, только немного позднее. Правда, для этого англичанам пришлось гонять по Атлантике весь свой боеспособный флот метрополии, пару раз оказаться почти упустившими жертву, но в конечном результате Бисмарк не ушёл, и был расстрелян пушками Роднея и Кинга-Джорджа пятого. Ну, если не считать того, что вся эта история с тех пор служит почвой для бесконечных рассуждений технических, военных и литературных специалистов по всему миру.
Так какой же смысл был Богам, правящим случайностями, организовывать этот вот пресловутый взрыв?
А ведь кое-что бы изменилось, не взорвись английский флагман в самом начале боя. Ведь тогда бы не было всего этого грандиозного шоу с погоней за Бисмарком по Атлантическому океану, с фортелями плохой погоды, с путаницей и атакой лётчиками собственного крейсера, со случайным обнаружением потерявшегося немца именно в тот момент, когда английские корабли удалялись в противоположную сторону и вот-вот должны были утратить возможность перехвата. С очень удачным попаданием авиационной торпеды в корму Бисмарка, заклинившим его рули, и со всеми остальными перипетиями этой знаменитой охоты за немецким рейдером.
Человек множество раз утверждал, что Бог создал его по своему подобию. Но, почему тогда никто не пришёл к выводу, что если человек подобен Богу, то и Бог похож на человека? То есть, отчасти подвержен той же человеческой косности, авантюризму, слабостям и, в частности, склонностью к устройству всяческих крупномасштабных представлений.
А что представляют из себя корабли подобные Худу? Это гигантские сооружения, высшая степень достигнутого технологического уровня. Глядя на подобного гиганта движущегося в бушующем океане подобно живому существу, поражаешься несоразмерности с его создателями – людьми. Конечно, египетские пирамиды ещё больше, но эти неподвижно стоящие монументы не производят впечатления живых и разумных. Иное дело, огромные корабли, перемещающиеся на большие расстояния, живущие своей сложной жизнью, как единое целое с экипажами, сражающиеся друг с другом, борющиеся за жизнь и гибнущие со звуками подобными крику боли. Как сказал тот же Киплинг, - «подумать может человек, что есть у них душа». Но создание существ наделенных душой, это уже прерогатива Богов, а не людей. И если люди всё же создают нечто подобное, не выглядит ли это дерзостью и попытками сравняться с создателями?
И вот, я представляю себе глаз Бога над штормовой Атлантикой, разглядывающий сверху линкоры Холланда идущие наперерез Бисмарку и Ойгену.
-Ничего себе, - говорит Бог, - это ещё что за громадина? Это же почти триста метров в длину!
-Ну да, - подтверждает другой Бог, лениво взглянув вниз, – самый большой корабль в мире. Ага, сейчас люди снова начнут убивать друг друга.
-Красиво идёт, - замечает первый Бог. – А кто тут победит-то? Погляди, что там записано?
-Немцы обречены, - докладывает второй, - а что?
-Ну… - говорит первый, - давай маленько поглядим? Эти люди обнаглели слегка. Смотри, какие громадины создают. А помнишь нашу битву с тёмными силами? Здесь конечно мелковато, но всё-таки несколько напоминает.
-Ну, давай, - соглашается второй и отрывает свою задницу от седалища.
В пять часов пятьдесят две минуты передние башни Худа открывают огонь. Английские корабли на таком курсовом угле не могут использовать задние установки, к тому же на Принце не действует одно из орудий в передней четырёхорудийной башне. Но Холланд стремится как можно скорее сократить дистанцию, зная о слабости палубной защиты своего корабля, подставить под траекторию вражеских снарядов бортовую броню. Снаряды первых залпов ложатся с большим перелётом.
Ответные залпы с Ойгена дают попадания и взрывают зенитный боезапас на верхней палубе Худа, воспламеняют бочки с топливом для катеров. Вспыхивает огромный, но недолгий огонь.
Открывают огонь пятнадцатидюймовки Бисмарка, выбрасывая в рассветный сумрак огромные вспышки и отбрасывая ствольными газами водяные воронки от левого борта.
-Сейчас англичанин пристреляется, - рассуждает Бог, которому, как известно, всё сверху видно, - он уже понял, что немецкий линкор идёт вторым.
-Немецкие снаряды в воздухе, - докладывает второй Бог. – Высоко. Перелёт получится.
-КДП на передней мачте, - замечает первый Бог, имея в виду главный пост управления огнём на марсе фок-мачты Худа.
-Сейчас, - по-деловому отзывается второй. И снаряд Бисмарка, не разорвавшись, пробивает насквозь небронированный дальномерный пост. В горячке боя это почти никем не замечено, но связь с КДП прерывается, а с марса падает вниз несколько тел. Центральная наводка не действует, а башенные дальномеры на такой дистанции с трудом наблюдают цель, оптика забрызгивается ударами волн и всплесками разрывов. Ещё два залпа Худа без попаданий ложатся между немецкими кораблями. Холланд отдаёт приказ довернуть ещё на двадцать градусов влево, чтобы ввести в бой кормовую артиллерию. Задние башни «Дора» и «Цезарь» уже разворачиваются на предельный угол обстрела в нос.
