Долго — долго, с самого моего детства, с тех пор, как я себя помню — мне казалось, что я хочу, чтобы меня любили. Теперь я знаю и говорю каждому: мне не нужно любви, мне нужно понимание. Для меня это — любовь. А то, что Вы называете любовью (жертвы, верность, ревность), берегите для других, для другой, — мне этого не нужно. Этого не говорят, но мне всегда хочется сказать, крикнуть: «Господи Боже мой! Да я ничего от Вас не хочу. Вы можете уйти и вновь прийти, уйти и никогда не вернуться — мне всё равно, я сильна, мне ничего не нужно, кроме своей души!» Бонапарта я осмелилась бы полюбить в день его поражения. Вам удалось то, чего не удавалось до сих пор никому: оторвать меня не от: себя (отрывал всякий), а от: своего. Тире и курсив, — вот единственные, в печати, передатчики интонаций. Поэты — единственные настоящие любовники женщин. У моды вечный страх отстать, то есть расписка в собственной овечьести. Пушкинскую руку жму, а не лижу. Нет маленьких событий. Есть маленькие люди. Воспоминанье слишком давит плечи, Я о земном заплачу и в раю, Я старых слов при нашей новой встрече Не утаю. Брак, где оба хороши — доблестное, добровольное и обоюдное мучение (-чительство). Обвела мне глаза кольцом Теневым — бессонница. Оплела мне глаза бессонница Теневым венцом. Друг! Дожди за моим окном, Беды и блажи нб сердце… Книгу должен писать читатель. Лучший читатель читает закрыв глаза. Мне сон не снится, я его сню. Чего я от тебя хочу, Райнер? Ничего. Всего. Чтобы ты позволил мне каждое мгновение моей жизни устремлять взор к тебе — как к вершине, которая защищает (некий каменный ангел-хранитель!). Пока я тебя не знала — можно было и так, но сейчас, когда я тебя знаю, — требуется разрешение. Ибо моя душа хорошо воспитана.

Читать далее...

Любить только женщин (женщине) или только мужчин (мужчине), заведомо исключая обычное обратное — какая жуть! А только женщин (мужчине) или только мужчин (женщине), заведомо исключая необычное родное — какая скука!

Все жаворонки нынче — вороны.

Вы меня никогда не любили. Если любовь разложить на все ее составные элементы — все налицо; нежность, любопытство, жалость, восторг и т. д. Если всё это сложить вместе — может и выйдет любовь.
— Но это никогда не слагалось вместе.

Что же мне делать, певцу и первенцу,
В мире, где наичернейший — сер!
Где вдохновенье хранят, как в термосе!
С этой безмерностью
В мире мер?

Растекись напрасною зарею
Красное напрасное пятно!
… Молодые женщины порою
Льстятся на такое полотно.

У каждого из нас, на дне души, живет странное чувство презрения к тому кто нас слишком любит.
(Некое «и всего-то»? — т. е. если ты меня так любишь, меня, сам ты не бог весть что!)

Казанове дано прожить свою жизнь, нам — пережить её.

Не будь души, тело бы не ы слишком многих, мнится, целовалиувствовало боли. Для радости его достаточно.

Что я делаю на свете
Сердце сразу сказало: «Милая!»
Все тебе наугад простила я,
Ничего не знав, — даже имени!
О, люби меня, о, люби меня!

Душе, чтобы писать стихи нужны впечатления. Для мысли впечатлений не надо, думать можно и в одиночной камере — и м. б. лучше чем где-либо.

Веселья — простого — у меня, кажется, не будет никогда и, вообще, это не моё свойство.

Какого демона во мне
Ты в вечность упустил!

Люди ко мне влекутся: одним кажется, что я еще не умею любить, другим — что великолепно и что непременно их полюблю, третьим нравятся мои короткие волосы, четвертым, что я их для них отпущу, всем что-то мерещится, все чего-то требуют — непременно другого — забывая, что все-то началось с меня же, и не подойди я к ним близко, им бы и в голову ничего не пришло, глядя на мою молодость.
А я хочу легкости, свободы, понимания, — никого не держать и чтобы никто не держал! Вся моя жизнь — роман с собственной душою, с городом, где живу, с деревом на краю дороги, — с воздухом. И я бесконечно счастлива.

