День 13. Р. Гольцовка ‒ ущ. Юмекорр ‒ ущ. Аку-Аку ‒ р. Гольцовка.

 

Ветер, вопреки ожиданиям, никакого циклона не надул. Зато он поднял от реки столько водяной пыли, что в воздухе повисла радуга.

Показавшиеся было клочья тумана к полудню разметало по горам, и день стоял, в общем-то, погожий.

Перебредя Гольцовку, мы по низкорослому берёзовому редколесью вышли к её притоку, вдоль берега которого также обнаружилась тропа. Приток очень живописен в среднем течении, где зеленоватая вода затейливо перетекает по широким каменным пластам.

 

 

 

К тому времени, когда мы начали подниматься к Юмекорру, ветер так и не утих. Он налетал неожиданными порывами такой силы, что толкал на склон человека с рюкзаком или заставлял буквально пробегать вперёд метра по три. По этой причине приходилось с удвоенной осторожностью проходить особенно крутые и узкие участки тропы.

Ущелье мне понравилось. Стены его невысоки, тропа широка. На востоке ‒ панорама гор, на западе ‒ берега Имандры. Эта гряда ‒ западный рубеж Хибин, и ущелье Юмекорр (если не считать субмеридионального Аку-Аку) служит своеобразными вратами в них.

Ущелье Юмекорр:

 

 

Имандра с Юмекорра:

 

Ущелье издалека:

 

Собственно, само ущелье Аку-Аку совсем рядом. Оно действительно необычно и красиво: трёхкилометровый проход в горах, разделённый на две равные части озером. По южной части ущелья протекает ручей. Скалы по сторонам то совсем разрушены и громоздятся растрескавшимися кирпичными башнями, то гладки и словно нарублены вдоль.

 

 

 

 

 

 

Тропа постоянно идёт вдоль ручья (потому что больше негде), и журчание его зелёной воды оживляет несколько мрачноватое ущелье. Здесь встретилась нам куропатка. Она, нехотя отлетев от воды, молча косилась с камней, отличаясь грацильностью от тех жирных бомб крупных птиц, которые летают в Ловозёрах. Если я правильно определяю, эта ‒ тундряная, а те ‒ белые.

 

 

Срединное озеро столь же зелёное и зажато обрывистыми скалами. Мы начали его обходить, и уже на высоте тропа неожиданно привела к узкой, в полметра, полочке, усыпанной каменной крошкой и оканчивающейся тупиком. Оказалось, это был хитрый финт Мюллера: в паре метров перед полкой тропа круто разворачивалась и взбиралась наверх.

 

 

 

Полочка:

 

Северная часть ущелья безводна и ещё более угрюма. Тропу перегораживают осыпи, многотонные глыбы лежат у подножия скал, и сами скалы нависают грозными уступами. Недалеко от выхода стоят, словно в раскрытой пасти, два каменных клыка.

 

 

 

 

 

Проходя последний десяток метров ущелья, я с грустью подумала, что вот и закончились горы. Две недели мы тут ходили, и две недели нам почти каждый день светило солнце. Спасибо ему, спасибо духам гор. И в этот момент солнце, скрытое лёгкими облачками, на минуту вышло и ослепительными лучами ударило из ущелья нам в спину. Вот так и рождаются суеверия :)

Оставалась заключительная часть похода: прийти на станцию Имандра. Махнув рукой на поиски подходящей тропы, мы отправились к Гольцовке напрямик, благо вокруг простирались плоские лишайниковые пространства. И вскоре обнаружили себя на краю глубокого рва, которого на Генштабе нет и который пришлось обходить. Впрочем, во время обхода нашлась тропа, по которой мы и пришли к Гольцовке. Там, в лесу, полном брусники, и встали.

В этот день было собрано два пакета Трутовика овечьего. Мы пробовали его впервые, вкус ‒ довольно приятный, похожий на ТСЖ. Главное, варить хотя бы минут 25. Можно и меньше, но тогда остаётся этот специфический трутовиковый привкус.

Гадюка-коврик держался и дальше не лопался, остановившись примерно на трети.