«Давайте делать паузы»
А. Макаревич
Аннотация: «За стеклом Бомонд».
…Доверчиво принимаем, что это роман – интроспекция, и, поэтому обращаться будем непосредственно к Ф. Бегбедеру через голову, псевдоним персонажа Оскара Дюфрена, ведь последний не дееспособен, или, наоборот, к О.Д., помня, что в миру он Ф.Б.
Первая перцепция: у нас такой тоже есть по фамилии Стогоff.
Роман актуальный, т.е. действительность переведена в буквенные знаки в кратчайший период времени с сохранением микроэлементов, витаминов и запахов.
Актуальный текст всегда стремится к вечной молодости, и превратиться в классику, иначе говоря, постареть не седея. Текст любезно разбит на цитаты – выберешь без затруднений, куда там Салтыкову-Щедрину. При достаточном тираже + реклама, чем черт не шутит? – поставят в школьную программу.
Сложно писать о романе с размытой фабулой, в преимущественно афористичной форме, ведь афоризмы, продукт остроумия, связанный с темным подсознанием (это скорее к психоаналитику). К тому же, Ф.Б. сам, то ли не доверяя критикам, то ли намеренно усложняя им жизнь, сам определил стиль, жанр и даже его нюансы. Часть текста можно охарактеризовать как светский треп, звучит уничижительно, но самые меткие высказывания были произнесены на раутах, в атмосфере непринужденной беседы, а сохранились в веках.
Что же, раз критику автор взял на себя – остается заполнить паузы дискретного текста.
Пауза, лакуна, пустота, пробелы, вакуум – вакуумный прибор, вытягивающий из текста новый абзац. Но это и «край ночи», в ней сортируется «сор» впечатлений и перлы дивные увидит изумленный день, но лучшее, вор ночи – беспамятство, уносит - в свою кладовую.
Не избежать мало приятный для многих авторов темы – постмодернизма (кто же согласится с тем, что недостаточно монументален при этом и способствует инфляции и девальвации литературы), этой «игры в бисер».
Сколько аллюзий и реминисценций, скорее не сознаваемых, связанных только с русскими писателями от Лермонтова до Чехова, переполнили текст, хотя сам реагирует довольно болезненно, обнаружив свои строки у других писателей.
Писатели теперь делятся на тех, кто цитирует сознательно – постмодернисты, и кто случайно – постмодернисты ложные. (Ф,Б, объединил в себе эти определения) – эффект почти одинаковый, у читателя появляется ощущение избранности при узнавании затертых строк.
Постоянное цитирование – проявление неуверенности в мере своего таланта. Ф.Б., как будто постоянно оценивает, выпирают ли из текста мысли, выраженные Признанными. Тема гонки от стимуляции к удовлетворению, по дорожке чувственных удовольствий с промежутками алкогольного и наркотического забвения, уже основательно обобрана, и, вряд ли скоро заплодоносит. Сколько усилий, чтобы праздник был всегда с ним! Почувствовав пресыщение, О.Д. просто начинает макать палец в расставленные блюда, вызывая у свидетелей чувство брезгливости.
О.Д. провокационно циничен, хотя опровергает это даже названием романа. Если определять цинизм как одряхлевшее откровение, то его можно понять. Но он идет дальше, к изощренной форме цинизма – умоститься между седалищами С. Даренко и Э. Лимонова ( Даренко – как личностью и Лимоновым, имея ввиду его творческий метод).
При всем при этом использование понятия романтизма вполне уместно, только в констатации автора: к романтикам относятся все, кроме критиков. Вы спрашиваете – а женщины? - …условно, как сочувствующие.
Название романа воспринимается как оксюморон. С романтизмом уже определились, но что такое эгоизм, как не надежный иммунитет – механизм отторжения. Отторжение лекарств, даже необходимых органам.
Творческая личность создает вокруг себя разряженную атмосферу, которую трудно преодолеть, - хотя существует и магнетизм – противоположная сила, она (личность) слишком взыскательна, отталкивает даже любовь. Удается поддерживать лишь короткие связи и то, подавляя иммунитет (от лат.– освобождение) – алкоголем и наркотиками. Одиночество Ф.Б. - данность. Одиночество О.Д. имеет и еще одну составляющую – читатель вряд ли сможет идентифицировать себя с ним – слишком эксклюзивный образ жизни и образ мышления и у О.Д., живущего в плоскости строки, неразделенность чувств – это метафизическое переживание.
Искусственность этого рассуждения проистекает из допущенного синкретизма, между автором и персонажем.
R.S. О.Д. и Ф.Б. тянет к бездне сакральных тем. С доказательством, что Бога нет, позиционирует себя как ницшианец. Хорошо, что ему хватило рассудка не коснуться этой темы в правоверном варианте, а то бы присоединился к С. Рушди.