Немного потеплело. Можно сходить на речку. Странно, но вода уже не кажется такой ледяной.

Нашла сегодня «чешую» ‒ маленькую монетку петровского, кажется, времени, и ещё один фрагмент витого стеклянного браслета.

Свободное время заняла рыбалка. Рыбак, правда, на всю толпу сочувствующих был один. Над обрывом его снимал Лёха, под обрывом ‒ я. Наверху сидела Катя с гитарой. Приходили посмотреть Валя, Валерий Петрович (известный как Петрович), Валерий Иванович (известный как Иваныч). Вы ещё оленей позовите. Таким образом, в рыбалке принимала участие добрая половина лагеря. Поймались три уклейки.

 

После обеда приехали вторая Катя и Полина, а в Рязань уехали Лёха и Валерий Петрович, обещая вернуться. Без Петровича трудно ‒ он ремонтирует всё чем угодно.

Снова пролился дождь, но к началу работ сухо. Иванов кому-то говорит: «Мне погода не мешает работать. Дождь льёт как раз в нерабочее время».

Раскоп подошёл почти к самому обрыву, там висит последний квадрат.

Вечером металась между костром и закатом, закатом и туманом, туманом и звёздами. Нашла на горизонте одну точку, где за высоким полем ‒ сразу небо. Оно расчистилось и стояло совсем синим. И это было так захватывающе красиво.

Подойдя в очередной раз к костру, услышала, что сейчас будет страшная история. Но оказалось, что Иваныч включил на телефоне сказку какого-то Садальского. Ужасно глупая сказка, но теперь понятно, откуда это «Ннна!», которое периодически слышу на раскопе.

 

Как будто больше негде поесть!

 

 

 

Наблюдающие за рыбалкой: