Глава 8. «Разными дорогами…»

Медленно прошла зима, и в свои законные права вступила весенняя оттепель. Слова, сказанные Крисом, поразили пианиста в самое сердце. Теперь он в полной мере ощутил, что предает друга. Но раскаяния его по-прежнему не мучили. Тимо, хоть и был в курсе дела, предпочитал не вмешиваться и, как Швейцария, сохранял нейтралитет.
В полях пока еще лежал снег, но с каждым часом все сильнее таял. И по этим сугробам, чертыхаясь, пробирался молодой человек, окончательно промокший от подобного «бега». Неподалеку показался маленький домик, и парень облегченно вздохнул.
- Ну, чего ты так долго? Я уже замерзла тебя ждать, - возмутилась сидящая на заборе девушка, когда он подошел.
- Извини, дорогая, ждал пока стадо слонов пробежит, - фыркнул Давид. – А если честно, то в следующий раз сама этой тропой побежишь.
Отперев замок на двери дома, музыкант зашел внутрь и огляделся. За зиму дом нисколько не изменился, только промерз насквозь. Девушка прошла следом и прикрыла дверь, укоризненно посмотрев на парня.
- И почему мои ключи от дома у тебя?
- Потому что ты их все время где-нибудь забываешь, - ответил молодой человек, разжигая огонь в камине.
- Это я-то забываю? – обиделась Ксавьера.
- Ну не я же, - усмехнулся Давид, обнимая и целуя девушку.
- Подлиза!
Через полчаса в камине трещали поленья. Где-то в шкафах удалось отыскать бутылку красного вина. Давид расстелил на полу перед камином большой толстый ковер и устало плюхнулся на него. Языки пламени медленно обволакивали уже подсохшие дрова. После долгого бега вино ударило в голову, повергая в сон. Ксавьера села рядом с юношей, обнимая его за плечи.
- Давид, хватит пить.
- Я просто задумался…о нас, о Линке. Все же мы неправильно поступаем.
- Опять ты об этом! – печально вздохнула девушка. – Хотя бы сейчас ты можешь не рассуждать на эту тему?
- Могу, - усмехнулся юноша, опрокинув ее на спину и нависнув над ней.
Бокал с вином повалился на пол, выплеснув свое содержимое на пол. За окном снова пошел снег, слабый и влажный. Мокрая одежда, небрежно сброшенная с тел, лежала у камина. Тихое, учащенное дыхание прерывало тишину. Влажная дорожка поцелуев приятно покалывала кожу своей прохладой.
К вечеру в доме стало совсем жарко, а молодые любовники все еще лежали на ковре в гостиной. Сонно стащив с дивана одеяло, парень улегся между ног девушки, используя в качестве подушки ее живот. Улыбнувшись, Ксавьера пригладила его волосы.

- Черт, Давид, я же говорила, не дергайся! – возмутилась девушка.
По щеке юноши скатилась струйка крови. Он развернулся к зеркалу и скептически оглядел порез. Глубоко вздохнув, утер с лица кровь и завязал мешающие волосы в хвост. Сполоснув бритву, Ксавьера снова провела ею по щеке пианиста.
- Ничего страшного, - задумчиво проговорил Давид. – Шрамы украшают мужчин.
- Я передам это мужчине, когда его встречу, - усмехнулась девушка.
Музыкант резко обернулся к ней лицом, но от возмущения даже не знал, что сказать. Распустив волосы, он огляделся по сторонам. Ксавьера стояла рядом с душевой кабинкой, сонно облокотившись о стену. Резко дернув ее за руку, молодой человек втолкнул ее в кабинку и включил воду. Вся ее одежда мгновенно промокла, а сама она, еще не проснувшись, не понимала, что происходит. Впрочем, решение пришло само собой. Юноша крепко прижал ее к себе, не давай вырваться из-под прохладных струек воды.
- Возьми свои слова обратно, - фыркнул он.
- А если не возьму?
На мгновение парень задумался. Капли били по лицу, сильно, но все еще приятно. Эти удары захватывали в свои объятия и мешали сосредоточиться. Наконец, он отпустил Ксавьеру и еще секунду-другую размышлял.
- Тогда я тебя тут запру, - горделиво вскинув голову, ответил он.
- Интересная мысль. Но тогда ты останешься без завтрака.
- Хм, трудный выбор. Ладно, объявляю временное перемирие, - вздохнул Давид.
Девушка одобряюще улыбнулась и, подхватив полотенце, вышла из ванной комнаты. Еще один печальный вздох слетел с губ юноши, но, взяв себя в руки, он встряхнул головой и вышел следом за Ксавьерой. Пока он выжимал насквозь мокрое полотенце с бедер, она уже успела переодеться и что-то готовила у плиты. Спустившись вниз, юноша уселся за стол, где его ждало всего одно яблоко.
- Ты издеваешься? – воскликнул он, рассматривая свой завтрак. – Значит, я отпустил тебя, чтобы ты мне дала яблоко?
- Сейчас как дам половником по голове! – рыкнула на него девушка.
Тот ошалело взглянул на нее и закашлялся, подавившись собственным яблоком. «Ох уж эти женские проблемы! – подумал молодой человек. – Вот так всегда. У них там какие-то сбои, а нам страдать по мелочам». Через пару минут Ксавьера опустила перед ним тарелку с яичницей и сосисками. Взяв себе вторую тарелку, она села рядом с музыкантом, задумчиво глядя на яичницу.
- Как дела в больнице? – спокойно поинтересовался юноша.
- Сегодня еще одно обследование, и пока с этим можно будет закончить, - немного грустно ответила она.
- Не волнуйся, все будет хорошо.

Солнце медленно опускалось за горизонт, и на улицах становилось все темнее и темнее. В окно врывался свежий весенний воздух. Сидя в своей комнате, молодой человек скучающе нажимал на клавиши рояля. День выдался на редкость утомительным – снова пришлось бежать через то поле, чтобы успеть вернуться домой до 11 часов дня.
Внезапно раздался довольно резкий, даже нервный стук в дверь.
- Войдите, - не отрываясь от своего занятия, сказал музыкант.
На пороге стояла Ксавьера, столь же уставшая, но скорее от врачей, чем от долгой дороги. Отдышавшись, она присела на края кровати, но, тем не менее, все еще несколько нервно поглядывала по сторонам.
- Что случилось? – спросил юноша, взглянув на нее.
Что-то явно терзало ее, но она не решалась произнести это вслух. А может, просто не могла подобрать нужных слов. Несколько раз она пыталась начать, но тут же замолкала.
- Я даже не знаю, как это сказать, - сильно нервничая, проговорила она. – Давид, я…я беременна.
- Можешь поздравить от меня Линке, - ответил он, продолжив бессмысленно тыкать по клавишам.
- Я с ним не спала…
- То есть как?! – воскликнул пианист, вскочив с места, но споткнулся о табуретку и грохнулся на пол.