Подробность какого-нибудь описания почти всегда в ущерб его точности.

Триединство: голос, глаза, походка.
Читать далее...

Когда мужчины меня оставляют в покое, я глубоко невинна.

…О, тел и волн
Волнуемость!
— Пиши! —
Целую Вас
До дна души…

Есть много горечи в этом. Ухватившись за лоб, думаю: я никогда не узнаю его жизни, всей его жизни, я не узнаю его любимой игрушки в три года, его любимой книги в тринадцать лет, не узнаю как звали его собаку. А если узнаю — игрушку — книгу — собаку, другого не узнаю, всего не узнаю, ничего не узнаю. Потому что — не успею.

Безделие; самая зияющая пустота, самый опустошающий крест. Поэтому я — может быть — не люблю деревни и счастливой любви.

Любовь в нас — как клад, мы о ней ничего не знаем, всё дело в случае.

Первый любовный взгляд — то кратчайшее расстояние между двумя точками, та божественная прямая, которой нет второй.

Моя любовь к нему, сначала предвзятая, перешла в природную: я причисляю его к тем вещам, которые я в жизни любила больше людей: солнце, дерево, памятник. И которые мне никогда не мешали — потому что не отвечали.

После музыки такое же опустошение, как после любви, — но менее растравительно, потому что в тебе одном.

Мне нужно от Вас: моя свобода к Вам. Мое доверие. — И еще знать, что Вам от этого не смутно.

Возьми меня с собой спать, в самый сонный сон, я буду лежать очень тихо: только сердце (которое у меня — очень громкое!). Слушай, я непременно хочу проспать с тобой целую ночь — как хочешь! — иначе это будет жечь меня (тоска по тебе, спящем) до самой моей смерти.

Две возможности биографии человека: по снам, которые он видит сам, и по снам, которые о нем видят другие.

Для меня одиночество — временами — единственная возможность познать другого, прямая необходимость.

Страсть — последняя возможность человеку высказаться, как небо — единственная возможность быть буре.
Человек — буря, страсть — небо, её растворяющее.

Райнер, я хочу к тебе, ради себя, той новой, которая может возникнуть лишь с тобой, в тебе.<...> Просто — спать. И ничего больше. Нет, ещё: зарыться головой в твоё левое плечо, а руку — на твоё правое — и ничего больше. Нет, ещё: даже в глубочайшем сне знать, что это ты. И ещё: слушать, как звучит твоё сердце. И — его целовать.

Я люблю две вещи: Вас — и Любовь.

Читать далее...

Я — тень от чьей-то тени…

Первая победа женщины над мужчиной — рассказ мужчины о его любви к другой. А окончательная её победа — рассказ этой другой о своей любви к нему, о его любви к ней. Тайное стало явным, ваша любовь — моя. И пока этого нет, нельзя спать спокойно.

Раньше всё, что я любила, называлось — я, теперь — вы. Но оно всё то же.

Я хочу, чтобы ты любил меня всю, какая я есть. Это единственное средство (быть любимой — или нелюбимой).

Никто не хочет — никто не может понять одного: что я совсем одна.
Знакомых и друзей — вся Москва, но ни одного, кто за меня — нет, без меня! — умрёт.
Я никому не необходима, всем приятна.

Я всегда предпочитала заставлять спать, а не лишать сна, заставлять есть, а не лишать аппетита, заставлять мыслить, а не лишать рассудка. Я всегда предпочитала давать — избавлять, давать — получать, давать — иметь.

То, что Вы называете любовью, я называю у Вас хорошим расположением духа. Чуть Вам плохо (нелады дома, дела, жара) — я уже не существую.

В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.

… ночью город — опрокинутое небо.

Если считать Вас близким человеком, Вы заставили меня очень страдать, если же посторонним, — Вы принесли мне только добро. Я никогда не чувствовала Вас ни таким, ни другим, я сражалась в себе за каждого, то есть против каждого.

