Всё что мы можем – это жить в разлагающуюся эпоху, плавно сгорая на плитах современного мира.
Умирать в попытке сбежать на высокой скорости, сжигая себя, как можно быстрее.
Мы – больное поколение… больное. Но это не причина, чтобы сломаться перед временем.

Летний зной плавил косметику на лицах неформально одетых девушек и парней у входа во дворец культуры.
Когда в пальцах рук въевшийся запах сигарет и яблочного мыла…когда наркотик приятно бьёт в голову – мир игрушечный. Живые куклы, сжимающие свои кастеты…кастеты и плюшевых медведей… смешно.
Безлемитное тепло этого вечера, для меня спрессованное в грамм гашиша.

Серый голубь прыгал по мокрому асфальту, купаясь в чистой луже, доедая концерогеновую пищу от голодных панков и слюнявых парней с чёрными чёлками.

Я всё ждала твоего появления, потому что ты бы ни за что не пропустил Alexisonfire.
Я всё ждала, когда же куклы начнут разрезать запястья и почти сжигать красоту.
Я всё ждала, что белая стенка, в которую я пялилась, рассыпится в пыль и раствориться на глазах…Я чуда ждала, почти умирая от грамма.
…но чуда не было.

Эти рваные дни, зачем они?! Растраченные на всё что угодно, кроме поисков своей мечты… на всё что угодно, кроме действительно необходимого.
Озлобленная атеистка, презирающая чудеса божественные… вообще какие бы ни было чудеса.
Нет Бога, нет Христа, нет веры. А что ещё вы ждёте? …у меня жизнь поношенная. С припрятанной биркой Second Hand . И Иисус не позаботился дать мне что-то хорошее… он решил, что я смогу сделать его работу – расплатиться за чужие грехи.

Я провалилась.

потоки вибраций начали разрывать моё нутро за счёт мощных усилителей, установленных возле колонок.
Разогрев. Длился сравнительно столько, сколько мне потребовалось, чтобы спрятаться в тёмном переполненном зале.
Холодно, как в холодильнике. Сыро, как в болоте. Накурено, как в уборной.
Удушье и полная растерянность!
Героин отпускал и голова тяжелела. Нахлынуло мерзкое чувство фрустрации и отчаяния. Красные прожекторы просвечивали людей. Счёт времени потерян. Alexisonfire жил на сцене, играя гитарные партии, сильно и громко, разрушительно и быстро, разрывая перепонки.
Я искала тебя взглядом в каждом бледном лице, наслаждающимся музыкой.
Поколение пепси с бешеной силой вливалось во всё происходящее, теряя себя. Вы и звук – часть одного целого. Звукомания захватила ослабленные алкоголем мозги. И вам от этого становилось ещё лучше…

22.07.07. Лис
«…Что это такое – любить того, кому наплевать, жива ты или умерла??
Чем тогда ещё жить?!....мать вашу…
От дозы до дозы. Дорого. Убивать себя. Позволять просирать жизнь.
Я не наркоманка …вонзая в сердце иглы.. С каждым приёмом всё тяжелее отказаться от этого, так тяжело верит что всё наладится!! Блять….
Зачем ты меня втянул в это?! …а потом исчез.
Мне кажется череп скоро почернеет от мыслей, а в мозгах заведутся черви одиночества….
Я бы купила на последние деньги билет до туда, где сейчас ты.
И посмотрела в твои глаза, обдолбаные, родные.
А самое ужасное – быть безнадёжно забытым… Мать совсем не хочет искать тебя. Считает последней мразью и ёбаным наркоманом. Но я нет.
Просто…когда-то воздух и солнце значили для меня больше, чем значат сейчас…».

Вокруг душно, накурено и сладко пахнет. Пахнет алкоголем и дешёвыми сигаретами Kiss с яблочным ароматизатором. Вокруг меня столько людей.
Я отворачиваюсь, чтобы не увидеть знаком.
Я сижу в уголке, чтобы они не увидели меня.
На мягком советском стуле с зелёной грязной обивкой. В полной темноте, в свете красных прожекторов..
Я ищу среди мешанины слэма твою кудрявую голову. Я сжимаю дневник рукой. Я хочу выпить. Немного. Чего-нибудь кислого, но не крепкого.
Я хочу уйти. Потому что несмотря на всю эту толпу, на милые улыбки и многозначительные взгляды, на We are the end , распеваемую всеми, несмотря на всё это, я ещё никогда не чувствовала себя так одиноко и паршиво.

