Тёмная пучина порождала невиданные доселе силуэты. Из тёмного неба выплывали огромные , когтистые лапы, которые как будто хотели дотянуться до города, который шептал , звал, и скрежетал зубами от предвкушения тьмы. 

Силуэты лап превращались в лица, которые широко открывали свои рты, в безмолвном крике, желая поглотить все звезды , и луну.Пучина, которая плавала там, в тёмном небе,  и стекала в каплях дождя , огромными чёрными каплями, словно нефть, обволакивая крыши домов и дороги. То не была вода, а тягучая жидкость, липкая, вызывающая самые отвратительные эмоции. 

Но это был другой мир. Другая вселенная. Вполне возможно , что она находилась в черной дыре, пытаясь саморазрушиться на части, но эта воля к саморазрушению лишь смешила Галактику, и она продолжала подтрунивать этот маленький мир, сохраняя ему жизнь и дальше. Только вот мир этот был как гноистая рана, которая разносила инфекцию. И может быть мир был другим, но люди были те-же. Только чёрный дождь мог создать иллюзию, что у этих людей нет лиц.

Иной раз, кто то выходил и лихо плясал, под чёрными каплями, а потом с сумасшедшей улыбкой уходил прочь. В церкви, в которой тускло горел свет, открывались окна, и капли попадали прямо внутрь, орошая пол. Казалось, из этих каплей могли вырасти чёрные уродские растения, однако, люди наверно их так не воспринимали, и единственное растение , который они видели в каплях была роза. Однако, что же это за розы, чьи черные лепестки тянуться к душе человеческой, обволакивают её , а потом вонзаются шипами. 

Казалось неба в этой реальности не существовала, и там, наверху, была другая земля. Земля, которая являлась отражением этой земли, или эта земля являлась отражением той. В любом случае, никто не верил, что там наверху есть небо, только маленькие дети, которым прощались веры в легенды. Кто то называл их демонами, кто то богами, кто то говорил что мир сошёл с ума, а кто то ссылался на науку. Однако, одно предельно знали точно - там где нету неба, нету и мечты.

***

Маленький мальчик и девочка стояли на самой вышине серой башни, в которой стоял телескоп. Сюда приходили только те, которые верили, что небо есть. Изжиток прошлого, который покоился в этой старой башне с призраками, который покоился в старых легендах на языках пьяниц, слонявшихся под каплями чертога дождя.

Девочка посмотрела в телескоп, но увидела лишь туманную размытость и грустно вздохнула.

Мальчик быстро подошел, что то подкрутил, посмотрел и улыбнулся. Девочка не поняла его действий, и лишь вопросительно посмотрела, словно спрашивая- "Откуда ты знаешь , что надо делать с этой штуковиной?". Он сразу же ей ответил- "Мой отец верил в небо, у него были книги, вот стоооолько книг" и он развел руками, в жесте, показывающий всю его библиотеку. 

Девочка снова приблизилась к телескопу, и наконец увидела четкое очертание темных облаков, которые плывут по ночному небу. Но больше она не увидела ничего. Присев у каменной изгороди башни, которая была в форме балкона, она спросила мальчика

-Если небо есть, то почему звёзды погасли?

Лицо мальчика приняло серьезный вид и он ответил:
-Звезды не погасали- тоскливо он сказал дальше- Это наши глаза темны, как и наши души.

***

Яркий свет ласкал город , словно желая всем его живущим доброго утра. Молчаливый город оживал в каждый Понедельник в 6 часов, в этот день народ был на удивление разговорчивым, все смеялись , рассказывали шутки, обменивались улыбками, и их горящие глаза говорили лишь об одном, что им не терпится, что предвкушение сводит их с ума, вызывая улыбку на их покрасневших лицах.

Предвкушение казни.

Церковь никогда не отказывала людям в этом маленьком наслаждении, и никогда не отказывалась, что бы утвердить свою власть крепче, и держать город в шатком страхе и восхищении.

На этот раз казнили мужчину, с чёрной бородой, и мокрыми от эля кучерявыми волосами. Пройдоха решил стащить бочку эля из одной таверны, довольно долго он там работал тем, кто работает щёткой, и платили ему бесплатной коркой хлеба. Он залез в погреб, и пошёл к бочке с элем, но, стоит приписать, что он очень любил приложиться, знатный пьяница со знатными байками и легендами, который и в трезвом то состоянии рассказывал такие небылицы, а в пьяном то и подавно. Однако дети любили слушать его. Ибо он был тот взрослый, кто рассказывал о небе, и даже о каком то пареньке Икаре, который сумел взлететь , но упал. Но, это не меняло сути дела.

