* * *
Степь, растрескавшаяся от жара,
не успевшая расцвести...
Снова станция Баладжары,
перепутанные пути.

Бродят степью седые козы,
в небе медленных туч гурты...
Запыхавшиеся паровозы
под струю подставляют рты.

Между шпалами лужи нефти
с отраженьями облаков...
Нам опять разминуться негде
с горьким ветром солончаков.

Лязг железа, одышка пара,
гор лысеющие горбы...
Снова станция Баладжары
на дороге моей судьбы.

Жизнь чужая, чужие лица...
Я на станции не сойду.
Улыбается проводница:
- Поглядите, мой дом в саду! -

В двух шагах низкорослый домик,
в стеклах красный, как медь, закат,
пропыленный насквозь тутовник...
(А она говорила - сад.)

Но унылое это место,
где ни кустика нет вокруг,
я глазами чужого детства
в этот миг увидала вдруг,
взглядом девушки полюбившей,
сердцем женщины пожилой...

И тутовник над плоской крышей
ожил, как от воды живой.
===
Художник: Бунятов Эльчин

* * *
Много нынче в памяти потухло,
а живет безделица, пустяк:
девочкой потерянная кукла
на железных скрещенных путях.

Над платформой пар от паровозов
низко плыл, в равнину уходя...
Теплый дождь шушукался в березах,
но никто не замечал дождя.

Эшелоны шли тогда к востоку,
молча шли, без света и воды,
полные внезапной и жестокой,
горькой человеческой беды.

Девочка кричала и просила
и рвалась из материнских рук,—
показалась ей такой красивой
и желанной эта кукла вдруг.

Но никто не подал ей игрушки,
и толпа, к посадке торопясь,
куклу затоптала у теплушки
в жидкую струящуюся грязь.

Маленькая смерти не поверит,
и разлуки не поймет она...
Так хоть этой крохотной потерей
дотянулась до нее война.

Некуда от странной мысли деться:
это не игрушка, не пустяк,—
это, может быть, обломок детства
на железных скрещенных путях.

(Из любимого, хотя для меня стихи Вероники Тушновой почти всё любимые, изумительная Личность! А азербайджанский цикл печалью в сердце отзывается).
* * *
Глаз к сиянью такому еще не привык...
Зной густой, золотой и тягучий, как мед...
А за домом, в саду, пробегает арык,
как живой человек, говорит и поет.
Он струится, как будто в ущелье зажат,
меж забором и каменной пестрой стеной.
Распахнется калитка... Лучи задрожат...
Засмуглеет рука... Брызнет звон жестяной.
С мягким бульканьем вглубь окунется кувшин,
И опять тишина. Он один ни на миг
не стихает, сбегая с далеких вершин,
торопливый арык, говорливый арык...
В нем вода холодна и молочно-бела,
и, как лента из шелка, упруга в горсти...
С первой встречи я сердце ему отдала.
Пели птицы в саду: "Не спеши, погости".
Счастье ходит со мной по дороге любой...
А покой... А покоя не будет нигде.
В час, когда занимался рассвет голубой,
я пришла попрощаться к ханларской воде.
===
Художник: П.П.Беньков

* * *
Много нынче в памяти потухло,
а живет безделица, пустяк:
девочкой потерянная кукла
на железных скрещенных путях.

Над платформой пар от паровозов
низко плыл, в равнину уходя...
Теплый дождь шушукался в березах,
но никто не замечал дождя.

Эшелоны шли тогда к востоку,
молча шли, без света и воды,
полные внезапной и жестокой,
горькой человеческой беды.

Девочка кричала и просила
и рвалась из материнских рук,—
показалась ей такой красивой
и желанной эта кукла вдруг.

Но никто не подал ей игрушки,
и толпа, к посадке торопясь,
куклу затоптала у теплушки
в жидкую струящуюся грязь.

Маленькая смерти не поверит,
и разлуки не поймет она...
Так хоть этой крохотной потерей
дотянулась до нее война.

Некуда от странной мысли деться:
это не игрушка, не пустяк,—
это, может быть, обломок детства
на железных скрещенных путях.

* * *
Старинный пыльный пригород Казани,
Дом в три окошка, где отец мой рос,
А в окнах - шапки огненной герани
(В слободке не выращивали роз).

Да, я люблю мещанские цветы,
И без кавычек ставлю это слово,
В его первоначальном смысле, в том,
Что люди жили тяжко и сурово,
А труд во все эпохи был трудом.

...Цветы цвели, смиренно, безотказно,
В подвалах и на чердаках цвели,
В кастрюльках ржавых,
в банках безобразных
Цвели – благословение земли.