Насколько я лучше вижу человека, когда не с ним!

Знаешь, чего я хочу, всегда хочу? Потемнения, посветления, преображения. Крайнего мыса чужой души и своей. Слов, которых никогда не услышишь, не скажешь. Небывающего. Чудовищного. ЧУДА.

Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают — раз так охотно на них ссылаются. У всех есть второе имя: никто, и совсем нет лица: бельмо. Если вам скажут: так никто не делает (не одевается, не думает, и т. д.) отвечайте: — А я — кто.

Женщине, если она человек, мужчина нужен, как роскошь, — очень, очень иногда. Книги, дом, забота о детях, радости от детей, одинокие прогулки, часы горечи, часы восторга, — что тут делать мужчине?
У женщины, вне мужчины, целых два моря: быт и собственная душа.

В какую-то секунду пути цель начинает лететь на нас. Единственная мысль: не уклониться.
Читать далее...

Влюбляешься ведь только в чужое, родное — любишь.

Шутим, шутим, а тоска всё растёт, растёт…

Мне постоянно хочется говорить с тобой.

Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины — обратно.

Он был, как ромашка.
То любит, то не любит.

Что можешь знать ты обо мне,
Раз ты со мной не спал и не пил?

Здесь я не нужна, там — невозможна.

«Я буду любить тебя всё лето», — это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и — главное — куда дольше!

Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного…

Любить — значит видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.

Встречаться нужно для любви, для остального есть книги.

Крылья — свобода, только когда раскрыты в полёте, за спиной они — тяжесть.

Любить, значит видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.

Если что-то болит — молчи, иначе ударят именно туда.

Если я человека люблю, я хочу, чтоб ему от меня стало лучше — хотя бы пришитая пуговица. От пришитой пуговицы — до всей моей души.

Никакая страсть не перекричит во мне справедливости. Делать другому боль, нет, тысячу раз, лучше терпеть самой. Я не победитель. Я сама у себя под судом, мой суд строже вашего, я себя не люблю, не щажу.

Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.

Если у Вас за спиной кричат «Дурак!», то это не повод оглядываться.

Когда я перестану тебя ждать,
Любить, надеяться и верить,
То я закрою плотно окна, двери
И просто лягу умирать…

Я хочу, чтобы ты любил меня всю, все, что я есмь, все, что я собой представляю! Это единственный способ быть любимой или не быть любимой
Читать далее...

Здоровые рассудки
Живут в телах здоровых.

Что впереди раскинется —
Всё позади останется.

Кому много дано, с того много и спросится.

Самая высшая из всех доступных человеку радостей — радость людей, которые спасли других людей.

Неправда, друг не умирает,
Лишь рядом быть перестаёт.

Нет ничего трудней, чем гибнуть, не платя смертью за смерть.

Разные характеры бывают сильны по-разному, и иногда их сила заключается в том, чтобы страшась последствий собственного решения все-таки не изменить его.

Бывают мысли, которые, как какой нибудь секретный документ, хочется поскорей сжечь. Чтобы от них и следов не осталось.

Война каждый час разлучает людей: то навсегда, то на время; то смертью, то увечьем, то раной. И все-таки, как ни наглядишься на все это, но что она такое, разлука, до конца понимаешь, только когда она нагрянет на тебя самого.

…Не только горечь воспоминаний, но и вера в свои силы – то духовное здоровье, которое позволяет людям называть своими именами даже самое тяжелое из всего случившегося в их жизни.

Можно научиться воевать, но привыкнуть к войне невозможно.

Все мы сейчас на войне одинаковые: и злые — злые, и добрые — тоже злые! А кто не злой, тот или войны не видал, или думает, что немцы его пожалеют за его доброту.

Лучше сделать молча, чем, сказав, не сделать.

Где настоящие друзья —
Там дружба не видна.

Война мерит вещи своею мерой.