Он был одержим. Одержим алкоголем как маньяк, одержим новой жертвой. И не успев даже вынести бочку с элем из погреба, он залез в него с головой. Да-да , с головой, пытаясь заглотнуть побольше. Однако, 5 минут спустя, он почувствовал тяжёлые руки на своих руках. Городская стража.

Когда его вывели, владелец паба знатно улыбался. Он специально открыл двери погреба и ушел, именно в то время, когда его управляющий метёлками должен был прийти. Он знал, о его пагубной страсти.

Но стоит ли повторять, что люди в этом городе любили зрелище казни, не какое-то, а казни.

И если бы бог был, он давно бы проклял всех бы из уст дьявола , кто жил в этом городе. Однако, лягушки с неба не сыпались, воды не выходили из своих колыбель, метеориты не сыпались.

***

1.

Оцепенение. Мираж. Выступающий пот у верхней губы. Скрежет призраков по покинутой стали.

Темные рельсы продолжали свою тропу. Голое пространство, из которого выпили душу, которое покинула жизнь, и остались лишь рельсы, куда они ведут? Что значат? Почему рельсы? 

Прихрамывая старец вспоминал, как по этим рельсам ходили первые поезда, как мимо этих рельсов проходила жизнь, а луна сменялась солнцем. Это было так давно, что мужчина уже забыл, забыл, что такое темнота, когда не закрываешь век. 

Горы. Утесы, острые, словно сабли, протянулись вокруг рельс. И всё это напоминало какую то свалку. Старый металлолом, который хранил в себе мрачную историю. Когда то по пути по этому металлолому старец потерял душу. И может быть, душа его валяется как эмбрион на какой то части железной дороги.

Жар. Постоянный жар.Дымка, которая поднимается от словно плавящейся стали. Всё это ударяло в голову, и вызывало рвоту, как от палёного алкоголя. Помутнение разума, вот что следовало дальше, в этом старом месте. 

Сколько раз старец проходил сквозь девушку с голубыми цветами, которая стояла и улыбалась своей белоснежной улыбкой, словно сошедшая с рекламы зубной пасты. Она появлялась так неожиданно, что каждый раз старец вздрагивал, его сердце подпрыгивало, и каждый раз был словно последний. По крайней мере, он на это надеялся.

Он вспоминал войну. Долгую. Летящие пули. Алую кровь на голых камнях. Что было дальше он не помнил. Но был кусочек из его памяти, далёкий, весь в пыли.
Девушка продавала цветы, яркие , голубые цветы, стоя около высадочной платформы поезда. 

А потом что то случилось. Всё изменилось. Цветы упали на землю, и черная когтистая лапа их втоптала в поверхность платформы. 
Натянув капюшон повыше, старец шёл дальше, единственное , что держало его при жизни, это его воспоминания. Голые, обнаженные воспоминания, как тело той девушки, которое повесили около железной дороги. 

Сделав передышку, мужчина присел и окинул взглядом свои пальцы. 
Он помнил эти пальцы. 
Напротив него сидела девушка, с голубыми цветами, она протягивала ему один. 
Она нравилась ему, он это помнит. Но нравилась не как девушка. Это он тоже помнит.

Но потом её не стало. Дьявол захватил страну и "окрестил" своим знаменем. 
Толпы людей стояли на коленях, пока господин Дьявол лязгал своими копытцами.
Дальше память словно оборвалась. Как он попал в это место. И отчего. Или, почему оно изменилось.

Палящее солнце вызывало на коже раздражение и красноватые бугры, которые могли в сию секунду лопнуть. Нарывы. Они как в памяти. Потрогаешь- и лопнут.
Он пытался спасти ту девушку, он помнит. Но он был слишком мал. Ему было 8. А потом какие то люди, сказали, что кто-то должен выжить, кто то должен "дойти до конца". Теперь он понимает значение этих слов. Только есть ли тут конец. Обычно, конец есть там, где есть начало. Но рельсы эти были слишком покрыты туманом мистики, что бы иметь в себе эти свойства.

