"...дабы тщательно изучить некий временнoй период в истории той или иной страны, следует вглядеться в литературного героя оного времени."
В.О. Замочный
из статьи "Пожелания начинаюшему историку",
журнал "Русский Архив"*, ноябрь 1870 г.
Для множества людей, выходящих в интернет, глобальнaя сеть это свежие новости, электронная почта, поиск информации, заказ подарков и прочие необходимые современному человеку удобства, а также, безусловно, "Живой Журнал". этот сайт насчитыает в своих рядах более одиннадцати миллионов пользователей со всех метрополий и закоулков света. Для читателя, который не успел еще обзавестись здесь своим дневником, вот адрес:
http://www.livejournal.com/. (Автор спешит зaверить, что данное произведение не в коем случаe не является рекламой "Живого Журнала"). Происшествия дня, сокровенные мысли, стихи, фотографии... Как правило, люди тут открытые и охотно готовы поделиться своими записями с посторонними, пуcтить их, так cказать, в cвою душу. эдакие своеообразные публичные летопиисцы своей жизни. Об одном из них, Реме Игнатьевиче Копытцеве и будет этот расскaз.
Перво-наперво, следует сказать, что Рем Игнатьевич ведет свой журнал под псевдонимом Пегас. Если любопытный читатель заглянет туда, то в разделе "сведения о пользователе", он узнает следущее:
Пользователь: Пегас
Имя: Копытцев, Рем Игнатьевич
Место жительства: Моcква, Российская Федерация
Дата рождения: 14-05-1967
А теперь, когда гавное действующее лицо уже предcтавленo, можно приступить, собственно, и к самому повествованию.
**
"Невозможный климат!"-негодовал запыхавшийся Рем, шагая по коридору в поисках нужного номера двери. Вообше-то, последее время Рем проживал у Марии и редко заглядывл в свою казенную квартиру. Но сегодня, в последний перед отлетом день, пришлось зайти сюда, чтобы забрать оставленные вещи и сдать ключи.
"В следующий раз будут посылать в это время года в командировку в Штаты, надо будет предпринять все возможное и невозможное, но от поездки в Нью Йорк отвертеться. Любой другой город, но только не эта каменная душегубка."-думал он. Отыскав требуемую дверь,он открыл ее и в ужасе замер. В лицо добряка, милого нерасторопного тюленя ударил горячий застоявшийся воздух запертого помещения. Набравшись храбрости, Рем вошел и проворно пересек комнату к встроенному кондиционеру.
Повернул ручку регулятора температуры на полную мощность, сорвал с себя рубашку и кинулся на диван. Пока комната все больше наполнялась живительной прохладой, Рем мысленно все дальше отдалялся от впечатлений дня: желтых сгустков духоты и толчеи Нью Йоркского сабвея, раздражающего псевдо-демократизма менеджера, приторно-сладкой улыбки миссис Лоуренс. Постепенно все эти душнные командировочные образы уступили место родным, привычным московским лицам. Перед внутренним взором Рема предстала его уютная квартирка, ежедневный маршрут на работу, круг друзей. Хорошо, привычно, спокойно.
Скорее всго Рем задремал и поэтому ему почудилось, что откуда-то из недр кондиционера раздается торжетвенно-печальный речетатив. Словно сама бесхитростная металличекая душа машины заурчала хриплым басом:"Возлюби ее, ведь она плоть от плоти твоей." Образ Марии, находящийся прежде где-то на задворках его сознания, стал теперь стремительно расширяться, нарушая спокойное течение мыслей. это ее вдумчивый и чуть насмешливый взгляд глубоко-посаженных глаз доминировал теперь перед его мысленным взором. Вначале Рем хотел протествовать против столь бесцеремонного вторжения, но вскоре раздражение уступило место чувству вины: завтра улетать, а никаких слов ей он так и не сказал.
"Да, пора, брат, пора! Скоро уж пятый десяток разменяю, а ни семьи, ни детей. Мэри милая, тихая девочка Правда, слишком импульсивна, но разве не этого именно мне не достает? "-думал Рем.