Сравнятся в славе смертью имена,
И красота, как станция, минует…

Я любил и люблю работу журналиста, но она имеет одну неотъемлемую особенность — чем дальше идет время, тем все меньше и меньше из написанного тобою в прошлом ты вправе заново предлагать вниманию читателя. Особенность в какой-то мере горькая, но тому, кто заранее не готов с ней примириться, нет смысла становиться журналистом.

Где настоящие друзья —
Там дружба не видна.

Есть глаза, которые дают, есть глаза, которые берут, и есть глаза, которые не пускают.

Того, кем путь наш честно прожит,
Согнуть труднее, чем сломать.
Чем, в самом деле, жизнь нас может,
Нас, всё видавших, испугать?
Читать далее...

Француз — весел, русский — насмешлив; француз осмеивает, потому что он смеется, русский смеется, потому что осмеивает.

Лишь то, что писано с трудом, читать легко.

Уважай закон. Если законом пренебрегает царь, он не будет храним и народом.

Кто впёрся в чин лисой,
Тот в чине будет волком

Лишь то, что писано с трудом, читать легко.

Как вам, счастливцам,
То понять, что понял
Я тоскою…

Переводчик в прозе — раб, переводчик в стихах — соперник.

Твердость есть сила, основанная на союзе разума с волей.

О наша жизнь, где верны лишь утраты,
Где милому мгновенье лишь дано,
Где скорбь без крыл, а радости крылаты
И где навек минувшее одно…

Люби свободу, т. е. уважай личную безопасность, и право и мысли каждого, и охраняй их законом от самовластия исполнителей закона, которые под видом угождения воле Царя утесняют человечество в подданных. Свобода и ненарушимость закона — одно и то же. Любовь к свободе в Царе утверждает любовь и повиновение в подданных.

Что в час сотворено, то не живет и часа.

О милых спутниках, которые наш свет
Своим сопутствием для нас животворили,
Не говори с тоской: их нет,
Но с благодарностию: были.

Обманчив твоей неподвижности вид:
Ты в бездне покойной скрываешь смятенье,
Ты, небом любуясь, дрожишь за него.

Скатившись с горной высоты,
Лежал на прахе дуб, перунами разбитый;
А с ним и гибкий плющ, кругом его обвитый.
О Дружба, это ты!

Люби и распространяй просвещение: оно — славнейшая подпора благонамеренной власти; народ без просвещения есть народ без достоинства.

В тот мир душа перенесет
Любовь и образ милой…
О други, смерть не всё возьмёт;
Есть жизнь и за могилой.

Все великое земное
Разлетается как дым:
Ныне жребий выпал Трое,
Завтра выпадет другим.

Nei giorni tuoi felici ricordati di me!
В твои счастливые дни вспомни обо мне!

… И лишь молчание понятно говорит…
Кто смеется, тот все прощает.

Скупость воровство рождает.

Мне без тебя минута — как столетье.
Но целый век — как миг, когда с тобой.

Вселенский опыт говорит, что погибают царства не оттого, что тяжек быт или страшны мытарства. А погибают оттого, что люди царства своего не уважают больше.

Мы сами себе сочиняем и песни, и судьбы,
И горе тому, кто одернет не вовремя нас.

Шли столетья по России, бил надежды барабан. Не мечи людей косили — слава, злато и обман.

Все кончается в срок. Лишней крови хватает. Род людской ведь не сахар: авось не растает.

Давайте жить, во всем друг другу потакая, — тем более что жизнь короткая такая.

Жизнь длиннее, чем надежда, но короче, чем любовь.

Что бы ни было там, как бы ни было там и чему бы нас жизнь ни учила, в нашем мире цена на любовь да на ласку опять высоко подскочила.

Чувство меры и чувство ответственности не присущи посредственности.
Сладость жертвы и горечь вины им тоже не свойственны и не даны.

Наша жизнь — ромашка в поле,
пока ветер не сорвет…
Дай Бог воли, дай Бог воли,
остальное заживет.

Я совершил массу глупостей, впрочем, как всякий нормальный человек.

