Люблю я всё-таки зиму! Не такую, как всегда, а настоящую, лютую, когда мир вокруг как будто нарисован карандашным грифелем на кипельно-белом листе. Когда стёкла в узорах, иней на ветках и позёмка по асфальту.
Вот таким днём, стоя у окна с чашкой чая, я обратил внимание на свои руки.
Закатанные по локоть рукава кофты обнажали очевидное. Ну то, что руки у меня совсем не золотые - давно известно)) Для описания такого оттенка кожи, подойдёт прилагательное \"бледная\", вкупе со всякими преувеличениями.
Конечно же, на них нет и следа загара) Бронза прошлогоднего лета сошла с первыми заморозками, а идея посещать солярии в мою голову не приходила,
пожалуй, никогда.
Немного позже, я случайно наткнулся на старую фотокарточку. Картинка изображала какого-то темнокожего маленького мальчика и не без удивления, я узнал в нём себя))
Наша галактическая звезда будила меня своими первыми утренними лучами в окно, звала на улицу. А я и не противился) После завтрака, чуть ли не обязательным ритуалом был поход за хлебом, по поручению бабушки. А что представляет собой поход в магазин через маленькую деревню для пятилетнего мальчика? Да это же целое приключение!) На тот момент у меня уже было шикарное двухколёсное транспортное средство, под кодовым назвнием "Школьник") Средство было новым и поскольку собиралось на Горьковском автозаводе, пахло новым а/м "Волга". Волга обладала единственным недостатком, ниппель на заднем колесе, за ночь сильно стравливал воздух, потому с утра ехать на транспортном средстве куда-то, не было решительно никакой возможности. Сил на то, чтобы накачать колесо тогда ещё тоже не было))
И на своих двоих, очень молодой человек отправлялся через огород в поле, где в высокой траве виднелась просёлочная пыльная дорога.
Продираясь через колючки и заросли громадных подсолнухов, я выходил на полянку, на которой мирно жевал траву стреноженный Буран - соседский пегий жеребёнок с чрезвычайно кротким нравом) Я с ним здоровался, как настоящий мужчина. Гладил Бурана ладошкой по спутанной гриве и скармливал ему честно украденную морковку)
А дальше - были зелёные ящерицы, всякие улитки и огромные серые кузнечики с синими или красными подкрылками) Обязательно надо было такого поймать, а потом отпустить, чтобы узнать какого он цвета))
Современным детям вряд ли удастся представить себе деревенский магазин того времени) Саманные беленые стены, крыша из серого потрескавшегося шифера, полки тёсаных досок, клеёнки и шторки. Апогеем всего этого великолепия были большие весы с гирьками. Управляла сложным механизмом возвышающаяся горой из-за прилавка, тётя-продавщица)
"Чего тебе, мальчик?" - властным хозяйственным голосом спрашивала она.
"Здрасьте! Булку хлеба!" - отвечал я тоненьким голосом и протягивая мелочь.
На обратном пути, я щурился от солнца и жевал хлебную корку. Дома выяснялось, что половины булки уже нет и надо идти ещё раз)) Но к тому времени родители просыпались и папа уже накачивал мне колесо "Школьника".
Домой я возвращался затемно. С соседскими мальчишками мы весь день ловили в речке пескарей бамбуковыми удочками, там же купались. Катались на скрипящих велосипедах и боялись кладбища. Когда солнце клонилось к горизонту, мы сидя на холме, смотрели на закат и самолёты. Холм благоухал чабрецом и свежескошенной травой. Иногда по хорошей погоде, из-за дальних холмов, на закате был виден старый Нарт Эльбрус и тогда восторгу нашему не было предела, а взрослые говорили, что это к перемене погоды.
Небо темнело и мы ещё полные сил играли в прятки или пекли картошку в
костре. Ели её прямо с кожурой, отчего лица и руки все были в золе) Запивали, кстати, водой из самого настоящего колодца)
Надо ли говорить, что доползая до подушки от силы в десять вечера, я засыпал богатырским сном? И разбудить меня могло, пожалуй, только утреннее солнце...
Тогда из предметов одежды использовались в основном только шорты. Короткие
такие, из которых особо показательно торчали мои длинные кривые ноги) Обувь - сандалии на босу ногу. И тот загар, который въедался в кожу, сейчас не под силу ни одному солярию))