Ему вспомнилось. как они с Марией и ее дочкой Некой (так в раннем возрасте называл себя сам ребенок, сократив свое подлинное имя - Нелли) провели это лето. По выходным ездили к океану. На пляже, он любил дремать на песке, пока Мария с девочкой о чем-то там щебетали и затевали игры. Под шум прибоя было приятно лежать с закрытыми глазами и глубоко окунаться в свои мысли. Он представлял их с Марией будущую жизнь, наполненную тихой радостью и глубоким смыслом. Появятся столь долгожданные дети и станет он отцом большого, шумного семейства. Впрочем, иногда он чуть приподнимал веки и смотрел на Марию – «вот, муж и жена любят друг друга и считают, что вторая половинка - само совершенство. Но обьективны ли они? Ан как они самые, что ни на есть, убогие существа с незначительными мыслишками, которые просто глупо нахваливают друг друга?»
Рем встал и принялся бесцельно прохаживаться из угла в угол, что он обычно делал в минуту душевного волнения. Нет, не то чтобы он нашел ответ на этот и другие подобные ему вопросы. Он говорил себе, что надо просто жить, жить, потому что сколько еще можно медлить - старость на носу.
Когда Рем наконец отвлекся от своих размышлений, он с удувлением обнаружил, что за окном уже стемнело. Бросился впопыхах перебирать вещи и складывать их в сумку. Потом он отдал киючи и отправился к Марии. Был поздний вечер. В доме все спали и Рем тихонько прошел в кабинет к компьютеру. Набрал адрес своего журнала и принялся сочинять новый пост.
Пятница, 29ое Августа
пишет Пегас:
----------------------------------------------------------------------------------------------------
Есть люди, живущие свою жизнь и есть люди...
-----------------------------------------------------------------------------------------------------
***
На следующий день Мария привезла Рема в аэропрт. Из машины выходить не стала и прощание их было недолгим. (Рем почему-то все старался не встречаться с ней взгядом.)
Захлопнув дверь машины, Рем достал из багажника вещи и направился к зданию аэропорта. Отыскал свой терминал и вошел в секцию компании "Аэрофлот". До регистрации билетов оставалось еще минут сорок. Рем неторопливо прошел в полупустующий еще зал ожиданий, к стеклянной стене, открывающую глазу панораму взлетного поля и поставил чемодан у одного из кресел. Потом он подошел к сверкающему, безлюдному буфету, купил чашку кофе, сладкую булочку и какой-то журнал. Теперь ожидание должно было стать не таким скучным.
Постепнно начали стекаться пассажиры. Среди прочих в зал вошла моложавая женщина в бирюзовом, с точенной фигурой и два мьльчика.
Младший, юркий мальчик, лет семи, держал мороженное и скакал впереди нее. Второй, толстоватый,года на три-четыре старше, казалось, был поглощен собой и тащился позади них. Женщина обвела зал взлядом, подыскивая где бы им разместится. Проворный младший побежал в сторону Рема и залез на свободное сидение рядом с ним.
-эй, идите сюда! Здесь полно пустых мест и самолеты видны. -крикнул он своим.
Женщина со старшим мальчиком подошли к нему и сели.
-Меня, кажется, уже начинает мутить, мам.-с извияющейся интонацией взволнованно сообщил матери старший. Украдкой он бросил взгляд на Рема, испугавшись, видимо, что тот услышал его слова.
-Ну, что ты говоришь, Алеш! -обиженно возмутилась мать, моргая своими лучезарными, с удивительно длинными ресницами, глазами.
-этого не может быть! Вспомни, мы и с доктором советовались, и лекарство ты принял. Все сам себе эту тошноту надумываешь
Рем встал и направился к буфету за очередной чашкой кофе. Предлог, чтобы отойти и не смущать своим присутствием и без того вконец расстроенного старшего мальчика.
"И чего он так стыдится? Что в самолете тошнит? Или этой красной расплывчатости своего лица стесняется; своей несуразноти?"-думал Рем по дороге.
"Или тебе все-таки стыдно за нее; за бумажность ее слов? Да, из заводной куклы мать получается фиговая. Так что смирись. И это самое трудное -не заводиться. Что в десять, что в двадцать и даже почти в пятьдесят."-советовал мысленно ребенку Рем.
Началась регистрация и бирюзовая женщина с сыновьями смешались с толпой и исчезли из вида. Больше Рем их не видел.