А душа, уж это точно, ежели обожжена,
справедливей, милосерднее и праведней она.

Искусство все простить и жажда жить — недосягаемое совершенство.

Мелодия, как дождь случайный, гремит и бродит меж людьми.

Иногда хочется кричать, да хорошее воспитание не позволяет.

Мгновенно слово. Короток век. Где ж умещается человек? Как, и когда, и в какой глуши распускаются розы его души? Как умудряется он успеть свое промолчать и свое пропеть, по планете просеменить, гнев на милость переменить?

Чем дальше живем мы, тем годы короче, тем слаще друзей голоса.

И друзей созову, на любовь свое сердце настрою. А иначе зачем на земле этой вечной живу.

Благородство — это же не звание, не золото, не положение в свете, а свет — в крови.

Моя Родина – мой последний дом, все грехи твои на себя возьму.
Читать далее...

Невозможное было возможно. Но возможное — было мечтой. Сознание того, что чудесное было рядом с нами, приходит слишком поздно. …гибель не страшна герою, пока безумствует мечта! Прямая обязанность художника — показывать, а не доказывать. Смысл жизни заключается в беспокойстве и тревоге. Бездельники и взбалмошные головы вредны для народного благосостояния. Жизнь — без начала и конца. Нас всех подстерегает случай. Только влюбленный имеет право на звание человека. Только правда, как бы она ни была тяжела, — легка. Жить стоит только так, чтобы предъявлять безмерные требования к жизни. О, я хочу безумно жить: Все сущее увековечить, Безличное — вочеловечить, Несбывшееся — воплотить! Мира восторг беспредельный Сердцу певучему дан. Ненавидеть интернационализм — не знать и не чуять силы национальной. Человеческая совесть побуждает человека искать лучшего и помогает ему порой отказываться от старого, уютного, милого, но умирающего и разлагающегося, — в пользу нового, сначала неуютного и немилого, но обещающего новую жизнь. Актеры, правьте ремесло, Чтобы от истины ходячей Всем стало больно и светло! Заглушить рокотание моря Соловьиная песнь не вольна! Чем больше чувствуешь связь с родиной, тем реальнее и охотнее представляешь ее себе как живой организм. И встретившись лицом с прохожим. Ему бы в рожу наплевал, Когда б желания того же В его глазах не прочитал. Одно только делает человека человеком: знание о социальном неравенстве. Только о великом стоит думать, только большие задания должен ставить себе писатель: ставить смело, не смущаясь своими личными малыми силами.

Читать далее...

Полюби нас чёрненькими, а беленькими нас всякий полюбит. Когда человек влюбится, то он все равно что подошва, которую, коли размочишь в воде, возьми согни — она и согнется. Русского человека надо благодарить хотя бы за намерения. Насмешки боится даже тот, кто уже ничего не боится. Если у русских останется только один хутор, то и тогда Россия возродится. Театр — это такая кафедра, с которой можно много сказать миру. Это уже известно всему свету, что когда Англия нюхает табак, то Франция чихает. Что есть жизнь? Это разрушение мечты действительностью… Господи боже! Какое необъятное расстояние между знанием света и умением пользоваться этим знанием! Если русских останется только один хутор, то и тогда Россия возродится. Часто сквозь видимый миру смех льются невидимые миру слёзы. Молодость счастлива тем, что у нее есть будущее. Слава не может дать наслажденья тому, кто украл её, а не заслужил; она производит постоянный трепет только в достойном её. Никогда не стоит хвастаться будущим. Как ни глупы слова дурака, а иногда бывают они достаточны, чтобы смутить умного человека. Чем истины выше, тем нужно быть осторожнее с ними: иначе они вдруг обратятся в общие места, а общим местам уже не верят. Пишут не потому, чтоб тягаться с кем бы то ни было, но потому, что душа жаждет излиться ощущениями. Без носа человек — черт знает что: птица не птица, гражданин не гражданин, — просто возьми, да и вышвырни в окошко! Едва ли есть высшее из наслаждений, как наслаждение творить. Отсюда хоть три года скачи, ни до какого государства не доскачешь.