-Этот англичанин от немцев добром не отвяжется, - ворчит Бог. – Интересно, как, там, зовут этого Холланда?
-Ха, - говорит второй Бог, куда-то быстренько заглянув, - Ланселотом его зовут.
-Вон чего, - говорит первый. – Ну, что же, сэр Ланселот, буду рад видеть вас сегодня у себя в гостях. Взорви корабль.
-Чего, так вот просто взорвать? – сомневается второй Бог.
-Что значит, просто? Взрывай как положено, естественным путём. Чего возишься? Снаряды уже полпути пролетели.
-Чего возишься… - ворчит второй. – Погляди, чего нагородили. Щели-то нормальной не найдёшь. Сюда, разве что? От кромки верхнего пояса в турбинный отсек…
Снаряд Бисмарка пробивает верхний пояс и взрывается в кормовом турбинном отделении Худа. Осколки проходят сквозь переборку, воспламеняя боезапас зенитной артиллерии. Всего несколько десятков унитарных патронов, но этого достаточно чтобы в погребе произошёл резкий выброс газов, ищущих выхода. Но сверху погреба толстая броневая палуба, лишь по вентиляционным шахтам струи дыма фонтанируют наружу, основной же удар идёт в стороны, ломая внутренние переборки, и на излёте проникает в подбашенное отделение «Цезаря». Шестьдесят тонн пороха в зарядах для снарядов главного калибра.
Палуба в районе грот-мачты вспучивается и лопается, выбрасывая яркий столб пламени. Глухой, но мощный взрыв разламывает корпус. С Бисмарка видно, как многотонная третья башня Худа, сорвавшись с барбета, кувыркается в воздухе, вслед за тем, всё застилает облако дыма, только передняя оконечность встаёт из него, вырастая над океаном словно шпиль готического собора, и резко уходит в глубину.
-Ух, ты, - говорит Бог, - надо бы свидетелей оставить. Кто-нибудь спасётся. Думаю, троих достаточно будет.
Но людям внизу рассуждать некогда. Принц Уэльский резко сворачивает вправо, чтобы избежать столкновения с тонущим флагманом. Резкий крен на левый борт. Снаряд на подаче в кормовой четырёхорудийной башне выпадает из лотка и заклинивает поворотный механизм. Одно орудие в передней башне не действует с самого начала, остальные то и дело пропускают залпы. Ледяная вода, накрывающая переднюю палубу, захлёстывает в открытые амбразуры, сливается в зарядное отделение, где уже и так по колено.
Очередной залп Бисмарка направлен уже в новую цель, нет даже нужды доворачивать орудия, поскольку как раз в этот момент английский линкор в прицельной оптике створится с обломками Худа.
Первый же немецкий снаряд пробивает командный пост, оставляя в нём круглую дыру и, не разорвавшись, улетает дальше. Страшно даже представить последствия, окажись снаряд фугасным, а не бронебойным. Но и без того, от удара снаряда все оглушены, многие ранены, а по переговорным трубам вниз течёт кровь.
-Эй, это чего?! – возмущается Бог. – Тормози! Второго-то не надо. Дальше сами пускай разбираются.
-Извини, загляделся, - тушуется второй Бог. И в самом деле, такие маловероятные и схожие попадания в оба корабля, это уже слишком подозрительно.
Но второй снаряд Бисмарка уже долетел до «Принца» по траектории Бога. Однако Принц Уэльский сильно отличается от Худа расположением брони, и попадание в аналогичное место лишь учиняет разгром на шлюпочной палубе. Осколки обрывают проводку обоих директоров наводки среднекалиберной артиллерии, лишая корабль в критический момент боя второго калибра. К этому моменту, стреляя в основном трёхорудийными залпами, линкор уже успел поразить Бисмарка тремя своими снарядами, но кэптену Личу пока неизвестно о повреждениях врага, его же корабль остаётся с тремя действующими орудиями против восьми немецких, не считая крейсера. Решительный бой явно приведёт к трагедии, и Лич принимает решение на выход из боя, продолжая разворот, ложится на обратный курс.
В боевой рубке Бисмарка адмирал Лютьенс отклоняет предложение капитана линкора Линдемана о преследовании. У него нет информации о том, насколько серьёзно повреждён английский линкор, и почему он вышел из боя. Нет информации и о других крупных кораблях, которые могут оказаться поблизости. Его собственный корабль уже имеет пробоину в передней части, из за чего теряет топливо, садится на нос и кренится на левый борт. Пускай теперь Берлинское радио лепит из Бисмарка непобедимого гиганта, пустившего на дно английский линкор, а другого обратившего в бегство. Но Лютьенс тёртый морской волк, и трезво оценивает положение. Два английских крейсера по-прежнему висят на его хвосте, в воздухе вертится «Каталина», а за Бисмарком тянется по воде нефтяной след.
-Вот так, - удовлетворённо говорит Бог. – Уж этого англичане немцам не спустят.
-Это точно, - соглашается второй, - сейчас они засуетятся как следует. Будет, на что поглядеть. Так, что, пойдём, пообедаем пока?
-И то, правда, - соглашается первый Бог и вешает на дверь небесной канцелярии табличку с надписью:
«Не беспокоить. Обеденный перерыв».

