Дорогу развезло и проехать стало почти невозможно.
Не открывая ворот,припарковался прямо поперек всего.
Калитка. Вся в крупную прозрачную каплю. Катятся. Катятся вниз.
Перегибаю руку через верх воротины, капли покатились и закапали в рукав.
Запонки, мать их, скребут по ржавому металлу с обратной стороны. Нащупал щеколду.. Конечо, мать ее ведь всю зиму к ней никто не прикасался. Не поддается, сука.
Встаю на цыпочки..
Мать. Прижавшись к крупным каплям всей грудью и развозя по галстуку и лацканам весенний ливень открываю щеколду.
пока открывал эту хренову щеколду, по щиколотку увяз в апрельскй жиже.
Шагнул в темноту. По памяти: четыре шага на 11 часов, ступенька, под правой рукой выключатель на уровне пояса.
ЩЩелк. Ни хрена. Конечно. Сам ведь выключал коренной рубильник у столба.
Уже не жалею ни обуви ни брюк, ежась от холода, пошагал к столбу.
Привет столб.
Столб молчал, облепленный такими же крупными каплями дождя как и ворота.
Включил.
На крыльце люминисцент запалился фиолетовым и начал греться.
Слава богу - электричество здесь.
Большой ключ желтого металла, непривычно лег в правую руку. Отвыкаем мы друг от дргуа, подумалось ключу, уютно согреваясь в ладони...
Ладонь, сжав ключ у самой головы, пырнула его в темноту дверного замка. ЩЩЩЩЩЩЩЩЩелк.
Мы дома. Ключ лег н а привычное место под зеркалом, в котором отражалась еще прабабушка владельца теплой ладони.
Сразу наверх.
В доме пахло осенью и тухлятиной. Всегда ведь пахнет тухлятиной. Каждый год, оббегаешь все углы перед отъездом, чтобы не дай бог весной, когда посреди ночи ты приедешь вновь, на следующий год.. вот только бы не воняло тухЛяТиНОЙ. И каждый раз она встречает тебя весной снова.
ТуХЛЯтиНа зимует у меня на даче.