А почему я больше почти ничего не пишу?

Без письма, без рефлексии моя жизнь даже не перестаёт казаться унылейшим зрелищем. Она наполняется не выплеснутыми эмоциями, которые создают иллюзию непередаваемого счастья. «Столько Бога вокруг, что хочется три страницы, а не получается и абзаца».

Переживать происходящее письменно — есть какая-то особая индивидуальная ценность для меня в том. Как будто иначе мне чего-то не достаёт. Как будто это моё призвание: бессмысленно и беспощадно описывать все приключения моего духа.

Экстатическое исступление бывает застаивается внутри и не имеет выхода в экзальтацию без письма. Я оказываюсь заперт со своими радостями в себе самом. Язык, — двумя чёрточками Хайдеггер подчёркивает беседку в японском саду, — это каморка моего бытия.

В целом от жизни, и ото всего — в частности, мне только и надо, что открыть дверь и впустить бытие в пространство живого письма. Я пишу, следовательно, я живу. Составление текста не мертвенная констатация художественно оформленного пригоршня фактов на могиле событий, но со-бытие и есть само, переживаемое в процессе формирующих действительность слов.