-Может, я сам пойму, когда будет конец. Хмыкнул старик.
Эти люди отличались от тех, которых мальчик видел. В их глазах был разум. В глазах остальных лишь было семя безумия, которые вырастало из всех их отверстий.
Они отвели мальчика к странной штуке, похожую на гроб, но то не был гроб, он был слишком белый, слишком светлый, а внутри него было слишком холодно.
Мальчик лёг туда, он почему то понимал, что люди с мудрыми глазами понимают , что делают.

А потом ему стало холодно.

Его губы посинели. 

Он заснул.

Он спал долго. Пока дьявол переворачивал землю, пока люди поклонялись ему. А потом что-то стало. Земля оголилась. Скинула кожу. И людей вместе с кожей. Непонятно куда исчез и демон, но то ли демон был, или детское воображение просто приписало человеку внешность чудища, каким он и являлся внутри..этот мэр..Себастиан. Да, он был чудовищем. В своем строгом костюме , с высокими и громогласными словами. Не все были ему покорны. А те кто были, были заражены его чудовищностью. 

Та девушка, с голубыми цветами. Кажется, это была мать того мальчика. Да, что то такое он помнил. Но она ослушалась голоса Бога, так сказал господин в строгом костюме, и "вздернул её" около железной дороги, как наглядное пособие.
Мальчик знал, что такое наглядное пособие, в школе у него был скелет, и это было наглядным пособием. 

А это было наглядным пособием того, что мир стал уродливым.
И пока мальчик спал, мир упивался своей уродливостью.
Открыв глаза, всё исчезло, весь мир изменился, как и он сам. Он стал старше, вот ему уже 23 года.

С лёгкостью он нашёл распростертые рельсы, и вспомнил, что должен найти конец.
Он шёл. Много лет. До самой старости. А мимо него проплывали призраки и звуки идущих поездов. 

И если кому то интересно- он пришел. Пришёл в то место, где рельсы кончились, а из земли торчал один лишь рычаг, над которым была табличка- "Изменить движение". 
Что было после того, когда он задействовал этот рычаг, неизвестно. Это нельзя объяснить с помощью одной лишь логики, но он мертвенно упал, покинул своё тело. И    сквозь то тело начали прорастать зеленые растения, и голубые цветы. 

Казалось, что медленно зелень двигалась по всему диаметру , обхватывая землю , а старые рельсы зарастали мхом. 

Что было дальше, никому не известно.И возможно там появились люди, и написали библию- свою версию появления. Они писали в ней про бога, про Адама и Еву. 
А тело одного человека, которое так и осталось БезИмени, давно ушло в землю. Спас ли он землю вопрос риторический, и спас ли он мир от господина в строгом костюме- тоже вопрос риторический. Но он возродил цветы жизни. А значит, не всё потеряно. 

И возможно, после столетий, или тысячелетий, эти цветы начали приобретать человеческие контуры. 
В воде зарождалась жизнь так-же, только несколько быстрее.
И тогда планета окрасилась в цвета зелени, и голубых вод, сменив пустынную , мёртвую картину. 

И тайна жизни покоилась в рычаге со странной табличкой и одном человеке, который освободился от безумства.

1.

Проведя краями мозолистых пальцев по потертой шляпе на лбе, темный силуэт, сидящий в кресле качалке, размеренно выбивал ритм давно забытой миром мелодии, которую слышал ещё в юности, будучи мальчишкой. Тёмная комната в огромном замке, которая была стара, как и силуэт сидящей в ней. Седые волосы спадали на плечи, говоря лишь о том, что нету ничего вечного. Мужчина был одет во всё черное, ибо не утруждался выбором своего гардероба в тёмной комнате. Как и не утруждал себя выбором шляпы, она была черная. Он носил её с тех времён, когда перестал ходить в подвал, который настораживал любопытных дворецких- по своей наивности они спускались к подвалу ночью, держа в руках свечу, пламя которой вздрагивало от стука сердец их носителя. На определенной ступеньке звук сердце учащался, и пламя буквально бунтовало, пытаясь выбраться за грани свечи, как человек, пытающийся выбраться за грани своего бытия. После долгого спуска вниз, который насчитывал в себе 100 с лишним ступенек, столь любопытные дворецкие прикасались к дверной ручке и пытались её открыть. Но подвал был наглухо заперт. И в тишине они отчаянно удалялись прочь, громко потопывая своими ногами, как капризные дети, которым не дали столь желанную конфетку. И в тишине этого места можно было лишь различить звук сквозняка, который свербил, который так хотел вломиться в реальность с того, иного мира.

