В колонках играет - Rammstein - Du Reichst So Gut
Настроение сейчас - Обострение болезни... графомании то есть...

Глухая темная ночь распростерлась над миром, распустила над ним свои крылья, подобно огромной черной птице. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, опалив верхушки деревьев свои прощальным светом. Казалось, что все вокруг погрузилось в глубокий беспробудный сон, и никто и ничто не способно прервать его хоть на минуту…
Однако это впечатление было обманчивым. Ночь, подобно покрывалу, прятала от любопытных глаз все, что происходило с её «подданными», да, впрочем, не только с ними. Сегодняшнюю ночь никак нельзя было назвать спокойной, потому что в том самом Запретном Лесу - Двэлле - куда боялись заходить даже самые прославленные воители и чародеи, ночная тишина была рассеяна голосами смертных…
-Эй, ты! Хватит дрыхнуть! Уже ночь давно!.. - надрывался Гром - …опять всё проспишь!!!
-Отвали…- пробурчал его собеседник, нехотя поднимаясь с земли. - Чего это ты так разорался, - рычал он сквозь сжатые зубы - придурок недоделанный, - добавил «соня» уже чуть тише, настолько, чтобы Гром не расслышал этих слов.
Недовольство, недовольством, но ничего не поделаешь. Он всё-таки поднялся и помотал головой, словно прогоняя последние следы сновидений. «Присниться же такое… - вздохнул он. - Ну что, Гром, раз уж я опять всё проспал, то сейчас мы с тобой, галопом, с низкого старта, бежим за этой девкой, а то потеряем… Кстати, твой отец тебе случайно не говорил, зачем она ему так нужна?..» В ответ на это Гром только отрицательно покачал головой и пожал плечами, без слов говоря: откуда мне знать, он ведь меня малым ребёнком считает…
На несколько секунд повисла гнетущая тишина. Луна уже поднялась над горизонтом, на небе не было ни облачка, и лунный свет лился сквозь кроны деревьев, рисуя на земле причудливые узоры. Казалось, что весь лес замер, и никто, и ничто не потревожит этот хрупкий покой. Возможно поэтому, чтобы не нарушать идиллии, препирающийся до этого времени «дуэт», как по команде, нырнул с дороги в густой подлесок. Возможно, но очень и очень маловероятно. Скорее это произошло потому, что через несколько мгновений на дороге появилась телега, запряжённая серой в «яблоках» лошадью. Возницей оказался немолодой мужчина в заплатанном плаще.
-Вот чёрт!- громко (и, кстати говоря, совершенно не по делу) возмутился Гром. - Ты что, Волк, совсем нюх потерял?! Если мы с тобой из-за каждого встречного-поперечного будем в кусты нырять, то никогда её не найдём.
-Заткнись,- намного тише, нежели Гром, сказал его «приятель».
-Ну конечно!- продолжал разоряться тот. - Я же тут никто! Это ты у нас тут главный?! Замечательно! А ты уверен, что ничего не путаешь?!.. С чего ты…
Эта гневная тирада была остановлена коротким чётким ударом чуть выше шеи, после чего Гром благоразумно и тихо (это как раз самое главное!) устроился мордой в грязи. Парень, стоявший рядом с ним в охотничьей стойке, резко дёрнулся. Ошейник, что как влитой сидел на его шее, накалился почти до предела. Ещё совсем не много и охотник сам стал бы добычей. Между прочим, он был готов поспорить на что угодно, что в случае его смерти, Гром бы не преминул сожрать то, что от него останется. Причем прямо на месте. Волк сомневался только по поводу формы приготовления, в смысле: сожрёт он его с кровью или всё-таки прожаренного…
Правильно, собака не имеет права нападать на своего хозяина. А если это произошло, то такую неблагодарную тварь стоит тут же прикончить, пока это не вошло у неё в привычку. Его заставили выучить это очень давно. Волк своими глазами видел, что происходило с теми «собаками», которые осмеливались нарушить правила орков…
Но сейчас выбора не было! Этот мальчишка (его, так называемый «хозяин»), будь он хоть трижды сыном Вождя, испортил бы всё дело. А дело было не шуточным. В случае успеха Волк мог бы потребовать что угодно (в разумных пределах, разумеется). И он очень надеялся, что его свобода не выходит за рамки орочьих пределов разумного.