Теперь, когда конец
домишкам тесным,
И все иначе, именно теперь,
Мне кажется особенно нечестным,
Взять и захлопнуть перед ними дверь...
===
Художник: Юшина Елена (похож на домик дедушки и бабушки моих в г.Чистополь)

* * *
Кряхтели рамы, стекла звякали,
И все казалось мне: вот-вот
уснувший дом сорвется с якоря
и в ночь, ныряя, поплывет.
Луна катилась между тучами,
опутанная волокном,
как мачта, дерево скрипучее
раскачивалось под окном.
Давным-давно легли хозяева,
огонь погас. А сна все нет.
И заманить ничем нельзя его.
И долго мешкает рассвет.
От окон тянет острым холодом,
и хорошо и страшно мне.
Все крепко спят.
И с грозным городом
я остаюсь наедине.
Наш утлый дом по ветру носится,
раскачивается сосна...
И до чего ж она мне по сердцу,
азербайджанская весна!
===
Художник: Таир Салахов

* * *
Горизонт туманом полустерт –
Это предвещает непогоду…
Третьи сутки оголтелый норд
Гонит в Каспий скомканную воду.

В три дуги сгребает деревца,
Крутит пыль, крушит с налета стекла…
Ветер, ветер, нет ему конца,
Пухнут веки, в горле пересохло…

В это время ни души живой
На Приморском не найдешь проспекте.
Только ветра непрестанный вой,
только запах пыли, роз и нефти…

Только бухта в мачтовых огнях,
город, круто уходящий вправо,
только память о минувших днях,
днях, когда рождалась наша слава.

А на самой главной буровой,
Где-нибудь у острова Артема,
Парень с непокрытой головой,
Оглушенный скрежетом и громом,
Задыхаясь в водяной пыли,
В этот час спокойно и умело
За семь километров от земли
Делает своё простое дело.

Фонаря летящий огонек,
Четкие короткие движенья…
И ему, наверно, невдомек,
Что сейчас он выиграл сраженье.

Он в бою сегодня, как вчера,
С ветром, с морем, с временем, с железом…
Он от суши начисто отрезан –
Третий день не ходят катера,
Оттого, что разгулялся норд,
Празднуя приход весны в столицу…
Черный город в дымке распростерт…
Этой ночью никому не спится,
Так необычайно хороша,
Без огней, без яркого убранства,
Рвущаяся в пенное пространство
Города мятежная душа.
===
Художник: Таир Салахов

===
Этого стихотворения Вероники Тушновой "Норд", кажется, нет в интернете.

* * *
Так было, так будет в любом испытанье:
кончаются силы, в глазах потемнело,
уже исступленье, смятенье, метанье,
свинцовою тяжестью смятое тело.

Уже задыхается сердце слепое,
колотится бешено и бестолково
и вырваться хочет ценою любою,
и нету опасней мгновенья такого.

Бороться так трудно, а сдаться так просто,
упасть и молчать, без движения лежа...
Они ж не бездонны - запасы упорства...
Но дальше-то, дальше-то, дальше-то что же?

Как долго мои испытания длятся,
уже непосильно борение это...
Но если мне сдаться, так с жизнью расстаться,
и рада бы выбрать, да выбора нету!

Считаю не на километры - на метры,
считаю уже не на дни - на минуты...
И вдруг полегчало! Сперва неприметно.
Но сразу в глазах посветлело как будто!

Уже не похожее на трепыханье
упругое чувствую сердцебиенье...
И, значит, спасенье - второе дыханье.
Второе дыханье.
Второе рожденье!
===
Художник: Эндрю Уайет

* * *
Ты на рынке
мне купил голубку.
Маленькую,
худенькую,
хрупкую,
рыжевато-палевой окраски
птицу,
прилетевшую из сказки.

Вытащил помятую рублевку,
чтобы за покупку расплатиться…
Боже, как давно
и как далеко
я разыскивала
эту птицу.

Позади, без малого, полсвета,
скоро жизнь мою оденет иней…
А она была
совсем не синяя,
рыжевато-палевого цвета.
===
Художник: Susan Bourdet

«...Р.М.! Вам очень плохо? Больно? У Вас большое горе? Только этим могу я объяснить Ваше письмо, такое ожесточённое и потому такое несправедливое. Ведь Вы же увидели в «книжонке» только то, что Вам хотелось в ней увидеть, а не то, что написано. Я получаю очень много писем, и они мне очень дороги. Даю честное слово, что таких, как Ваше, не получала ни разу. Я очень занята и к тому же ленива. Но Вам отвечаю сейчас же, потому что, наверное, какие-то мои стихи задели Вас очень больно и боль эта не дала Вам прочесть и понять всё остальное.
далее...