насколько близко...

В чужую смятую постель
Ложусь и сны дурные вижу.
Гуляет «пятая» Шанель
По спальне, словно по Парижу.
В моём углу Рим и Непал,
Роятся ангелы и птицы,
Спит на подушках Буцефал
И помнит всё, что ему снится.
В углу Цветаева и Блок,
Кассеты с Одри Хепберн, манго,
Помятый носовой платок,
Ползвука, четверть ноты танго.
Но это всё в моём углу,
А их всего у нас - четыре.
Хотя, я пятый нахожу,
Живя сто лет в чужой квартире.
В его углу чужая боль,
Смешались стрелы и мишени,
Луна, разрезанная вдоль,
Помпея встала на колени.
Ещё там поминальный плач,
Сыр с плесенью и смрад от тины,
С секирой спит в руках палач
И видит кровь и гильотины.
А в двух оставшихся углах
Роятся страхи, стоны, ссоры
И замыканья в проводах,
Безумства, крики и раздоры…
В чужую смятую кровать
Ложусь, и сны дурные режут,
А о тебе я вспоминать
Намного – очень – стала реже.