Рассыпав золото по кронам,
Вино разбрызгав по листве
Приходит осень, очарован
Весь город ею в сентябре
.
Знаете, порой мне бывает неимоверно жалко осень. Ведь столько людей её ненавидят, проклинают практически. Она якобы отбирает у них их лето, насквозь уже пропахнувшее выхлопными газами и дешёвыми винами, раскиданное по выцветшим к концу августа газонам и отчаянно улепётывающее от холодных ветров. Лето, лето, ты бываешь такое жалкое к концу августа – началу сентября. По тебе видно, что у тебя больше не осталось сил, что ты задыхаешься собственным ничтожеством, но всё же борешься, отчаянно борешься, в надежде продержать в своём плену город ещё немного дольше. Каждый год повторяется одно и тоже. Лето, лето, жизнь ничему тебя не учит. Как же ты не понимаешь, что всему своё время, что для каждого времени года свои ящички и полочки, и не стоит лезть в чужие, это уже никому не в радость. Только у зимы есть льготы, она старая и мудрая, она умеет держать у себя город дольше положенного и никто даже не смеет ей возразить. А ты, лето, ты рыжее и молодое. Ты чудесно-безбашенно солнечное и практически безмозглое создание. Я не прогоняю тебя, нет, ведь я научилась любить тебя всем сердцем. Просто, лето, знаешь, всему своё время.
А осени, наверное, бывает ужасно больно приходить. Она видит, как зло люди смотрят в небо, раскрывая над головами свои серые зонты, как они бурчат себе под нос что-то вроде: «опять этот противный дождь» и скорее спешат убежать в тёплые дома, офисы, квартиры, не замечая в своей спешке, на сколько красивы приклеенные к асфальту или окнам машин тонюсенькие желтеньки листочки, люди не замечают, сколько тепла изучают оранжевые листья клёнов и на сколько радостно и открыто они улыбаются. Люди поднимают выше воротники курток и бегут быстрее, разбрызгивая друг на друга холодные лужи – пристанища одиноких продрогших листочков. Знаете, осень не виновата в том, что она грустная. Вы сами сделали её такой, вы обидели её, задели за самые чуткие и тонкие нотки её души. Не стыдно, конечно никому не стыдно. А даже если и поймёт кто-то, лишь разведёт плечами и с вызовом спросит: «Ну а что я могу сделать, как я могу полюбить продирающие до костей холодные дожди и постоянную сырость? Не люблю я это я и всё тут!». Мне останется лишь грустно улыбнуться и, не глядя в глаза этому человеку, побрести своей дорогой. Он прав, конечно прав. Но что же делать?
Я ведь не могу заставить всё население планеты разом полюбить осень, взмахнуть рукой и сделать так, что все сразу начнут считать, будто нет на свете ничего лучше холодного косого дождя. И хорошо, что не могу, ведь неинтересно и тесно было бы мне тогда в осени, если бы все вдруг её полюбили. И не хватило бы горечи и исписанных сказками листьев на всех, точно знаю, не хватило бы. Началась бы тогда бесконечная гонка, драки за самые яркие листочки, обиды и ссоры. А это никому не нужно, так то. Зато я могу выпить столько горечи и сложить по карманам столько сырости, сколько мне необходимо. И я могу лишь рассказать, могу лишь объяснить вам, что такое осень, если кто вдруг не знает. Не надеюсь (да и не хочу), что все, прочитав, вдруг одумаются и побегут листья переворачивать да сказки читать. Да и вообще, это не просто сказка, это сказка для мальчика, никогда не любившего осень, это сказка для удивительно доброго и замечательного мальчика. И цель сказки этой: показать мальчику осень такой, какой вижу её я, чтобы он, может быть, понял, почему осень доставляет мне такое неописуемое удовольствие.
Читать далее