Читать далее...

Благослови же работу народную и научись мужика уважать. Человек создан быть опорой другому, потому что ему самому нужна опора. Блажен болтающий поэт и жалок гражданин безгласный. Литература служит представительницей умственной жизни народа. Я за то презираю себя, что потратил свой век, никого не любя. В игре ее конный не словит, В беде не сробеет — спасет: Коня на скаку остановит, В горящую избу войдет! Ему судьба готовила путь славный, имя громкое — народного заступника, чахотку и Сибирь. Ой, ласточка! ой, глупая! Не вей гнезда под берегом, Под берегом крутым! Даром ничто не дается: судьба жертв искупительных просит. Блажен болтающий поэт, И жалок гражданин безгласный! Где розы — там и тернии — таков закон судьбы. Мы слышим, как дети зовут матерей, Далеких, но рвущихся к детям. Великое чувство! Его до конца Мы живо в душе сохраняем,- Мы любим сестру, и жену, и отца, Но в муках мы мать вспоминаем! Люди холопского звания — сущие псы иногда: чем тяжелей наказания, тем им милей господа. Ты и убогая,Ты и обильная,Ты и забитая,Ты и всесильная,Матушка Русь. Пошлый опыт — ум глупцов. Не иди во стан безвредных, Когда полезным можешь быть. Люби, покуда любится, Терпи, покуда терпится, Прощай, пока прощается, И-бог тебе судья! Пускай наносит вред врагу не каждый воин, но каждый в бой иди. А бой решит судьба. Толпа без красных девушек, что рожь без васильков. Литература не должна наклоняться в уровень с обществом в его темных или сомнительных явлениях. Сейте разумное, доброе, вечное. В мире есть царь — этот царь беспощаден, голод названье ему. Но той руки удар смертелен, Которая ласкала нас!.. Той руки удар смертелен, которая ласкала нас. Где ж, как не в буре, и развернуться славянской натуре?

Читать далее...

Чем больше я живу на этом свете, Тем больше пепла в сердце мне стучит. Мной движет любовь к человечеству и к своей родине Поэты в России рождались с дантесовой пулей в груди. Нам нужно воспитывать в людях любовь И только то усталое плечо Простит сейчас, да и простит еще, И только те печальные глаза Простят все то, чего прощать нельзя… Настоящая любовь к родине неотделима от любви ко всему человечеству Сказки ревности бабьей не сказываются, А вынашиваются, как месть. Настоящее искусство не бывает основано на зле. Люди озверели от ненависти друг к другу. Поэтом вечно движет стыд, его кидая в необъятность, и он костьми мосты мостит, оплачивая неоплатность. Национализм — нравственный тупик. На частности разменивая дух, мы в сторону бежим от обобщений. Неверие в себя необходимо. Талантлив, кто не трусит ужасаться мучительной бездарности своей Дети — тайные взрослые Ненависть – это антитеза интернационализму. Самосохранения инстинкт не сохраняет нас, а убивает. Нельзя, чтобы любовь к Родине, входила в противоречие с любовью к человечеству. Тогда это не настоящий, а поддельный патриотизм. Люди искусства независимы от смерти Нет лучшей мечты, чем братство людей. Мы, одиночества стесняясь, от тоски бросаемся в какие-то компании, и дружб никчемных обязательства кабальные преследуют до гробовой доски.

Читать далее...