Из любимых стихов:

Светлана Ширанкова
Баллады Авалона

Кровью наполнены Брайд и Бойн*,
Кровью кипит залив.
Месть, моя девочка – вот закон
Древней твоей земли.

Месть, мясорубка, неравный бой,
Все сыновья… Не плачь!
Ты – королева, а значит, пой,
Раз за спиной – палач.

Берег осклизлый, седой песок,
Бледной луны стручок…
Камень целует тебя в висок
Нежно и горячо.
_________________
* Брайд и Бойн - реки Ирландии

***

Тише! Слышишь шёпот камня,
Шорох волн?
Шхеры щерятся клыками –
Авалон.

Ввысь – скалы косые скулы,
Мох – руно.
Что там, дули или дула?
Всё равно.

Стылый воздух, синий вереск,
Горный мёд.
Можно выстрелить, не целясь –
Не убьёт.

Не вопьётся на излёте
Под ребро
Ни свинец, ни сталь, ни злое
Серебро.

Не сразит, не покалечит
Ни на грош.
Кто сказал, что время лечит?
Это ложь.

Вон у лекаря вспухает
Вместо рта
Бессловесная глухая
Темнота.

Выест память, выпьет строчки
Из души –
Ни пощады, ни отсрочки
Не ищи.

Но пока ещё осталось
Полглотка,
Запиши себя на скалах,
В облаках,

Острым лезвием по коже
До кости…
Ты… меня? А я… о боже!
Всё.
Прости.