***
Сколько раз Мария давала себе обещание не заходить на сайт "Живого Журнала" и не читать записи Reма! Она даже убрала адрес из закладок, чтобы не было так легко, одним щелчком попасть в его дневник. Нo это не помогло: пальцы, казалось, сами, без ее участия, нажимали заветные клавиши. Днем, на работе, от соблазна было легко уберечься, да и после работы миллионы дел (еле успеваешь Неку из дет. сада забрать, накормить ее, дом прибрать, а еще и с дочкой надо поиграть, выслушать ее беды) требовали все ее время и внимание. Мучения начинались вечером, после того, как она уклаывала Неку спать и садилась за компьютер. Она старалась погрузиться в работу, по вечерам делала необходимые отчеты и по нескольку дней кряду выдерживала не читать его записи. Но уже через пару дней, она каким-то мистическим образом попадала на страницу "Живого Журнала" и обнаруживала себя читающей его записи...
Пятница, 29ое Августа
пишет Пегас:
--------------------------------------------------------------------------------------------------------
«Есть люди, живущие свою жизнь и есть люди, еще только готовящиеся ее начать. Будущая жизнь представляется им некой картиной в золоченной раме. И они, естесственно, видят себя главными героями этого прекрасного полотна. Пока они влачат жалкое существование и готовятся вступить в свою картину, они находятся, соответственно, за ее рамками. Чтобы перелезть через обрамление картины и оказаться, наконец, в центре сюжета, они должны соответствовать герою своей картины. И вот тут-то и начинается драма – ведь они вечно думают, как далеки от совершенства и поэтому не могут начать жить."
--------------------------------------------------------------------------------------------------------
Mария снова и снова перечитывала эту запись и не верила своим глазам: “Боже, Боже, он же рушится! Вернее, это призыв о помощи. Конечно, ведь не может же он не понимать? “ На лице Марии проступил румянец. Она сжала губы и на ее лице появилась какая-то странная улыбка. Усмешка над собой, чтобы сдержать уже давно готовые хлынуть слезы?
Затем она принялась читать последующие комментарии знакомых Рема. Это были все в основном женщины – жены его друзей или, как она догадывалась, влюбленные в свое время в него подруги. “От этого-то в их комментариях чувствуется такое раздражение и злоба,”-думала Мария. Женщины в шутливой форме заверяли Рема, что он уже точная копия совершенства, как по внешним данным так и по его внутренним качествам. Мол, человека более умного и духовного даже и представить невозможно. Они уже ждут-недождутся, когда же он, наконец, перейдет тот рубеж, который разлучает его со своим шедевром?
Мария чувствовала обиду и негодование при чтении этих комментариев, как-будто ей дали пощечину. «Они совершенно не понимают его! Алчные самки! Никто и не подумает заглянуть в его душу, всмотреться. Увидеть всю глубину и трагедию человека. Только и умеют, что судить.»
В тот вечер Мария рано легла спать и заснула как-то мгновенно, но сон у нее был тревожным.
Сон Марии
Московский дворик. Ночь, судя по рябому отражению зажженного фонаря в дождевых лужах. Посреди двора стоит Рем, весь взлохмоченный, с перекошенным лицом, каким она никогда его в реале не видела. Одной рукой он придерживает полу распахнувшегося широкого плаща, больше похожего на мантию. А другую руку, как-то неестественно, по-театральному, простирает впереди себя. Присмотревшись, зритель видит, что вся левая сторона его плаща-мантии пропитана кровью и по руке, которой он придерживает плащ, течет кровь.
Сон продолжался и теперь кадр с двориком сменился на сценку, очевидно навеянную прославленным советским кинофильмом. Следователь, Жиглов-Высоцкий недоуменно поднимает глаза на эксперта, а тот запинающимся голосом говорит:-"Да тут и химический анализ проводить ни к чему. Какая же это кровь? Нвооруженным глазом видно, что это маслянная краска."
Проснувшись перед рассветом, Мария долго лежала не шевелясь. Вновь и вновь ей вспоминалась фигурка Рема с протянутой рукой и этот его взгляд. Мария резко поднялась и села на кровати. За окном занимался туманный рассвет, обещающий пасмурный день.
***
"Полет завершен. Поздравляем вас с благополучным прибытием в город Москву."-сообщила в микрофон стюардесса.
Рем вместе с другими вышел из самолета и зашагал по коридору. Не успел он войти в аэропорт, как увидел в толпе встречающих своих: высокую, "богемно"-изломанную фигуру младшей сестры Кэти и до боли родную, низенькую и все еще молодящуюся мать, Людмилу Юрьевну.
Рем замедлил шаг и посторонился, чтобы не мешать идущим.
