очнуться от сна без сновидений. открыв глаза, сразу наткнулся взглядом на соседку по палате. шестнадцатилетняя ВИЧ-инфицированная девочка в депрессии. палата - она и кататоник. он такой же кататоник, как когда-то был шизофреник, в первый раз они предугадали, во второй - не вышло. решение накрыло солнечным светом. под матрасом - две ампулы терпинкода и машина на пять квадратов. мелкий презрительный препарат - на потом. девочка спала. проснулась в тот момент, когда струна проникла в вену, воззрилась удивленно, не привыкла к активности с его стороны. промолчала. пять кубов этой жидкости решают дело. перетянул, найдя ее пояс возле койки, втер в центряк правой, контроль почти бесполезен в этом случае - его просто не видно. слегка оттянув понял что не промахнулся, нажал на поршень разжал зубы пошло. почти как диацетилморфин, захотелось улыбаться. девочка смотрела на него с ужасом, начиная осознавать. это - верняк. поцеловать ее, поцеловать взасос, она отчаянно откликается, и они долго лижутся, потому что он осознает: это - последний. молча выйти, хорошо что это Это крыло, в том где он был когда-то так просто не выйдешь из палаты. коридор залит светом, некоторые - такие же, как он - шляются взад-вперед, он незаметен в этой среде, в кармане грязная машина и препарат.
какой-то провал, после чего он обнаруживает себя катящимся вниз с лестницы в подвал. дверь открыта, следовательно, он открыл ее сам. перед ним предстает узор из солнечных пауков на пыльном полу, солнце весенне, он с трудом встает и на него накатывают галлюцинации.
приход слабенький, это наеб, как куклы из секс-шопа, но тоже неплохо. встает, подходит к окошку, смотрит вверх - из окошка видна только трава, зеленая, сочная. гремит, грохот, глохнет, оглушает, где-то поезд, единственное чего ему хочется.
рельсы - подушка, он никогда не любил кровати, это куда лучше. ладонь разбита о камень, когда падал, пока бежал. треснуть вторую, железо холодит висок. грохот, рев, рык, невыносимый шум - сначала не страшно, потом не больно, и вагон вещает - вы имеете право хранить молчание все что вы скажете может быть использовано против вас, он спокойно признается колесу, в его крови - я только что покончил с собой.
в закрытом гробу. девушки возвращаются домой по утрам фосфоресцирующие от росы, ночью осевшей на их соблазнительных телах.
врачи озадачены, потому что ее кровь чиста. они проверяют и перепроверяют, все ее локтевые сгибы в точках. ей кажется, что она умрет от потери крови, ее вылечили от депрессии. без применения ЭСТ. она счастлива, она знает, что послужило причиной, а врачи в недоумении. за ней приходят, ее выписывают, расцветают маки и подсолнухи, она влюбляется, они живут долго и счастливо, умирают в один день от оргазма, их закапывают рядом, их смерть похожа на свадьбу.
все трое обретают.
Дьявол, должно быть, был достаточно изобретателен, когда придумал сигареты, мак, разврат и меня.
fuehrer, пожалуйста-пожалуйста больше не открывай эти два дневника, 