Юность. Беззаботная. Яркая. И в тоже время такая быстротечная. Старик задумчиво осунулся, глядя в окно. Окна были завешены большими шторами, которые не пропускали в себя солнечный свет, в замке он был нежелателен. 

Фридрих жил в этом замке всегда, сколько себя помнит, и юность для него была лишь тем словом, которому его учили, но которого он не испытал. Все лучшие годы он провёл тут, осваивая различную науку и языки, и плевал на все детские шалости, ибо считал себя человеком взрослым, и уже стабильно стоящим на ногах. Родителей у Фридриха не было, и он не когда не считал себя отпрыском двух людей, которые посвятили себя любви, и так посвятили, что нечаянно отдались порыву, произведя на свет ребенка.Нет. Он априори не мог так думать по той причине, что такое поведение для него было бы глупым, а глупые родители ему не нужны. Он думал, что какая то далёкая планета неудачно наклонившись выбросила его с себя как надоедливую блоху на землю, в окно этого замка. Эта мысль его несколько успокаивала. Быть не таким как все значило для него гораздо больше, чем для остальных. Однако, след одиночества так и остался на его лице, одиночество никогда не проходит незамеченным, и оно угадывается в мимике, в линиях лица, так и одиночество Фридриха ясно виделось на его лице, словно отпечаток чьей то ладони.

Так уж было заведено, что в этом замке всегда были дворецкие, независимо от желаний Фридриха, они словно родились в этом замке, и продолжали в нём свой гордый мужской род, и с почётом носили звание дворецкого. Иногда Фридриха бесило, что кто то ходит по его замку. Но потом он вспоминал, что замок не его, что он выброшенный с другой планеты, после таких мыслей он блаженно закрывал глаза расплываясь в полуулыбке.

Однако, мальчик понимал, что слова требует высказаности, что хранить молчание, это тоже самое, что губить и убивать на корню высокие порывы. Он начал говорить со своей тенью. Частенько он сидел в своей комнате, которая в замке была лишь одна, и разговаривал с тенью, отворял шторы пошире, навстречу солнцу, что бы в его свете увидеть темную тень, которая его с упоением слушает.

Шли дни, и казалось , что тень оживает, что тень не просто слушает, а начинает общаться, отвечать, и даже предлагать и побуждать на какие то действия. И как человек тонкой душевной натуры, но имея весьма материалистические мировоззрения, Фридрих начал видеть в тени своего соратника, нового человека, и в один ясный денёк, то ли четверг то ли пятница, тень шепнула на ухо Фридриху, что мол дворецкий носит уж больно дурацкие штаны, что надо его проучить, за такое неуважение. Тень дала Фридриху в руки ножницы, сподвигая его на детскую шалость. Ночью, когда дворецкий спал, он пришел к нему  и изрезал его штаны. А потом спокойно удалился в свою комнату. 

На следующее утро тень выдавала ярые эпитеты восторга, и всячески восхваляла самолюбие мальчика, тот лишь чуть краснея отвечал что то нечленораздельное. 

Пришло время, и тень начала говорить больше чем он. Когда ему исполнилось 15, она подкралась к нему ночью, улеглась под светом свечи, и мурлыкала себе что то под нос. Филипп бросил взгляд на тень, и по спине его пробежал холод. На тени ярко красным цветом красовалось пятно от крови. Прочитав мысли мальчика , она лишь усмехнувшись сказала, что пролила томатный сок- это же не преступление. Фридрих кивнул, оставив всякие подозрения в себе, и улегся спать. 

Проснувшись , блуждая по замку он встретил нового дворецкого. На его вопросы где прежний дворецкий, тот лишь неясно отвечал, говорил, что он ушёл. Фридрих прошёл дальше, выслушав его слова, смотря вниз, а на него снизу, смотрела его тень.

Когда он вошёл в свою комнату, он увидел исписанные листы бумаги,  на которых читалось слово "Бросили"

-Что это?- с замешательством спросил Филипп

-Твоя уродливая правда, которую ты похоронил глубокоооо, глубокоо, только вот, я способна и не в такие глубины влезать- ехидно отозвалась тень- Но впрочем , ты не виноват, что поделать, когда твой отец торговец выбрал блудную жизнь, а мать скончалась на костре под оры людей, которые бросали в неё камни, чтож, пожалуй ты у меня и правда романтик, ведь упасть с другой планеты куда романтичней, чем понимать, что тебя бросили

Малец лишь вытаращил глаза на тень, от него прозвучал один лишь вопрос

-Ты украла жизнь?