"Хоть не в бирюзовом - и то хлеб. Видимо возраст. Да и меня в самолете не тошнит."-грустно подумал Рем. "Что это я? Ей ведь трудно стоять."-вспомнил он и поспешил к своим.
-Ремка, мы тут!-замахала рукой Кэти.
-Ну, наконец-то! И, конечно же, один из последних. Думала здесь упаду, если бы не Катенька.-устремив на Рема свои лучезарные глааза,сказала сыну Людмила Юрьевна.
-Значит так: ты иди за багажом, а я усажу мать в машину. А не то она здесь окочурится. Запомни - сектор "У", место сто шесть. Давай.-распорядилась Кэти и повела Людмилу Юрьевну к эскалатору.
Как и сказала сестра, Рем отправился вабрать чемодан, а потом разыскал на парковке машину Кэти. Довольная Людмила Юрьевна сидела на переднем сидении рядом с дочерью и о чем-то весело говорила.
-Предтавь, Катеньке пришлось сегодня пропустить репетицо, чтобы заехать за мной и поехать встречать тебя. У нее же с ансамблем через неделю концерт.-сообщила Рему мать, когда он сел в машину.
-Спасибо, Кэти.-без особого энтузиазма буркнул Рем.
-А Наденька пошла к тебе. Прибрать и на стол накрыть к нашему пибытию. Она-умница. Несколько раз в неделю заходила ко мне. И в аптеку побежит, и в магазин. Все поручения выполнит и ничего не забудет.-нахваливала Людмила Юрьевна Наденьку.
"Да уж, мам. До тех пор, пока я не возьму ее в жены и кукла не получит бразды правления в свои руки."-про-себя сказал матери Рем.
Когда приехали к нему на квартиру, им дверь открыла стильная, с новой модной стрижкой Наденька. Бросилась обнимать его, осыпать поцелуями.
"И впрямь хороша."-подумал Рем.
Всей компанией они прошли к накрытому всевозможными явствами столу и просидели за ним почти до полуночи.
Когда Людмила Юрьевна и Кэти ушли, Рем с Наденькой удалились в спальню.
Утомленный перелетом и втречей с родными, он тутже заснул.
***
Не успел Рем проспать и часа, как какие-то шорохи разбудили его. Ему показалось, что тень некого человека метнулась от стоявшего в углу комнаты включенного и находящегося в режиме "сон" компьютра в его сторону.
"Неужели грабители? "-промлькнуло у него в голове.
-Тсс, не разбуди ее.-склонившись над Ремом, прошептал неизвестный шокирующе-знакомым голосом.
-это я.- добавил он доверительным тоном.
- Пойдем.- Незванный гость выпрямился и поманив Рема пальцем, направился к выходу из спальни.
В смятении чувств и с сумбуром в голове, наш герой оторопело глядел на говорящего, стараясь в полутьме спальни рассмотреть черты его лица. Но потом вскочил с кровати, кое-как оделся и поспешил за ним вслед. Тот уже находился в кухне, как понял Рем по исходящему оттуда свету. И хотя последние события так взволновали Рема, что он чувствовал себя на редкость для столь позднего часа (время было глубоко за полночь) бодро, но войдя в кухню, он как-то обмяк и ему показалось, будто рассудок покидает его. А незванный гость, тем временем, стоя к нему спиной и, очевидно, чувсвуя себя здесь по-свойски, возился у плиты с чайником. К тому же, незнакомец уже успел все подготовить для ночной трапезы: две сервизные чашки с блюдцами, сбоку от каждой по салфетке с чайной ложкой, а в центре стола возвышается вазочка с ежевичным вареньем, горка миндалевого печенья на тарелочке и сахарница. По выходным, Рем и сам подобным образом сервирует стол для позднего ужина.
Со стола хозяин квартиры перевел взгляд на неизвестного; тот все еще стоял к нему спиной.
Коротко-отстриженные темно-русые волосы, среднего роста, черные брюки и потрепанная коричневая майка с масляным пятном на рукаве. Именно в таком наряде разгуливал Рем в свои последние перед отьездом дни по Нью Йорку и был запечатлен Марией на пленку у мозаики Imagine на Земляничной поляне в Центральном Парке. Однако, из-за этого самого пятна, перед возвращением домой, он эту майку выбросил , чтобы не везти назад в Москву старую вещь. Ему также припомнилось, что не далее, чем позавчера, среди прочих фотографий, он поместил вышеупомянутое изображение на сайт "Живого Журнала" в качестве иллюстрации к своему посту «Прогулки по Нью Йорку».