В колонках играет - А ничего не играет. Люблю тишину.
Настроение сейчас - Уставшее на работе, но живое.

Судомоделизм, как одно из моих многочисленных увлечений, делится у меня на два периода. Первый, - в молодости, и второй, - великовозрастный. После того, как появилось время, чтобы заняться моделями кораблей на новом уровне, потребовалось, по крайней мере, освободить для этого пространство от наследия первого периода. А наследие оказывалось не слабым для нашего ограниченного жизненного пространства.
Главным образом, следовало избавиться от двухметрового монстра, отдалёно напоминающего итальянский линкор «Littorio». Изначально, в детском возрасте, эта модель была топорно сработанным парусным кораблём, изготовленным из облицовочной рейки и набора деревянных шпангоутов. Но со временем, под влиянием коммунистическо-технической пропаганды, модель была переделана в линкор «Октябрьская революция» в варианте его самой страшной модернизации. Особенно меня вдохновили гигантские шлюпочные краны, от которых быстро отказались даже реальные судостроители. Ну, и, конечно, загнутая потрясающим червяком передняя труба, оттянутая назад от превращенной в ветвистое дерево передней мачты. Вот в те времена модель (масштаб 1:100) и оказалась 185 см. длиной, что превосходило размеры единственной доступной для плавания акватории, - домашней ванны. Но это никого не остановило, и корпус был разделён на две части поперечным стыком. Нормальных красок в то время не существовало, поэтому просушка, до полного прекращения запаха, длилась месяца три.
Мало того, двенадцать орудий главного калибра были сделаны из попавшихся под руку трубок 6х1мм. и одно из них стреляло, для чего использовались мелкокалиберные гильзы, со встроенным внутрь электрозапалом. Вместо снарядов применялись пенопластовые пробки, потому никакого грозного орудийного грохота не выходило, комната при выстрелах наполнялась сизым и вонючим пороховым дымом, а ствол покрывался трудноотдираемым липким нагаром, характерным для бездымного пороха.
В таком виде монстр просуществовал лет пять, но потом мне, наконец, попалась в руки соответствующая техническая информация, и модель была переделана в некое с трудом узнаваемое подобие линкора «Littorio», с линейно-возвышенным расположением передних трёхорудийных башен, одной задней башней и кормовой катапультой с гидросамолётом. Это выглядело круто, особенно возросшая до двух метров длина. С тех пор у меня нет привычки писать на моделях названия, потому что тогда трудно было бы объяснить публике, почему у вас в доме стоит линкор итальянских фашистов, да ещё с названием их фашистской партии.
На сей раз, девять орудий были изготовлены из медных трубок 12х1мм. что при масштабе 1:100 соответствовало бы у настоящего корабля калибру в один метр (!). Как говориться, на страх врагам. Эти пушки заряжались 10миллиметровыми гильзами от пистолета Макарова, соответственно, грохот увеличился до приемлемого уровня. При выстрелах газы вырывались в обе стороны ствола и коптили изнутри орудийную башню, хотя я тогда даже и не слышал термина «затяжной выстрел». Крупнокалиберные пробки сбивали со стенок штукатурку, а про дым я уже не говорю. Понятное дело, эту стрельбу вскоре пресекли, и корабль много лет стоял на приколе, рассыхаясь от старого столярного клея которым был склеен его набор, а также подвергаясь периодическим налётам малолетних родственников разрушающих его не в пример сильнее, чем английские торпедоносцы при атаке прототипа в гавани Таранто.
Просто взять и выбросить эту штуку не поднималась рука, но тут, очень своевременно, подвернулось знакомство с администрацией детского дома, и монстр был сдан туда, к восторгу детей, которые даже пообещали его сразу не ломать до основания.