-Жизнь? Нет. Жизнь лишь в твоей маленькой голове, придуманная жизнь. Вот я , например, не живая, но тебе не мешало придумать мне жизнь. Так что, я ничего ни у кого не крала. 

-Дворецкий

-О, он был достаточно надоедлив, что бы завести нового, ты же сам это знаешь. Только мне хватило смелости это ему сказать, ну как сказать...нельзя посчитать разговором тыканье ножом в человека, но это ведь тоже поступок.

Мальчик лишь закрыл голову руками. 

Планомерно , изо дня в день он начал игнорировать свою тень. В комнате он закрыл шторами все окна. Лишь иногда в замке проскакивал свет свечи. Тень жила отдельной жизнью от Фридриха. И крала эти самые жизни. Но в один момент он решил покончить с этим. Он потащил свою тень в подвал, она в свою очередь из последних сил отбрыкивалась, но, мальчик подрос, возмужал, и стал юношей, и в его силах было эту тень удержать. Он заключил её руки и ноги в кандалы. После чего закрыл подвал на замок и ушёл.

Вспоминая это, когда седина уже поселилась в его мыслях, спустя столько лет, он пытался найти те записи, которые писала тень, но он так и не нашёл. Так же он часто говорил дворецкому, что является преступником, что кровь многих из его рода на его руках, на что дворецкий ему лишь спокойно говорил , что он единственный дворецкий в этом замке, и до него тут никого не было.

Старик молча махал рукой. Он лишь думал о том, насколько хорошо он запечатал своё безумие там, в глубине, в той самой глубине, к которой надо спускаться по 100 с лишним ступенькам, та глубина, которая скрыта в подвале.

По ночам он думал, что он всё же упал с другой планеты. И засыпал. Во сне он был в странном месте, в которой ярко светил свет, кто то гладил его по щеке, и чьи то теплые слезы прикасались к нему, в шепоте он еле различал слово "сынок". Этот сон ему снился каждый день, как он себя помнит. И между сном и реальностью лежала лишь его тень безумия, тень мрачного замка, захоронившего в себя его усталое сознание, и словно узник, он ждал, ждал последнего дня, когда сбежит , сбежит из своего проклятия. 

Сон или реальность, а может все же он с другой планеты. И безумие лишь плод его воображения. И никакого безумия и не было. А может это следствие того, что когда он упал он крепко повредил голову, и начал страдать тем самым безумием.

А может, его родители живы, и каждый день сидят около него, пока он спит , чуть дыша, вечным сном, пока он проводит свою жизнь в заточении , в замке.

А может и нету реальности и сна. Кто знает.

Мне есть что сказать. То самое ощущение, когда ты отклеиваешь остатки скотча от своего рта, когда нащупываешь кончиками пальцев новые слова, которые летают на своих маленьких крыльях. Мне есть что сказать, после многих месяцев засухи. И так прекрасно ощущать , как диалог с миром продолжает идти. Нет, нет. Мир любит , когда его слушают, но вдвойне он любит, когда с ним говорят и когда ему отвечают, кажется, он откликается порождая новые образы. Стоит рассказать ему историю из жизни и он поведает тебе тайну, которая увлечёт тебя, которая будет достойна писательской руки на все тысячу страниц.
Мои слова обретают новый смысл. Они гибко складываются перед моими глазами рождая нечто новое.Это не то детище , которое рождаешь под покровом ночи , совсем нет. Это то детище, которое ласкает лучи солнца.

Мне есть , что сказать, и это прекрасное чувство, когда ты понимаешь, что твои легкие наполнены чернилами, стоит чуть лишь подуть на бумагу и дыхание плавно ложится текстом на белую поверхность. 

Нету более отравляющей аморфной тяжести, которая маячит перед твоими глазами, заслоняя мир. 

И сидя над пропастью под бледной луной, ты не боишься упасть, ты лишь протягиваешь руку ближе к темноте, которая нежно обхватывает твои пальцы, которая не дает упасть, которая в симбиозе со светом луны становится похожей на звездную пыль.

И я окрашиваю страницы в эту звездную пыль. Пусть в этих страницах будет и глубина той бездны, и свет бледной луны.  