А теперь необходимо сосредоточиться на своей работе. Что-то в этой повозке было не так, просто он никак не мог понять, что именно… Слишком необычно она выглядела на пустынной лесной дороге в полном одиночестве. Об этом лесу даже среди орков ходили такие легенды, которые могли напугать даже бывалого вояку. Что и говорить о людях, существах, которые вообще склонны к преувеличениям. Волк сильно сомневался в храбрости не только крестьян, но и воинов, поэтому его очень удивило появление никем не охраняемой повозки в лесу посреди ночи. Он посмотрел на небо - оно оставалось безоблачным и открывало взгляду неестественно большой для этих мест диск Луны. «Так у нас сегодня к тому же полнолуние - мелькнула в голове Волка мысль - ну тогда происходящее не странно, а глупо, даже более чем глупо… …если только… »
Надо повнимательнее присмотреться к этой повозке пока она ещё достаточно далеко. Волк задержал дыхание - в ночной тишине ясно слышались лошадиные шаги, скрип колёс и даже мерное дыхание возницы. Волк никак не мог понять, чем ему так не нравиться эта повозка. Занятый своими пространными рассуждениями он и не заметил, как лошадь с телегой мерным шагом прошли мимо его укрытия. Когда он, наконец, вспомнил о них, оказалось, что они оставили его далеко позади, а его взгляд упал на пустую дорогу…
И только в этот момент его наконец-таки осенило - совершенно пустая дорога! Никаких следов лошади или повозки! Ну а если не учитывать тонкую дорожку смятой травы по другую сторону от того места, где прятались они с Громом, то здесь никто не проезжал. Зато совершенно точно проходил! Волк зажмурился и глубоко вздохнул, а когда открыл глаза, через красную дымку с трудом смог разглядеть повозку. Она была едва различима и куда больше напоминала шутку призрака, чем реально существующий предмет. Но это было только к лучшему, теперь он, наконец, рассмотрел свою добычу. Ту, за которой он охотился уже больше месяца. Ту, которая на протяжении всего этого времени оставляла его с носом. Все мысли покинули его голову, уступив место звериному чутью, которое никогда его не подводило. Во время охоты Волк становился четко отлаженным механизмом, не дающим осечки. Вот и сейчас этот механизм сработал безукоризненно. Всего один бросок - долгое тянущееся во времени движение, на самом деле происходящее менее чем за долю секунды. Он не промахнулся, он и не мог промахнуться, не имел на это права. Ноги девушки подкосились, и она рухнула на дорогу. Однако в одном Волк просчитался, и этот просчёт едва не стоил ему жизни. Его добыча оказалась волшебницей, к тому же с весьма неплохой реакцией; она успела пустить в Волка огненный шар. На его счастье она не просчитала траекторию и файербол не задел лица, а только опалил правую руку. Так или иначе, он легко отделался, в отличие от девушки неподвижно лежащей на земле. Впрочем, Волк был уверен, что она не пострадала, по крайней мере, сильно (в его понимании).***
Приблизившись к ней неслышными шагами, Волк, жестом заправского фокусника выудил из-под плаща тонкую, похожую скорее на леску, верёвку.
Несколько лет назад, эту верёвку отдала ему Эльфийка, пойманная орочьим дозором у самого лагеря. Он так и не успел узнать ни её имени, ни того, почему она сделала ему, «псу» орков, такой подарок. Не узнал тогда, а теперь уже никогда не узнает – отец его «хозяина» собственноручно повесил на опушке леса «остроухую тварь», не достойную смерти истинного воина. Тогда, в тот самый злосчастный день, Охотник впервые пошёл против воли своих «хозяев», тогда он попытался спасти эту девушку, но не смог и чуть не поплатился жизнью за такое «предательство». Однако, его счастливая звезда не оставила его, явившись на этот раз в образе сестры Грома - Фроун. Она, тогда ещё сопливая девчонка, с невозможным характером, периодически доводившая весь Клан до нервного срыва, забрасывая оскорблениями своих обожаемых «папочку и братишку», заявила, что «Волчик (да-да, так она его когда-то называла) её любимая игрушка!» Надо и говорить, что с тех пор мало чего изменилось. Ну не считая того, что «Волчик» стал Волком, а она – Провидицей Клана. Только вот теперь она стала большой девочкой, потому-то, наверное, милостиво отдала свою «игрушку» младшему брату (правда, иногда забирала обратно, вроде как детство вспомнить).