Наконец чайник заголосил: непрошенный гость снял его с плиты, взял подставку для горячих предметов и с этой ношей повернулся. И тут Рем вновь решил, что рассудок покидает его и он сейчас лишится сознания. Дело в том, что внешность неожиданно явившегося среди ночи человека или существа (право же, автор и сама в замешательсьтве, как его величать) оказалась точной копией самого Рема. «Мой близнец! Конечно же! Но у меня нет братьев-близнецов! Тогда двойник, хех. Нет, это у Наполенов, да Гитлеров там всяких двойники, а мне зачем?» - рождались и тут же умирали смелые и необычайные догадки у потрясенного Рема в голове.
***
Пришелец поставил на стол досточку и водрузил на нее чайник.
-Рад знакомству, Пегас.- С широкой улыбкой, непрошенный гость выпростал руку вперед.
-Копытцев, Рем.- еле шевелящимися губами пролепетал наш герой, автоматически пожимая протянутую ему руку. «Ну, конечно, это он. Как я сразу не догадался?»-подумал Рем и отшатнувшись назад, прислонился спиной к стене.
-Что это ты? Садись, пожалуйста. -Пегас махнул рукой по направлению стула, стоящего у стола и Рем, как завороженный, тутже бесприкословно подошел к нему и опустился на сидение. Сам же Пегас устроился на стуле напротив, взял сахарницу, черпнул оттуда ложечкой и опустил в свою чашку.
-Я давно уже хотел у тебя появиться, встретиться с тобой, так сказать, в реальном мире. Да все как-то... – заговорил Пегас с извиняющейся интонацией, помешивая свой чай.
-Дела, дела, конечно...-кивая головой в такт речи, понимающе пробормотал Рем и вдруг отважился:
-А ты что ж, прямо из интернета выпрыгнул?
-Ну уж и «выпрыгнул», хотя....пожалуй, можно и так сказать.- Пегас смущенно улыбнулся, как это подчас делают взрослые, когда отпрыски вопрошают их «откуда берутся дети»..
-Я к тебе по срочному делу, только вот...- виртуальный гость замялся и его лицо, начиная с ушей, густо покраснело, как это происходило у Рема в школьные годы.
-Я не думал, что мы будем не одни дома. Даже не представлял такого. Кто она? Ты о ней никогда не писал. – печально спросил Пегас с видом человека, готового расплакаться.
- это ты о Наденьке? Да она соседка, изредка заглядывает сюда переночевать.– опустив глаза ответил Рем и почувствовал, что у него, как раннее у Пегаса, розовеют уши.
-А, ну да.- успокоенный этим обьяснанием, с облегчением вздохнул Пегас. – Так вот о деле. Я о Марии хочу с тобой потолковать. С тех пор, как ты уехал, ты ж ничего о ней не знаешь.- заговорил Пегас с воодушевлением.
-Она попала в аварию? Она в больнице? Что случилось? – На лице Рема появилось выражение крайней обеспокоенности, хотя в действительности он о Марие и не думал. Просто неприятно поразило вмешательство Пегаса в его личную жизнь.
- Нет-нет, со здоровьм у нее все в порядке. – поспешил Пегас успокоить Рема.
-Тут другое... Ты ведь знаешь, какой она эмоциональный, впечатлительный человек. Как, подчас, не подавая виду, умеет глубоко переживать. – заговорил Пегас проникновенным голосом.
-Да, конечно. -согласился Рем и в недоумении пожал плечами.-Но при чем тут я?
-Понимаешь, я ведь постоянно нахожусь в интернете, ну и…- Пегас стыдливо опустил глаза и стал похож на провинившегося школьника,-...иногда я читаю письма Марии, которые она отправляет по электронной почте. Не из пустого любопытства, клянусь!- прижав руки к груди, воскликнул Пегас.
-Только так я могу узнать о жизни Марии. Особенно из ее переписки с сестрой – они очень близки. После твоего отьезда, в письмах появилась такая печаль, а этот твой пост о картине в раме, вверг ее в полное отчаянье. Слушай, позвони ей, а? – в порыве чувств, Пегас снял трубку со стоящего на столе телефонного аппарата и подал ее Рему.
-Погоди - погоди, куда спешить? Давай поговорим. – Рема растрогала эта распологающая на откровенность, неподдельная искренность Пегаса.