Когда есть ,что сказать, человек становится творцом, который способен сотворить дикие холмы, пустыню, в которой без устали светят два солнца, кочевников, которые ищут тот край земли, который называется грань сознания.

И всё приобретает новую суть и новый цвет, в той совсем новой вселенной новых слов и вечного диалекта мира с человеком. Не это ли побуждает писателей схватить перо и писать без устали днями и ночами? 

Пожалуй, это. 

Костры быстро разгорались в самых разных точках земли. Люди общались огнем, воспевая утерянное в нем. Они скидывали в него обрывки страниц старых журналов, блузку, одетую на первое свидание, обувь, который так и не одел их ребенок.  Кто то как ящер скидывал свою кожу в костер, а потом плакал. Плакал красными слезами, следы которых оставались на земле алым цветом, и образовали многоточие после недосказанной вселенской истории.

Дева странствующая меж кострами пела тоненьким голоском, словно скрипка.

Те люди не отрывали своего взгляда от неба, они верили, что чем больше будут питать пламя, то тем скорее доберутся до звезд. Светлый огненный путь к небу- вот во что они верили. 

С детства их учили разжигать костры, рассказывали им истории про то, как их дальние сородичи разжигали костры войны, костры мира, как по земле ходили костры чумы, и люди погребались в этих кострах, отправляясь к звездам.

Звездные дети благосклонно смотрели на них, когда они чудоковато называли себя богами, утерявшими былое величие.

Где же та божественность? Где она скрывается? Меж каких линий на ладонях человек прочитал, что он всемогущ. Они пытаются избавиться от страха огнем, забытъём, но я видела, собственными глазами, как маленькая девочка, которая кинула свою тряпичную куклу в огонь горько плакала от утраты. Это так похоже..на... нас. Но всё так же верят, что они всесильны, и всё так же по человечески слабы, а когда костлявая проходит величественной походкой они лишь молча смотрят в землю.

А свою человеческую немощь они часто называют экстраординарностью , свою жестокость, не умение проявить тепло, эгоизм. Однажды , когда я проходила около такого костра, один мужчина убил свою жену, люди позади ахнув лишь сказали, какой он импозантный тип. Какой он необычный и непохожий на остальных.

Бывали и моменты, когда я краем уха слышала интересные истории других людей, они вызывали у меня улыбку, и искренний смех, они тоже смеялись, несмотря ни на что, они не потеряли эту способность.

И где тут грань, меж нормальностью и абсурдностью? Сами запутались..

Тысячу..нет..миллион шагов я сделала, и вот я пришла, к своему погасшему костру. Сев на холодный песок и поджав под себя коленки , можно было разглядеть звезды и луну. Не каждый желает жить рядом с костром. Не каждый может усидеть на той точке, на которой разгорелся его первый костер. 

Я лишь Вечно ищущий сквозь сотни костров, ищущий тех людей, которые перестали быть Богами. Может быть , когда нибудь мы все перестанем быть богами, слишком громкое слово для тысячу эмоций, для нашего всемирного театра абсурда, который я и ненавижу, и который люблю всей душой. Можно лишь сказать, что я сплю днем ,как и они. 

Противоречия никто не отменял.

Быть может , скоро, люди покинут свои костры-Когда увидят в себе звезды, до которых так хотели добраться. 

1.

Построенная дорога из желтого кирпича, ведущая за грани нашего сознания. Караваны, медленно плывущие по ней. Девушка с мечом,  идущая  и ласкающая кирпичи нагими ступнями. Легкой походкой она словно исполняла танец, её нежная кожа была окутана фиолетовой накидкой с широкими рукавами под которой девушка не была обремлена лишней одеждой . Можно было угадать, по обволакивающей ткани стройный силуэт путницы. На груди очерчивалось большое колье, работа столь тонкая, что ювелиры бы отдали многое, что бы обладать такой вещью. Красные драгоценные камни  с выгравированными узорами на белом золоте. 

Темные, длинные локоны плясали по ветру, горячие ладони буквально расплавляли рукоятку меча. Всё так же покачиваясь в танце, девушка чуть улыбнувшись, оторвалась от каравана, заметив у края тропы юношу, который вычерчивал на камнях геометрические фигуры.