Смотреть, как мир превращается во вспышку цвета.
Ты в курсе, мир превратился во вспышку цвета?
Дурь в моей голове ещё действовала, правда уже не в той силе, как пол часа назад. Беспочвенная паника. Дозировка, немного превышенная. Вялость ног. Такая, что при выходе из тёмного зала во внутренний двор, я столкнулась с твёрдыми предметами, косяками и людьми.

«…Ничего особенного не происходило с того момента как я начала употреблять дурь, амфетомины и спид. Жизнь текла своей тёплой струёй, примерно с тем же напором как вытекает моча из причинных органов. Маленькая искра загорелась и не потухала до определённого момента. Мне нравились приступы эйфории, экстаз, лёгкость в голове и ощущение жизни в венах. Пугало одно – знание того, что это закончится. Знание порождает страх. Страх убивает меня.
Я бы назвала это так – исповедь… Я больше не верю врачам. Я не смогу отказаться. Я не наркоманка, если вонзаю иглы в сердце…».

Ночной воздух просверливал перегруженные лёгкие. Хорошо. Приятно. Одновременно жутко. Недалеко, облокотившись на белую стену, стояли люди, весёлые и жизнерадостные, в сырых от пота футболках, переполненные жизнью.

«Мы свято верили в мечту. Стирая грани и запреты, мы превратились в пустоту…подобно пеплу» (с)


Хруст сочной травы под ботинками. Нежное прикосновение. Кожа- шёлк, кожа – бархат.. Я ждала не тебя, но раз уж мы встретились…
- Почему ты не там? – ты улыбался.
Лишь бы тебе было хорошо. Я даже буду носить маску. Лишь бы тебе было приятно.
- Не знаю. Привет. Я скучала.
Запах его одеколона и моего убитого тела смешивался, когда руки смыкались вокруг его шеи.
Чувствуя тебя, чувствую свою фригидность. Вру. Сладко вру, чтобы не обидеть.
- Скучала? Хм… а я принёс старую пластинку R.E.M.
- Попса.
- Ты не ценишь.
- Что?
Приторный поцелуй.
Зачем спорить, если это не имеет никакого значения. Твоё сердечко у меня на запястье. Этого достаточно, чтобы ты засыпал со сладкой улыбкой на губах. Каждую душную ночь. Один. В холодной кровати.
Alexisonfire играли любимую, твою любимую песню. Прошло не много времени, а я уже разбираюсь в твоих вкусах. Неплохо для такого говна как я.
Тёплые руки обхватывают талию. Маленькое сопротивление. Ведь я хочу быть здесь, а ты должен быть там.
- Иди. Я тебя ждать буду.
- Лис, а после куда..?
Стас, так близко, а всё-таки я не могу.
- К тебе, - отвечаю, шёпотом, сдавленно, лёгкие связали.
Касание тел.
Я одна ухожу в темноту, сажусь на влажную траву в вечерней росе, вставляя в зубы сигарету. Оранжевый светлячок на её кончике, только он выдаёт меня. Я хочу туда, где весна. Я хочу плакать, могу, я плачу.

Если выбирать, кем быть, я бы стала небом.
Если бы я умела… я бы убила в себе все стереотипы и предрассудки, поверив во второй шанс.

Вкус духов выдал вас. Мы спалились друг другу такими мелочами. Вы попросили сигарету, потом настояли на грамме, вы потребовали меня уйти с вами…
Я видела, как небо взорвалось над головой. Слышала, как на землю меня кидали. Аромат травы, её влага. Жадно цепляясь за воздух. Дышу. Но боль парализует. Это так не похоже на меня… уснула, разбилась.
В мёртвых глазах растворилась слеза. Я бы не придумала смерть, нежнее этой.