-Ну, позвоню я ей, а что сказать-то? Все не так просто.- он положил на место всученную ему трубку, склонил голову набок и заговорил тихим, задушевным голосом.
-Для того, чтобы любить и, тем более, создать семью, надобны душевные силы, а у меня сейчас такой период в жизни... – Рем поднял на Пегаса глаза и встретился с его полным непонимания взлядом.
- Но как же Мария?!-воскликнул Пегас. - Это лето вы прожили одной семьей. Разве ты не был счастлив?
-Я старался угодить ей.- лицо Рема помрачнело и в его голосе появились металлические нотки. «И свалился же мне на голову этот чертов парнокопытный рыцарь интернета!» - подумал Рем, но тут ему на ум пришла некая лукавая идейка, которую он решил тутже претворить в жизнь.
-Ты, как я понимаю, не искушен в отношениях с женщинами. – начал Рем, еле сдерживая насмешливую улыбку при виде вытянувшегося лица Пегаса. – Так вот, скажу тебе: им простые смертные не нужны, все какие-то надуманные образы да рыцарей подавай. И Мэри такая же. По сути, она ведь не меня любит, она скорей в тебя влюблена... – закончил свою речь Рем, исподволь поглядывая, какой эффект произвели его слова. На лице Пегаса легко можно было прочитать стремительно сменяющие друг друга эмоции: удивление, растерянность, недоверие, а теперь негодование и назревающий протест.
«Самое время от него избавиться» - подумал Рем. Он встал из-за стола и со словами: «погоди тут, я на минутку отлучусь», вышел из кухни.
***
Оказавшись в прихожке, Рем стремглав помчался к двери в спальню. «Только бы успеть войти в комнату и выдернуть из розетки шнур!» – пронеслось в его голове. Однако, этим планам не суждено было случиться. Почти у цели, готовый открыть дверь в спальню, Рем почувствовал, что его левая нога за что-то зацепилась, будто ему поставили подножку, и наш герой крайне неуклюже и совсем даже несуразно растянулся на полу.
-С-сволочь! - прохрипел Рем сквозь зубы, в совершенной уверенности, что Пегас находится поблизости и приключившееся с ним несчастье – дело рук виртуального гостя. С трудом поднявшись на ноги, он обхватил побаливающую от падения руку и обернулся назад, чтоб посмотреть врагу в глаза. К своему удивлению, Рем никакого Пегаса не увидел. Слабо-освещенная прихожка была пуста. «Назад в кухню улизнул!»- догадался Рем и выхватив из стоявшей у входа корзинки зонтик с никелированным наболдашником, решительно направился в кухню. Но и там он никого не обнаружил. «Как же он так бесшумно вышел из дома, пока я был на полу?»- подивился Рем, нахлобучивая на ходу снятый с вешалки плащ. Спустя секунду, он ,перепрыгивая через несколько ступенек сряду и поправляя наспех надетый плащ, очутился в подьезде. Двор, узкий проулок между домами, арка. Наконец Рем выскочил на улицу.
Там, в этот самый сонный час суток («должно быть, начало пятого утра»- решил Рем, было пустынно. У стены дома замерла местная кошка, завороженно наблюдавшая за воробьями, отыскавших какой-то корм в расщелинах асфальта. Рем посмотрел в одну сторону, потом в другую. Улица была видна, как на ладони. Никого.
- Сбежал гад.-пробормотал Рем переводя дыхание. Так неожиданно быстро прекратившаяся погоня его обескуражила. Он еще несколько минут постоял, вглядываясь в силуэты деревьев, а затем устало поплелся назад. Воинственный настрой сменился тоской и где-то внутри своего организма, Рем физически ощутил какую-то невозможную, устрашающую пустоту. «Глупости, радоваться надо – избавился от этой нечисти.» - успокаивал себя он.
Шагах в десяти от своего подьезда, он остановился и повернулся назад лицом к выходу на улицу. Домой идти не тянуло, к тому же, ему послышался удаляющийся рокот копыт.
"Ишь, Пегас-то обратно в лошадь превратился, пусть и мифическую".-то ли с насмешкой, то ли завистливо подумал Рем. Он плотнее закутался в свой плащ и посмотрел вверх, ожидая, вероятно, увидеть на сумеречном, все никак не рассветающем московском небосводе белого крылатого коня.
"Русский архив"* - ежемесячный исторический журнал; издавался в Москве в 1863-1917гг
