На небе щурится недозрелая луна. Ночная Малиновка погружена в сон. Даже редкие фонари не горят на стадионе, по которому я ковыляю на шпильках в кромешной тьме, спотыкаясь на каждом шагу. Впереди бодро (явно мне назло) шкандыбают братья, попутно травя страшные байки и всячески намекая, что нормальные люди не делают пирсинг в час ночи, в квартире у незнакомых парней. Я это прекрасно понимаю, но кто переубедит авантюристку, осел, по сравнению с которой, образец сговорчивости?

-- А чего вас так много? – первая фраза растерянного мастера пирсинга, при виде меня в обрамлении плечистых парней.

-- Моральная поддержка для меня и физическая для тебя, если вырываться буду.

Войдя в квартиру у нас синхронно отвисли челюсти. Беглым взглядом насчитала восемь свастик и четырех фашистских орлов. А братья нахально полезли мереть немецкие каски и фуражки,  лапать различное огнестрельное оружие, развешанное по стенам. Обалдев от нашей реакции, парень, усмехнувшись, снял майку и явил публике еще две свастики, орла на всю спину и кучу брякающих железяк во всевозможных и всеневозможных местах. 

Замерев в уголочке, предвкушала варварские пытки, особенно после демонстрации ИГОЛИЩИ.

И вот  окровавленной ваткой потирая горемычную голову, но довольная как кошка в марте, думала по дороге домой, что бы еще отколоть, наколоть или проколоть.