Теперь можно было задуматься и о создании более современного флота. Я решил остановиться на масштабе 1:150, как на разумном компромиссе между величиной моделей и степенью загромождения жилого помещения. А первой моделью стал броненосец «Орёл», опять же, потому что я начитался книг о Цусимском сражении. Кроме того, меня всегда привлекали оригинальные прототипы, не похожие на общепринятые конструкции. А этот французский проект уж точно был оригинальным. Корпус с заваленными внутрь бортами, словно у классического парусного фрегата, ростры заставленные шлюпками так, что не было видно палубы, продольные боковые наросты корпуса, короче, крутой, но мало понятный логически вид.
При построении модели во всей своей силе сказались две старинные истины: «лень раньше нас родилась» и «скупой платит дважды». Корпус до верхней кромки броневого пояса был изготовлен сгибанием 4-х миллиметровой крестообразной развёртки из алюминиевого сплава АМг-6, с заделкой оставшихся четырёх углов со сложной кривизной поверхности деревянными вставками, со склейкой эпоксидной смолой и полировкой. Таким образом, модель оказалась воистину броненосной, причём как раз по тому месту, что и прототип. Вышло быстро, только при первом же спуске на воду стыки треснули, вследствие огромного коэффициента термического расширения алюминия, и полного отсутствия такового у дерева. На данном этапе переделывать что-то было уже поздно, поэтому пришлось забивать стыки пластическими прокладками, и примириться с тем, что корпус будет «дышать» и нагло показывать стыкуемые места, как их не закрашивай.
А верхняя часть корпуса, в связи со своей сложной формой была изготовлена из клееного пакета досок и частично выдолблена изнутри. Эту самую долбёжку пришлось несколько раз возобновлять для облегчения, в связи с тем, что модель никак не хотела приобретать требуемый центр тяжести, и всё норовила опрокинуться. По замыслу, модель должна была быть самоходной и радиоуправляемой, поскольку изначально предназначалась для запуска на большой воде. С моторами не возникло проблем, но вот, система радиоуправления купленная в незапамятные времена в Ленинграде никак не хотела работать, потому что её напрочь забивали коллекторные искры электромоторов, как ходовых, так и принадлежащих самой системе радиоуправления, несмотря ни на какие попытки глушить их конденсаторами. Наверное, у меня просто отсутствовали элементарные знания в области радиотехники.
Но, как оказалось, с радиоуправлением нечего было и связываться. При первом же запуске обнаружилось, что на открытом водном пространстве даже слабенький ветер разворачивает корабль боком к своему направлению и никакие моторы и руль ему не указ. И то сказать, даже ветер в два метра в секунду помноженный на масштаб 150 в реальных условиях должен был бы соответствовать невиданной силы урагану. Уж я не знаю, каким образом работают радиоуправляемые модели. Возможно, их запускают в закрытом бассейне, потому что избежать самоуправства ветра можно только если мощность моторов будет такова, чтобы броненосец носился по воде как торпедный катер.
Также обнаружилось, что обеспечить плавные, медленные и красивые размахи бортовой качки модели невозможно. При этом запас остойчивости оказывается таким, что его перекрывают силы поверхностного натяжения воды и случайные капли попадающие на корпус. А тот же слабенький ветер наклоняет модель набок и держит в таком положении пока ему не заблагорассудится прекратиться.
В первый раз модель запускалась на стоячей воде в акватории образованной заброшенной реконструкцией берега. Здесь же мы пытались организовать эффектные фотосъёмки обстреливая её из пневматического пистолета, что, по замыслу, должно было давать красивые водяные всплески около бортов. На деле же, пули рикошетировали от воды и ударялись в «броню» отбивая с неё краску. Мало того, это действо привлекло ораву мальчишек у которых чесались руки присоединиться к бомбардировке. Пришлось убираться оттуда из соображений гуманизма, поскольку, подвергать мальчишек танталовым мукам запрета при наличии под ногами неограниченного количества гальки, было бы просто жестоко.