города, начинающиеся с вокзалов… Три слова, будто три огня, придут к тебе средь бела дня. Будь, пожалуйста, послабее. Будь, пожалуйста. Ненависть проще любви. Ненависть объяснима. Слишком холодно на дворе, Зря любовь пришла в декабре. Захотелось уйти мне в себя, а там – никого! Как много лет во мне любовь спала. Одинокими не рождаются. Одиночеству учатся. Все начинается с любви… А в общем, надо просто помнить долг от первого мгновенья до последнего. Это женское уменье, Словно тыщу лет назад, Странно и одновременно Ждать, молить и ускользать. Между мною и тобою — гул небытия, звездные моря, тайные моря. Зловещи и просты ожоги на судьбе. В ком был уверен ты? В себе… …К сожаленью, в жизни не бывает Счастья без горя, любви без слёз. Ежедневное чудо – не чудо. Ежедневное горе – не горе. Настоящее горе другое. И о нём говорить не хочу я. За могильной оградою все обвиненья напрасны… Жить взахлёб! Это здорово кто-то придумал! Есть только дни рождения у женщин. Годов рождения У женщин Нет! Кто – до нас? Никого! После нас? Никого! Мир возник на секунду, чтоб мы в нём жили. Есть у каждого города возраст и голос. Есть одежда своя. И особенный запах. И лицо. И не сразу понятная гордость.

Читать далее...

Ехать с женой в Париж все равно, что ехать в Тулу со своим самоваром. Одна боль всегда уменьшает другую. Наступите вы на хвост кошке, у которой болят зубы, и ей станет легче. Дело не в пессимизме и не в оптимизме, а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума. Бывают люди, которые всегда говорят только умные и хорошие слова, но чувствуешь, что они тупые люди. Никто не хочет любить в нас обыкновенного человека. Если человек не курит и не пьёт, поневоле задумаешься, уж не сволочь ли он? Если жена тебе изменила, то радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству. Замечательный день сегодня. То ли чай пойти выпить, то ли повеситься. Университет развивает все способности, в том числе — глупость. Здоровы и нормальны только заурядные, стадные люди. Когда в твой палец попадает заноза, радуйся: «Хорошо, что не в глаз!» Тот, кому чужда жизнь, кто неспособен к ней, тому ничего больше не остается, как стать чиновником. Когда любишь, то такое богатство открываешь в себе, столько нежности, ласковости, даже не верится, что так умеешь любить. Для того, чтобы ощущать в себе счастье без перерыва, даже в минуты скорби и печали, нужно: а) уметь довольствоваться настоящим и б) радоваться сознанию, что могло бы быть и хуже. Эти умники все такие глупые, что не с кем поговорить. Берегите в себе человека. Не стоит мешать людям сходить с ума. «Циник» — слово греческое, в переводе на твой язык значащее: свинья, желающая, чтобы весь свет знал, что она свинья. Если против какой-нибудь болезни предлагается очень много средств, то это значит, что болезнь неизлечима Когда люди любят друг друга, они не ссорятся, а спокойно выясняют отношения.

Читать далее...

Горе сердцу, не любившему смолоду! Люди, избалованные в детстве, сохраняют особый отпечаток до конца жизни. Счастье — как здоровье: когда его не замечаешь, значит оно есть. Жизнь женщины начинается только со свадьбы Я бы отдал весь свой гений и все свои книги за то, чтобы где-нибудь была женщина, которую беспокоила бы мысль, опоздаю я или нет к обеду. О молодость! Молодость!.. Может быть, вся тайна твоей прелести состоит не в возможности всё сделать, а в возможности думать, что всё сделаешь. …Не в одних стихах поэзия: она разлита везде, она вокруг нас. Взгляните на эти деревья, на это небо — отовсюду веет красотой и жизнью, а где красота и жизнь, там и поэзия. Жизнь ей улыбалась; но бывают улыбки хуже слёз. Добро по указу — не добро. Когда переведутся донкихоты, пускай закроется книга Истории. В ней нечего будет читать. Брак, основанный на взаимной склонности и на рассудке, есть одно из величайших благ человеческой жизни. (Холостяк). Всякая молитва сводится на следующее: «Великий Боже, сделай, чтобы дважды два — не было четыре». Есть три разряда эгоистов: эгоисты, которые сами живут и жить дают другим; эгоисты, которые сами живут и не дают жить другим; наконец, эгоисты, которые и сами не живут и другим не дают. Тайны человеческой души велики, а любовь — самая недоступная из этих тайн. Хочешь быть счастливым? Выучись сперва страдать. Женщина не только способна понять самопожертвование: она сама умеет пожертвовать собой. Исключения, вы знаете, только подтверждают правило. — «Дым» Если ждать минуты, когда всё, решительно всё будет готово, никогда не придётся начинать. (Если ждать, пока созреют все условия, то никогда ничего не начнешь.) Ничего нет утомительнее невеселого ума. Критиковать и бранить имеет право только тот, кто любит.

