В интервью Марку Бинелли один из самых популярных прозаиков Америки рассказал о мародерстве, смертной казни и электронных птицах.

Я где-то читал, что ваш отец был железнодорожником и что вы всей семьей устраивали набеги на составы после крушений.

Иногда отец являлся домой посреди ночи, мы все загружались в грузовичок и иной раз несколько часов гнали по пустыне, чтобы прибыть на место аварии до того, как там окажется полиция и служба охраны путей. Мы были самой обыкновенной нищей бедной семьей. Железнодорожные рабочие иногда «стучали» друг на друга, поэтому мы тщательно скрывали следы подобных поездок. Кстати, я с детства ненавижу ириски. Отец очень часто привозил украденные где-то ириски и карамельные пудинги единственный десерт, который я регулярно ел на протяжении первых пятнадцати лет своей жизни.

Говорят, вы промышляли воровством в магазинах. Как это происходило?

Когда я хотел что-нибудь стырить, то надевал гольфы до колена. В них можно было спокойно запихнуть даже кожаную куртку. В то время и моде были клеши, и под широкими штанинами ничего не было видно.

Вы способны убить человека?

В свое время мы с приятелями развлекались следующим образом: вместе выпивали и фантазировали, кого бы каждый из нас хотел отправить в камеру смертников. Среди моих знакомых были буддисты, которые говорили: «Мы не хотим даже думать о камере смертников». Моя реакция чаще всего была такой: «Врете вы все, мешки с дерьмом». Это тенденция всего человечества — решать собственные проблемы, избавляясь от ненужных людей.

Как вы относитесь к смертной казни?

Я считаю, что это вполне допустимо. Я отношусь к казням как настоящий марксист: единственный способ вернуть человека на путь истинный — это перезагрузить его. Для этого его нужно грохнуть.

Когда вы впервые узнали о том, что ваш дед убил сначала бабушку, а затем покончил с собой?

Только в двадцать лет — родители скрывали от меня этот факт. В детстве мне говорили, что они умерли от кори. Родители считали, что жестокая правда может навредить моей подростковой психике, они полагали, что я и без того был слегка не в себе.

Вы дружите с лидером Nine Inch Nails Трентом Резнором. Расскажите о вашей первой встрече с ним.

Дело было вскоре после того, как вышел фильм «Бойцовский клуб». В то время я сильно беспокоился о том, что обо мне будут думать люди: «Боже, ведь все скажут, что мой роман вышел уже после картины!». Встреча с Трентом Резнором стала настоящим откровением. Однажды он позвонил и заявил, что рад был бы видеть меня на своем концерте. После его шоу мы провели вместе часа два, болтая обо всем на свете. Он рассказал, что мечтал в детстве забраться на городскую водонапорную башню, написать на ней «Fuck you» и спрыгнуть вниз.

Вам часто приходилось драться?

Однажды я чуть не убил парня на сборочном конвейере. Я гнался за ним, сжимая в руках огромный гаечный ключ, весь в смазке. Все вокруг орали: «Убей его, убей!». Я ударил его довольно сильно, но тот уцелел. Я кричал: «Можете меня уволить, мне плевать. Мне уже нечего терять!». Того паренька ненавидел весь завод. Кстати, после выхода «Бойцовского клуба» ко мне подошел Брэд Питт и сказал: «Хочешь, я ударю тебя!» Я ответил: «Ну, давай. Едва ли можно придумать лучший подарок».

О манере вашего общения с читателями ходят легенды.

Мне нравится валять дурака. Иногда я отправляю своим поклонникам огромные посылки с самыми идиотскими игрушками, что только удается найти в магазине. Особенно я неравнодушен к электронным птицам, которые умеют петь. Однажды, увидев их в магазине, я купил сразу сто пятьдесят штук. Представляю, как пугается человек, который написал мне письмо и в ответ получил огромную коробку, полную всякого дерьма.

Вы балуетесь наркотиками?

В подростковом возрасте мы вламывались в медицинские кабинеты в офисных зданиях, искали сильнодействующие лекарства. После каждого подобного набега я, как правило, не мог стоять на ногах. Очевидно, именно подобные шалости так сильно развили мои творческие способности.

Какую роль в вашем творчестве играет Интернет?

К примеру, когда я готовился к написанию «Невидимых монстров», я абсолютно ничего не знал о гормональных препаратах, применяемых при смене пола. Поэтому я шарил по страничкам, посвященным этому вопросу, общался в чатах, где плел невероятные истории о том, как я нелегально приобрел женские гормоны и даже начал их принимать. Транссексуалы принялись строчить мне письма. С одним из них по имени Черри я переписываюсь до сих пор.