В. Коловрат
Эту сказку я слышал еще в детстве. Но недавно все, о чем в ней рассказано, случилось наяву. Это было в прошлый Новый год, и я боюсь, что это снова может повториться.
А дело было так. В тот день утром была оттепель. На окраине города, там, где улочки из одних деревянных домов и начинается лес, стоял Снеговик. Вокруг него суетились ребята: одна девочка вставила ему большую еловую шишку вместо носа, другая — угольки вместо глаз, а один мальчик принес старое дырявое ведро и надел ему на голову. Ребята радостно прыгали вокруг Снеговика и весело кричали:
— Смотрите, какой красивый! Как здорово, что мы его вылепили! Поиграй с нами, Снеговичок!
Но Снеговик молчал и не двигался с места. Он снисходительно поглядывал на них глазами-угольками. Он не верил, что это они слепили его, он думал, что он был всегда, только очень долго спал и недавно проснулся.
Ребята наигрались и ушли. Снеговик остался один. Откуда ни возьмись, на ближайшем дереве на ветке появилась пушистая хвостатая Белка.
— Откуда взялось это чучело? — спросила она.
— Это не чучело, а обыкновенный снежный болван, — затрещала откуда-то сверху Сорока, которая все видела и все знала.
Снеговик обиделся, но промолчал. Сорока села ему на голову и заглянула в дырку внутрь ведра: дескать, нельзя ли тут устроить гнездо?
Под ведром, на голове Снеговика было холодно, и Сорока нашла, что «нельзя», и улетела.
«Глупая птица, — подумал Снеговик, — чуть мою шляпу не уронила». Солнце уже закатилось, и начало смеркаться. Вдруг он увидел, как кто-то машет ему руками. Но это были не руки, а ветви молодой стройной Елочки, росшей у самого забора, за которым виднелся большой дом с четырьмя окнами.
— Вы не спите? — спрашивала Елочка. — Что же вы молчите, у вас что, язык примерз? — И она смеялась, шелестя иголками.
Снеговик совсем смутился, так ему понравилась стройная красивая елочка.
— Так хочется поговорить с кем-нибудь, — сказала Елочка. Ну, раз вы молчите, так и быть, я буду говорить одна, тем более что вы новенький и ничего тут не знаете. Смотрите: прямо передо мной дом с окнами, и когда вечером окна зажигаются, я все вижу, что там делается. Я знаю всех, кто живет в этом доме. Здесь живут мальчик и девочка, и к ним приходят в гости другие дети. Как весело у них, когда они все собираются вместе! Я часами за ними наблюдаю и радуюсь им.
Снеговик слушал Елочку и хотел ей понравиться. Но Елочка говорила с ним, а смотрела совсем в другую сторону: туда, где светились окна дома. «Наверное, я ей не нравлюсь, — подумал Снеговик. — Наверное, я и в самом деле болван, как сказала Сорока, или чучело».
Наконец наступила ночь, погасли окна в доме, и в лесу тоже все уснули. Уснул и Снеговик, и ему снилось, как они вместе с Елочкой, взявшись за руки, катаются по льду на коньках.
Следующий день выдался морозным, и Снеговик проснулся совсем бодрым и полным сил. «Прекрасная погода, не правда ли», — хотел он сказать Елочке, чтобы поздороваться с ней. Но в это время из дома вышли дети, а с ними — взрослый.
— Смотри, папа, какого мы Снеговика вылепили вчера! Правда, красивый? — весело кричали дети.
— Хорош, хорош, — проговорил папа и повернулся к Елочке: — А эту красавицу мы возьмем с собой на Новый год. Она уже подросла, стала стройной и пушистой. Жаль ее, да и оставлять нельзя: если ее не срубить, к лету она нам совсем окна загородит.
— А мы ее нарядим золотыми и серебряными шарами, игрушками и мишурой, а ты нам гирлянду повесишь с мигающими огоньками. Вот будет красиво и весело! А под елкой будет стоять Дед Мороз с подарками.
И дети запели:
Елочка, Елочка, как мы тебя любим!
Елочка, Елочка, как мы тебя любим!
Будем петь, и играть, и подарки получать!
Будем петь, и играть, и подарки получать!
Дети с папой ушли.
— Вы слышали! — сказала Елочка. — Меня возьмут в дом, в светлую комнату, украсят блестящими игрушками, и дети будут радоваться и восхищаться мной. Вы слышали, как они любят меня!
— Велика радость, — презрительно затрещала Сорока. — Подрубят тебя под самый корень, поставят в душной комнате на потеху, а там закончится праздник и...
— Не все ли равно, что будет потом! — сказала Елочка. — Исполнится моя мечта — попасть в этот замечательный дом, где играют такие милые дети, а взрослые рассказывают им сказки. Я очень люблю сказки, люблю детей...
Снеговик понял, что Елочка скоро уйдет от него, он очень расстроился и все хотел сказать ей: «Милая, славная Елочка, не покидай нас, не уходи!» В снежное сердце его закралась печаль, но выразить ее он не смог. Только он собрался с духом, чтобы произнести слова, наполнявшие его снежную грудь, как вдруг стукнула дверь, и из дома вышел тот, кого дети называли папой. Он подошел к Елочке, наклонился и взмахнул топором.
Снеговик услышал, как застонала Елочка. Едва слышно она прошептала: «Значит, так надо. Надо терпеть, если хочешь, чтобы мечта сбылась». Она потеряла сознание и упала. А человек взвалил ее себе на плечо и унес в дом.
Теперь, когда Елочки не было, Снеговику стало видно окно комнаты, в которой жили дети. Он все видел: как поставили Елочку, как нарядили золотыми и серебряными шарами, фонариками и игрушками, мандаринами и конфетами, мишурой и блестками. А вечером на Елочке загорелась гирлянда сверкающих огней, а на самой верхушке сияла огромная золотая звезда.
— Она стала королевой, — подумал Снеговик, — А я всего лишь снежный болван. Я ей не пара. Я должен забыть ее...
Прошло несколько дней. Каждый вечер в окно было видно, как на Елочке зажигались огоньки и дети танцевали вокруг нее. А днем они приходили к Снеговику и играли в снежки. Однажды с детьми пришли три молодые женщины — мамы этих ребят, похвалили Снеговика, а потом, пока дети играли, разговаривали между собой. Снеговик слушал их разговоры, но ничего не понимал. Запомнилось только, что одна молодая дама любила Сан Пелегрино, другая — Голден Леди, а третья — Леванте.
«Сан Пелегрино, — думал Снеговик, — какое красивое имя. А меня болваном называют. Наверное, я и есть самый обыкновенный болван. Поэтому Елочка даже и не вспоминает обо мне». — И он тяжело вздыхал, предчувствуя оттепель.
Наконец, праздники кончились. Однажды дверь дома распахнулась, и дети выволокли на улицу Елочку — она стала совсем сухая и легкая, и все ее иголки осыпались. Дети, расшалившись, подтащили Елочку к Снеговику и со смехом воткнули заостренный конец ствола прямо ему в сложенные руки. Поиграв в снежки, дети убежали: их больше не интересовали ни Снеговик, ни засохшая Елочка.
— Говорила я вам, что этим все кончится, — трещала где-то наверху Сорока. — От людей добра не жди, уж я-то знаю...
Елочка уже ничего не слышала: она была мертва. А Снеговик прижимал ее к своей снежной груди и неслышно плакал, потому что оттепель уже наступила.
|