Читать далее...

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку. Человек есть то, что он читает. Наши изделия говорят о нас больше, чем наши исповеди. Как жаль, что тем, чем стало для меня твоё существование, не стало моё существованье для тебя. Человек — это шар, а душа — это нить. К сожаленью, в наши дни не только ложь, но и простая правда нуждается в солидных подтвержденьях и доводах. Любовь есть бескорыстное чувство, улица с односторонним движением. Человек привык себя спрашивать: кто я? Там, учёный, американец, шофёр, еврей, иммигрант… А надо бы всё время себя спрашивать: не говно ли я? Есть преступления более тяжкие, чем сжигать книги. Одно из них — не читать их. В отличие от животных, человек уйти способен от того, что любит. Грубо говоря, нас меняет то, что мы любим, иногда до потери собственной индивидуальности. Всякое творчество есть по сути своей молитва. Ни тоски, ни любви, ни печали, ни тревоги, ни боли в груди, будто целая жизнь за плечами и всего полчаса впереди. У меня нет принципов, у меня есть только нервы. И не могу сказать, что не могу жить без тебя — поскольку я живу. … Для того, чтоб понять по-настоящему, что есть та или иная страна или то или иное место, туда надо ехать зимой, конечно. Потому что зимой жизнь более реальна, больше диктуется необходимостью. Зимой контуры чужой жизни более отчетливы. Для путешественника это — бонус. Человек размышляет о собственной жизни, как ночь о лампе. Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло. Что интересней на свете стены и стула? Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером таким же, каким ты был, тем более — изувеченным? Постепенно действительность превращается в недействительность Навсегда расстаёмся с тобой, дружок. Нарисуй на бумаге простой кружок. Это буду я: ничего внутри. Посмотри на него — и потом сотри. Любовь, в общем, приходит со скоростью света; разрыв – со скоростью звука.

Читать далее...

Силу подлости и злобы одолеет дух добра. Предмет нашего обожания тем больше кажется нам жертвою, чем более мы его любим. Человек рождается жить, а не готовиться к жизни. Надо ставить себе задачи выше своих сил: во-первых, потому, что их всё равно никогда не знаешь, а во-вторых, потому, что силы и появляются по мере выполнения недостижимой задачи. Я не люблю людей, безразличных к истине. «Как хорошо на свете! — подумал он. — Но почему от этого всегда так больно?» Все люди, посланные нам — это наше отражение. И посланы они для того, чтобы мы, смотря на этих людей, исправляли свои ошибки, и когда мы их исправляем, эти люди либо тоже меняются, либо уходят из нашей жизни. Спасение не в верности формам, а в освобождении от них. С кем протекли его боренья? С самим собой, с самим собой. Быть женщиной — великий шаг, Сводить с ума — геройство. Вот хомут, вот дуга, я те больше не слуга. Неуместно и несвоевременно только самое великое. Главной бедою, корнем будущего зла была утрата веры в цену собственного мнения. Все нынешней весной особое, Живее воробьёв шумиха. Я даже выразить не пробую, Как на душе светло и тихо. Им стараешься добро, а они норовят тебе нож в ребро. Будущее — это худшая из всех абстракций. Будущее никогда не приходит таким, каким его ждешь. Я знал двух влюблённых, живших в Петрограде в дни революции и не заметивших её. Принадлежность к типу есть конец человека, его осуждение. Попадаются люди с талантом. Но сейчас очень в ходу разные кружки и объединения. Всякая стадность — прибежище неодарённости, всё равно верность ли это Соловьёву, или Канту, или Марксу. Истину ищут только одиночки и порывают со всеми, кто любит её недостаточно. Февраль. Достать чернил и плакать!

Читать далее...

Читать далее...

Читать далее...

Читать далее...