День 9. Безымянное озеро ‒ р. Капканвож ‒ пер. Студенческий ‒ р. Манарага.

 

 

За ночь с погодой случились удивительные изменения: пришла самая настоящая жара. Спать было жарко. Идти потом было жарко. Дул мягкий и тёплый, словно где-нибудь на Средиземном море, ветер, изредка прятавший в пушистых облаках солнце. Горы стояли в томной дымке.

 

С утра отправилась побродить по берегу озера. Он казался настолько безжизненно-каменистым и сырым, что про себя я думала: Ну, уж здесь-то ни один психически здоровый гриб не вырастет!

Грибы, конечно, выросли. Это тем более удивительно, что в наших рязанских лесах, в самых распрекрасных биотопах, можно было пройти километры и не встретить ни одной поганки. А тут, на лепёшке мха в луже, грибница явно чувствовала, что вот оно, то самое место и то самое время, когда нужно выгнать плодовое тело. Бессильный и неумелый опустит слабые руки, не зная, где сердце спрута вырастет гриб и вырастет ли вообще он.

Кажется, лаковица:

 

Ночной дождь снова оставил камни мокрыми и скользкими. Мы сразу же ощутили всю прелесть передвижения по ним, начав спускаться по притоку в долину Капканвожа. С одной стороны, в условиях короткого дня ждать, когда всё высохнет, долго не будешь, а с другой, ловить равновесие среди острых граней ‒ дело опасное.

Поскользнувшись по разу, перешли на правую сторону, где травянистые участки встречались чаще.

Долина притока, скрытая от солнечных лучей за горой, ещё сохраняла некоторую прохладу. Но долину Капканвожа, когда мы туда вышли, уже полностью затопило нагретым воздухом. Идти по этой причине было особенно лениво и тяжело.

Долина р. Капканвож:

 

 

 

Рельеф правого берега Капканвожа здесь напоминает таковой Нидысея: моренные холмы образуют подобие сети, в ячейках которой лежат болотца. Только на Нидысее вершины «вымощены» камнем, а здесь сплошь заросшие травой и кустарничками.

Выбрав направление, по этим холмам зигзагом спустились к реке. Перешли Капканвож в сапогах на левый берег: течение не сильное, глубина по колено. Возле воды летают редкие мошки, видимо, вызванные к жизни солнцем.

Отсюда всего около километра до ручья, по которому ходят к перевалу Студенческий. Моренные валы тут тоже есть, с удобными мшистыми или травянистыми вершинами. На них часто встречаются фрагменты тропы.

 

 

 

Очередной вал как раз уходил наверх, на правый берег нужного ручья. Спускаться к устью мы не стали, надеясь, что тропу обнаружим и так. При известной высокой посещаемости перевала можно было ожидать, что тропа набита соответствующая.

Но мы забирались всё дальше и выше, то поднимаясь, то опускаясь по довольно крутому склону, а тропы всё не было. При этом левый берег ручья выглядел более пологим и менее каменистым, чем наш.

В облаке - Манарага:

 

Во время привала я уже целенаправленно рассмотрела его и, конечно, заметила тропу. Прекрасно различимая светлая узкая линия пересекала травянистый склон. Но мы сидели уже так высоко и берег был так обрывист, что спускаться вниз и переходить на сторону с тропой было бы тяжело. Поэтому пришлось и дальше подниматься по правому берегу. В будущем, конечно, стоит идти по левому.

А впереди всё выше поднималась Манарага. С такого ракурса её гребень выглядел просто зубцом. На нём висело и никуда не уходило облако, тогда как все окрестные горы стояли совершенно чистыми.

Г. Манарага:

 

Вид назад, в сторону р. Капканвож:

 

 

Перевал Студенческий, с которого обычно и ходят на Манарагу, больших трудностей не вызвал. Почти на всём протяжении можно найти участки зелени, и я, ещё внизу настроившись сразу и надолго отстать, не особенно-то и отстала. Хотя, конечно, выдохлась.

Перевал Студенческий:

 

 

 

Виды с перевала:

 

 

На перевале много выложенных камнями надписей: сказывается посещаемость. Плечо Манараги длинной извилистой змеёй уходит к скрытой в облаке вершине. Может быть, завтра удастся на неё подняться.

 

 

Но самое красивое, что открылось на перевале ‒ это череда вершин впереди. Это именно те места, куда очень хотелось попасть: хребты, на которых берут начало реки Пывсяншор, Ломесьвож, Косью. Где-то там хребет Неприступный, и гора Защита, и Мансинёр. Облака скользили над ними, желтоватые от низкого солнца, светились рыжие лиственницы, и там, в долинах, был разлито нежданное сентябрьское тепло.

 

 

 

На перевале, правда, дул сильный ветер, совсем не такой мягкий, как внизу. Мы начали спускаться в долину р. Манараги по тропе, наверное, одной из самых натоптанных на Приполярном Урале. Всем хороша тропа, но от постоянного крутого спуска утомляются ноги. Через полчаса хочется развернуться и пойти обратно, на подъём.

Через некоторое время тропа заходит в лес. Здесь и смешанные берёзки с ёлками, и лиственничные леса. Я лелеяла надежду найти грибы, но быстро смеркалось и различить можно было разве что весёлые гигрофоры. Да ещё легионы строфарий и свинушек, растущие чуть ли не слоями. В конце концов, руководитель неожиданно нашёл большую берёзовую губку (Piptoporusbetulinus), которая выглядела молодой. Забрала с собой, развлекаясь мыслями на тему лапши-пиптопорника.

Наконец, на берегу Манараги показалась знакомая зелёная поляна под елью. Там и встали.

Пиптопорник же попробовать не удалось, потому что губка умело скрыла свой возраст и оказалась на деле старой и пенопластовой.

Утомительный был день. Всё-таки жара в сентябре совершенно неуместна.