Рассмеявшись, она внезапно переместилась за спину юноши, приложив свои губы к его уху
- Откуда ты?
Юноша отпрыгнул. Он почувствовал горячее дыхание лавы. Непоколебимое. Способное уничтожить, если захотеть погреться о него. Он знал, что такое дыхание лавы. Единственный уцелевший из экспедиции на остров Ваал. Ну как уцелевший...уцелело его тело, но каждый раз оно вспоминало дыхание вулкана на острове. Его товарищи исчезли, он не видел их обугленные тела, он решил закрыть веки, а когда открыл, он уже был тут, подле дороги, выложенной желтым кирпичом.

Смахнув с себя капли пота, а вместе с тем и тревожные мысли, он, не посмотрев на девушку, показал пальцем в сторону мертвого, сухого дерева, с опавшей листвой и чернеющей корой.

-От туда

-Сколько ты тут? Не скучно?
Она снова подошла, положив горячую ладонь ему на плечо. Мужчина понял, что нет смысла уходить. С детства он знал, что хуже стихийных бедствий может быть женщина встреченная в месте, откуда ты не знаешь выхода. 

-Долго, не считал. 

Кратко ответил он, жмурясь от бликов, которые попадали ему в глаза от колье девушки.
На миг улыбка исчезла с лица незнакомки и лицо приобрело серьезное выражение. В тот момент она постарела на лет 5, она подошла в плотную, глядя в глаза.

-Ты на границе. Хочешь пересечь её? 

-Я не думал об этом.

-Ох уж эти люди. Они постоянно думают, но в итоге выясняется, что слишком ограничены, что бы думать о насущном.  Мысли занимают всё их естество, не оставляя места чувствам, ты чувствовал ветер , который прикасается к твоей коже? Нет, нет, не дуновение ветра, а его прикосновение, две разные вещи, а все почему- все потому что вот это ,- девушка указала пальцем на лоб мужчины- мешает воспринимать тебе многие вещи, твои мысли заполняют тебя всего, но где твои чувства, может быть они давно обуглились, вместо твоего тела? Здесь тебе это не поможет. Бедный, брошенный ребенок, эта дорога успокоит тебя.

-Чего ты хочешь?
-Я отведу тебя за Двери. Твои глаза заменят твой разум. Ты сможешь только смотреть. Твои чувства вселяться в разум, не дав шанс ему высказать свой тоскливый монолог.
Мужчина мотнув головой, снова присел.

-Хочешь спастись? Так внимай.
Светлые облака поменялось на черное как крылья ворона небо. Из облаков вышел силуэт луны, бросавший свет на землю.

Девушка воткнув меч в землю, опустилась на колени, прильнув к губам странника. Притянув к себе его за край воротника, она оставляла едва заметные ожоги на его губах.

Не смотря на горячую кожу путница, её колье было холодно , как льды в Антарктике. 

Весь этот миг глаза мужчины были закрыты, открыв их, он обнаружил себя у обрыва, того обрыва, где дорога из кирпичей заканчивалась. В воздухе , буквально на шаг впереди повисла девушка, её плащ развевался, и она было похожа на темного ангела, или на деву воительницу. 
Ни говоря не слова, она протянула руку, в ожидания вердикта.
Никогда смерть не была столь очаровательна и тактична. 

Ступив за грань обрыва, его тело упало в черную дыру, на этот раз он смотрел, смотрел как перед его ликом проносятся тысячи звезд, планеты , млечные пути, девушка падала с ним, обвив его шею руками, её тело больше не было погибельно горячо.

-Тебе больше не больно?
-Нет, совсем нет
- Не хочешь задать вопросы?
-Хотел бы, если бы нуждался в ответах
-Ты не умер. Но ты и не жив. 

-Тот караван. Я кажется понял. Эта была моя жизнь. Медленно идущая по дороге, прямому пути.

-И не надоело тебе идти всю жизнь по прямой, не сворачивая?
-Надоело. От этого ты и пришла, от этого я тут.

Прикоснувшись к губам мужчины, путница исчезла. За этим последовала резкая боль. Тьма. Но пропало сковывающее одиночество.

Открыв глаза, мужчина нащупал перо, и бумагу. Он был незрячим.За окном было темнее черного. Ночь во всей её красе. Последствия на острове сыграли свою роль. Те, кто были с ним на острове, благополучно спаслись. Говорят, в том месте проводились древние мистерии, что люди преклонялись перед женщиной в фиолетовом одеянии.
Он не знал, сыграла ли его фантазия и разум злую шутку с ним или же..
Он решил проверить , прикоснувшись рукой к включателю ночника он включил его. Резкий свет ударил в глаза, от чего они заслезились. 
На столе была тетрадка, на которой одиноко покоилось колье белого золота с драгоценными камнями.

