По прочтении романа "Думают..." Дэвида Лоджа.


Внимание! Прочтение романа может снизить уровень сексуальной потенции.

Посоветуйтесь с Вашим лечащим врачом.



— Ага! В таком случае — простите, — возразил великолепный «Макинтош», — у меня есть не меньшие основания, как говорил Энди Таккер, предполагать, что и я один смогу справиться с вашим человеческим делом.

Вариация на тему «12 стульев».



Если ты не занимаешься сексом – подожди, он сам тобой займётся.

Fеликсизм.



Если учёный, связанный с исследованием когнитивной деятельности формулирует: если я думаю о сексе, значит существую, - пусть даже злые языки прозвали его «мастером научной цитаты», - то эмансипация от навязчивых мыслей, очевидно, высвободит общественно ценную энергию…

Не надо профессору Доуэлю отрезать голову, создавать шаражки для увеличения производительности труда учёных – щадящая форма кастрации решит проблему эффективности творчества научной мысли.

Создание искусственного интеллекта напоминает движение проходческих бригад на встречу друг с другом. Даже имеет место соревнование, - кто преодолеет больший этап общего пути апгрейдный человек или очеловеченный комп.

Брейк данс, гендерная антанта вместо семьи, «игнор» интродукции интимных отношений... Машины, правда, пока только имитируют человеческие эмоции, как случайные сексуальные партнёры оргазм.

Мессенджер - как обращаются чаще всего к протогонисту романа - фамилия отсылает к soft, и ставит в ряд избравших имена, напоминающие каталожные космических объектов.

Испытав стохастический (случайный) выбор судьбы, находясь под дамокловым мечом страшного диагноза, Мессенджер остался твёрд в грехе newпозитивизма .

Сакральную, характерную только для человеческого вида, гипотетическую встречу со смертью, - она всегда воображаема, - Мессенджером (хочется написать с прописной буквы, как компьютерную программу ) делается попытка уподобить - «Работа “Windows” завершена не корректно» - но перезагрузка не требуется…

-

С таким комфортом, как Дэвиду Лоджу, удалось расположиться в женском организме Флоберу, Толстому… - и героиня романа мне гораздо ближе Татьяны Лариной.