Обнаружил в недрах своей машинки какое-то "открытое письмо" бывш. джорданвилльского семинариста- ботаника- фотографа.

Еще один мазок к удручающей новоэмигрантской картине. Цитата с сохранением орфографии и пунктуации : "Если я не получу, обещанного мне предъидущим педсоветом диплома, я не смогу дальше учиться, и мало того останусь в этой чужой мне стране нелегально и без средств на существование и соответственно без средств что бы вернуться на Родину." Право, хочется только поздравить американцев с новыми соотечественниками.

Семинарист-то понятен. Но знаю, что, к сожалению, и семинария хороша, вот уже который год собирающая в своих стенах отборную мерзость, которую не всякая нью-йоркская "ешива" примет. И преподавательский состав — вполне конгениален составу учащихся.

Ввязавшись во всякие военно-политические игры с немецкими властями, генералы РОВС предлагали свои услуги в борьбе, как им казалось, с общим врагом, но в результате не только остались не у дел, но и вынуждены были спасать свои жизни и жизни своих близких ценой отказа от собственных убеждений, взглядов, ценой отказа от права говорить и думать так, как они считали нужным. Незнакомый им ранее страх быть арестованными и убитыми в результате одного неосторожно сказанного слова или по доносу уже достаточно напуганных близких людей, парализовал последние остатки здравого смысла в действиях руководителей военной эмиграции. Психологически они были полностью подавлены: фон Лампе раньше, Архангельский немного позднее, когда непосредственно на примере судьбы ген.-лейт. Н.А.Кусонского и других офицеров столкнулся с «действительно сильной властью», которой они так добивались для России, но к которой — увы, ни он сам не имел никакого отношения, ни те «силы», которые, как ему, возможно, казалось, стояли за ним.

Беззаветная уверенность генералов в том, что немцы должны им помочь в их борьбе, а не прихлопнуть их самих как подвернувшихся под руку представителей «низшей расы», сослужила им не самую хорошую службу. Привыкли к относительно спокойной и свободной жизни — И не смогли правильно сориентироваться в обстановке. Им казалось, что они, изъявляя готовность сотрудничать с любыми врагами советской власти, вправе расчитывать на приличное к себе отношение этих самых врагов. И когда им наиболее доступными наглядными методами указали на их реальное место, они испуганно заткнулись и только славили в письмах друг другу гений фюрера, чтобы гестапо, которому эти славословия предназначались, их прочитало.

Обратим внимание на примечательный исповедальный тон рассказа и на желание рассказчика представить РОВС в Манчжурии, как благотворительное просветительское общество. Следует ли добавлять, для кого и где был написан публикуемый мемуар?

Ввязавшись во всякие военно-политические игры с немецкими властями, генералы РОВС предлагали свои услуги в борьбе, как им казалось, с общим врагом, но в результате не только остались не у дел, но и вынуждены были спасать свои жизни и жизни своих близких ценой отказа от собственных убеждений, взглядов, ценой отказа от права говорить и думать так, как они считали нужным. Незнакомый им ранее страх быть арестованными и убитыми в результате одного неосторожно сказанного слова или по доносу уже достаточно напуганных близких людей, парализовал последние остатки здравого смысла в действиях руководителей военной эмиграции. Психологически они были полностью подавлены: фон Лампе раньше, Архангельский немного позднее, когда непосредственно на примере судьбы ген.-лейт. Н.А.Кусонского и других офицеров столкнулся с «действительно сильной властью», которой они так добивались для России, но к которой - увы, ни он сам не имел никакого отношения, ни те «силы», которые, как ему, возможно, казалось, стояли за ним.

Беззаветная уверенность генералов в том, что немцы должны им помочь в их борьбе, а не прихлопнуть их самих как подвернувшихся под руку представителей «низшей расы», сослужила им не самую хорошую службу. Привыкли, понимашь, к относительно спокойной и свободной жизни - И не смогли правильно сориентироваться в обстановке. Им казалось, что они, изъявляя готовность сотрудничать с любыми врагами советской власти, вправе расчитывать на приличное к себе отношение этих самых врагов. И когда им наиболее доступными наглядными методами указали на их реальное место, они испуганно заткнулись и только славили в письмах друг другу гений фюрера, чтобы гестапо, которому эти славословия предназначались, их прочитало.

Свободный Харбин!