Недавно я участвовал в работе Экономического форума в Астане, столице Казахстана. Это престижная встреча бизнесменов и политиков, проходящая каждый год в сердце Евразии. Я выступал на нем во второй раз.

На Форуме выступал недавно переизбранный глава государства — Нурсултан Назарбаев, премьер-министр Карим Масимов, ведущие экономисты, такие как Яков Френкель и Нуриэль Рубини, главы крупных компаний.

Панель, на которой мне довелось выступать, была посвящена бизнесу в Евразийском экономическом союзе — торговом блоке, созданном Россией и функционирующем с января 2015 года.

Kазахстанские коллеги резко протестовали против идеи введения общей валюты, правильно указывая на то, что такая валюта подорвет их национальный суверенитет. Пример Греции и Германии очевиден.

Идея Евразийского союза была озвучена Нурсултаном Назарбаевым еще в далеком 1992 году, чтобы сохранить хозяйственные связи, разорванные из-за развала Советского Союза. Сегодня она претворяется в жизнь. Но перспективы роста этого экономического блока достаточно ограниченны.

Мой месседж был простым: Евразийский экономический союз — это, конечно, хорошо. Но основные источники инвестиций и инноваций для постсоветского пространства находятся за его пределами. В Китае, Европе и США.

Пусть идет региональная интеграция, инициированная Россией — но для Казахстана, для самой России, Беларуси, Армении и Киргизстана — важно уже сейчас начинать готовиться к интеграции с Европой, Азией и Америкой.

Кстати, Америка времени зря не теряет. США находятся в эпицентре формирования двух гигантских торговых блоков. Один — Трансатлантическое Инвестиционное Партнерство (Trans-Atlantic Trade Investment Partnership — TTIP), другой — Транстихоокеанскоe торговое партнерство (Trans-Pacific Trade Partnership — TTP).

TTIP имеет многообещающие перспективы. Экспертные прогнозы — самые позитивные. Евросоюз и Североамериканская зона свободной торговли (НАФТА), включающая США, Канаду и Мексику) имеют огромный товарооборот, в разы больший, чем вся американо-китайская торговля. Совокупный валовой продукт ЕС и НАФТА — более 35 триллионов долларов. 800 миллионов человек населения. TTIP — это таможенный союз НАФТА и Евросоюза.

Тихоокеанское торговое партнерство TTP объединяет страны восточной и юго-восточной Азии (включая Японию, но за исключением Китая). ВВП Японии в 2013 году превысило 5 триллионов долларов, то есть был в два раза больше российского 2014 года. Предполагается, что суммарный валовой продукт обоих блоков (ТTIP & TTP) превысит 40 триллионов долларов.

Создание этих торговых организаций будет полезно для мировой экономики. Ожидается либерализация рынка, появление миллионов новых рабочих мест, а в результате, и рост валового продукта.

Торговое соглашение между США и Евросоюзом может стать эталоном открытого рынка. Но пока еще нет окончательного согласия по многим вопросам, переговоры продолжаются уже более двух лет. У европейцев более консервативный подход. Они требуют очень серьезной проверки новой продукции на безопасность и качество, опасаются генетически модифицированных пищевых продуктов, которых не боятся американцы.

Европа постоянно привлекает к суду американские корпорации в сфере высоких технологий: Microsoft, Apple, Google. Ничего похожего в области IT европейцы не создали — вот и борются «ассиметричными» методами.

И еще, при создании ТТИП не стоит игнорировать уже существующий Евразийский экономический союз, который расположился к востоку от него. Другой вопрос: стремится ли Евразийский Союз к более тесному сотрудничеству с TTIP? На это даст ответ высшее политическое руководство.

Mне, как эксперту, кажется, что и для Европы, и для Евразии такое сотрудничество жизненно важно. Их связывает общая инфраструктура, комплиментарность экономик (Евразия — источник сырья и энергоресурсов, Европа и Северная Америка экспортирует капитал и современные технологии).

Торговые пути можно закрывать только в ущерб себе, западные компании манят перспективы инвестирования и в мегапроекты, и в средний и мелкий бизнес — но в условиях экономического роста, защищенности от оргпреступности и коррупции: то есть, при прозрачных и понятных правилах игры. А вот их-то как раз и не хватает.

Со своей стороны, Евразийский экономический союз нуждается в новых технологиях, а европейцы готовы их предоставлять. Конечно, не бесплатно. Судя по тому, как сложно идет обсуждение TTIP, видно, что процесс переговоров займет еще от 5 до 8 лет.

В настоящее время Евразийский экономический союз является третьим по величине партнером Европейского Союза после Северной Америки и Китая. Его ВВП превышает 4 триллиона долларов (при высоких ценах на нефть).

И даже если Китай возглавит Евразийский Союз, его общий ВВП составит 15 триллионов долларов, что в два раза меньше, чем потенциал TTIP.

Но США, а точнее американская внешнеполитическая бюрократия, пока без восторга относятся к идее интеграции ТТИП и Евразийского Союза — сказываются проблемы, вызванные украинским кризисом.

Переговоры по ТТР тоже идут ни шатко, ни валко. Решения по интеграции требуют нового видения будущего, политической гибкости и большой работы по согласованию унифицированных правил торговли.

Но более всего необходимо понимание, что таможенные барьеры — это наследие прошлых веков, в 21-м веке от конкуренции бежать некуда и за высокими тарифными заборами не спрячешься.

Казахстану, России и всем евразийским странам во внешнеэкономическом пространстве придется играть роль моста, а не крепости. Пора задуматься об интеграции как с западным блоком (TTIP), так и с его тихоокеанским партнером (TTP).

Выиграют — в долгосрочной перспективе — от этого все.

Ариэль Коэн — директор Центра энергии, природных ресурсов и геополитики, Институт Анализа Глобальной Безопасности; директор, International Market Analysis, Ltd, старший эксперт Атлантического Совета.