Теперь его «владельцем» стал Гром, не то чтобы он плохо обращался с Волком, просто круг позволяемых ему вольностей снова (как и до встречи с Фроун) сузился до пределов стального ошейника сжимавшего горло. Кстати, почему-то все орки страшным образом ненавидели не только эльфов, но и всё, что было так или иначе с ними связано. Так что этот единственный в его жизни подарок он прятал ото всех. Можно сказать, что эта эльфийская вещица странным образом грела его душу, хотя сам он всегда считал, что души у него никогда не было…
Эти мысли пронеслись в голове Волка за считанные секунды, а если говорить точнее, то за то время, что он потратил на связывание рук своей новоиспечённой пленнице. По поводу того, что её ноги остались свободны, Охотник не заморачивался. Она ведь Ведьма, а не марафонец, к тому же от него просто так не сбежишь.
К тому времени как он завершил эти нехитрые действия, из кустов послышалось угрожающее сопение. Волк демонстративно повернулся спиной к тому месту, откуда доносились вышеупомянутые душераздирающие звуки. Через несколько мгновений сопение стихло, а потом, почти сразу же послышался треск ломающихся веток и на дороге, с бравым боевым кличем, возник Гром. Вид у него был (мягко говоря) потешный: на его растерянной физиономии, которой он всеми силами пытался придать грозное выражение, были «хаотично» расположены прилипшие к красной глине листья. В целом, он сильно напоминал кипящий чайник. Срывающимся от обиды голосом он спросил только одно: «Что здесь произошло, Волк?!»
Это было последней каплей. Тот, кого орк называл «Волком», несмотря на ноющую боль в руке, тем не менее, схватился за живот и стал кататься по земле, изо всех сил стараясь сдержать смех, так и рвавшийся из него наружу. К сожалению, это не произвело должного эффекта, потому что Гром кинулся к нему, вцепился мёртвой хваткой в обожженную руку Волка и начал трясти его как «боксёрскую грушу». При этом он просто засыпал Охотника вопросами, причём чаще всего абсолютно идиотскими. Наиболее часто повторяемыми вопросами были: «Это она?! Она… что она тебе сделала?! Почему ты не отвечаешь?! С тобой всё в порядке?! Да не молчи ты!..»
- Со мной всё… …всё в порядке… - с трудом справившись с собой наконец выговорил Волк, - ты бы лучше на себя посмотрел. И отпусти ты меня! Она меня чуть не поджарила. Ещё бы совсем немного и…(в этот момент он многозначительно повёл ребром ладони по горлу) …и всё! Кстати, твой папочка забыл тебя (а надо бы сказать меня) предупредить, что наша новая знакомая – первостатейная ведьма. Так что (он выдержал паузу), смотреть смотри, а руками ни-ни, а то ещё спалить тебе отдельные части тела, ну… как ненужные. А потом я лично оторву тебе оставшиеся и не посмотрю, что ты мой «хозяин». Ты всё понял?!
Он вопросительно взглянул на Грома и, увидев едва заметный кивок, вроде бы как успокоился. «Ну, ты иди, спи, а ещё тут немного посижу - сказал парень - да не беспокойся ты, куда я с этой штуковиной денусь» - невесело сообщил он, указывая на ошейник. Судя по всему, этот веский аргумент убедил орка, и тот отправился на боковую. Подождав, пока Гром не заснёт, Волк осторожно поднялся со своего места и подошёл к своей добыче. Только теперь он смог хоть немного рассмотреть её. В темноте охотник видел едва ли не лучше, чем при свете дня. Однако внешность пленницы Волка совершенно не интересовала, по крайней мере, в данный момент. Куда больше его занимали возможные повреждения, имеющиеся на его охотничьем «трофее».