Потом производили запуск модели с резиновой лодки, выгребая для этого на середину широкой, но постепенно чахнущей и зарастающей водорослями протоки. Мало того, обнаружились браконьерские сети, а потом и сами браконьеры, отслеживающие нас с берега мрачными взглядами. При таком методе, взаимные перемещения лодки и модели очень затрудняют съёмку, и остаётся только сочувствовать настоящим флотоводцам, умудряющимся в подобных условиях осуществлять командование соединениями кораблей. А после добавили сложностей скутера которые с бешеной скоростью носились здесь же, причём, каждый второй судоводитель производил впечатление не вполне нормального. Некоторые просто визжали, имитировали таранную атаку, обдавали нас водой, а один не справился с управлением и воткнулся в берег.
В следующий раз запустили модель при сплаве по достаточно спокойной реке. В таких условиях, то под моторами, то самосплавом, броненосец проплыл километров десять, несколько раз перевернувшись через днище на перекатах и пугая своим появлением купальщиков. Почему-то все принимались кричать:
-Титаник! Титаник!
И только один авторитетно заявил:
-Это не Титаник. У Титаника четыре трубы, а у этого две!
К концу плавания было замечено, что корабль как-то косо сидит в воде и вообще имеет нездоровый вид. Как оказалось, несмотря на многослойную водостойкую краску, вода всё-таки нашла путь к его деревянной сущности, которая частично разбухла и свернула винтом свою кормовую часть. После этого я зарёкся делать хоть что-то предназначенное для плавания из дерева.
Понятное дело, потребовался большой и долгий ремонт, после которого запускали уже эскадру из двух моделей на той же протоке, только в ранние часы, пока богатая публика не успела разгуляться на воде. Согласно очередному плану, корабли должны были маневрировать кильватерным строем, для чего они соединялись между собой в подводной части тонкой капроновой ниткой, совершенно незаметной снаружи. На деле оказалось, что вела себя эта эскадра своенравно, независимо от того, работали моторы заднего корабля, или нет. Эта связка беспорядочно рыскала вправо и влево, словно управляемая нетрезвыми рулевыми, только на короткое время принимая параллельные курсы. Короче, плыла эта эскадра в духе лучших традиций броненосцев Российского Императорского флота, если конечно верить сетованиям адмирала Рожественского. Правда, в отличие от настоящих броненосцев, эти друг друга не протаранили, благодаря вдвое большей мощности моторов переднего. Фотоснимки получались мелкими и нерезкими, делались они отнюдь не цифровым фотоаппаратом, а это значит, если кто забыл, или никогда и не знал, что на резкость объектив нужно наводить вручную. При этом объект съёмки постоянно перемещается, а ваша лодка вертится куда не надо, да нужно ещё не забывать о направлении на солнце и общей компоновке снимка.
Такая интенсивная эксплуатация модели велась недолго, поскольку вдруг наступили времена демократических преобразований, и, как быстрое следствие, полное безденежье трудящихся. В те времена все пытались хоть что-то продать, не обошла эта участь и упомянутую модель. Однако, покупателей не нашлось, зато корабль за время нахождения в магазине приобрёл совсем плачевное состояние. Ещё больше его разрушило подрастающее поколение малолетних родственников, поэтому, по здравому размышлению, модель, вернее, то, что от неё осталось, была этим самым родственникам подарена. Таким образом, снова появилось место для производства более совершенных кораблей, на основе полученного опыта.

Фотографии gamora_alex : Хребет Ергаки

Фотографии gamora_alex : Хребет Ергаки

Фотографии gamora_alex : Хребет Ергаки

Фотографии gamora_alex : Хребет Ергаки

Фотографии gamora_alex : Хребет Ергаки

Фотографии gamora_alex : Хребет Ергаки

Фотографии gamora_alex : Хребет Ергаки

Фотографии gamora_alex : Хребет Ергаки

Фотографии gamora_alex : Хребет Ергаки

Фотографии gamora_alex : Хребет Ергаки

Фотографии gamora_alex : Хребет Ергаки

Фотографии gamora_alex : Хребет Ергаки

Фотографии gamora_alex : Тянь-Шань

Фотографии gamora_alex : Тянь-Шань