1.

~Мы такие разные.У нас столько социальных масок.Что и не перечислить.
Мы становимся мудрыми через страдания.Мы убиваем интуицию,заглушая её частотами мозга.

Мы любим себя,и иногда,не любим никого.
Мы любим свои творения.Они нам льстят.Так-же как и наши обожатели и воздыхатели.

Мы смотрим в мир,не видя его.Мы радуемся жизни,а кто то сейчас страдает от бедности или терактов.
Мы говорим умные слова,забывая их смысл.

Мы учим других жить,сами так не живя. 
Мы игнорируем,а потом удивляемся.

Говорим что лучшее место,это там где нас нету,но,мы сами творцы своего счастья,все орудия даны,главное не опускать из виду это.Хорошо там- где мы есть
.
Мы ненавидим,а говорим что обожаем.
Мы обожаем,а говорим что ненавидим.

Мы смотрим вдаль,а видим близь.
Мы ценим манипуляцию пару бездушных проводов,чем процесс действия души.

Мы рождаем в себе машину состоящую из привычек,мы умираем,зачем создавать роботов,если они и так существуют.
Мы не ценим что нам дано,и убиваем это.

Мы просто любим любить,пытаясь понять что это.

22:20
05/01/2011

Всё происходит в соотношении с чем то.Музыка играет в соотношении тишины и шума.Беседы,которые­ мы ведем,происходят в соотношении с собеседником.Наше мировоззрение вырабатывается в соотношении с воспитанием ,опытом и полученным знанием.Вся циркуляция происходит на основе соотношений ,сопоставлений и сравнений,если очень захотеть можно представить это как молекулярную цепочку с вшитым ДНК,но тем ,у кого плохо развито воображение лучше это и не представлять.
В мире привычно действовать в соотношении себя,своих потребностей и материи.Люди до неузнаваемости раздули свое ЭГО как эластичный воздушный шар и пустили по миру-авось пролетит.И ЭГО бывает разное-примитивное(­стадия гниды из под земли) жестокое(кувалдой железным ЭГО по голове) ,харизматическое(о Господи,я так хорошо смотрюсь в зеркале),себя желеющее(меня девушка бросила а Вы тут ноете о свой сломленной ноге,идиоты) и т.д.Примеры в скобках.
Человеку в принципе принадлежит всё из этого большого ассортимента по чуточку,столь разнообразное меню даже для гурмана,но к чему то, кто то склонен больше. 
Что могу сказать о нездоровом ЭГО или о человеке дебиле у которого вымерла душа как динозавр,то тут дело обстоит не сложно,но крайне распространёно.А на беоне ещё заметней.
Пиарщики-скажем плохих качеств и тупизма(вместо буддизма в Таиланде).Очень модно посылать всё и всех на,писать какие они сволочи(стервы)прев­ознося на пьедестал только низшее.
Булгакова только по глянцевым журналам знать.Поклоняться безнравственности ,пустоте в голове и пустым беседам.По-моему -диагноз.Забыла упомянуть-при этом вести себя истерически и вульгарно.Жить по принципу "Бери от жизни всё,и ничего не отдавай взамен."Убого.Жизнь­ всё равно возьмет свое,т.к. смерть её составная.
"Гламурные мальчики" и "Девочки стервы" и прочие сопли на сахаре или на соли,как вам угоднее,можете продолжать опустошать себя дальше,выкуривая последние мозги вместе с сигаретным дымом.
Всё-равно тело когда нибудь покроется морщинами ,не красивыми венами,бородавками и ещё мало-ли хромой на одну ногу.Тогда что у вас останется?Да,я у вас всех спрашиваю.
Тело как выжатая мочалка,да и сами вы,признать уже не ягодка,мочалка-как душевно,так и физически.(Телесно)­
И опять выкуриваете вы уже не существующие мозги.А души и нету.И нет-душа не присутствует с рождения,над ней работают и её воспитывают,вырабат­ывают,так что может хоть капельку задумайтесь ,если ещё осталось ЧЕМ думать.
"В стране ,где классы и сословия так далеки друг от друга,
но так похожи,
простой человек ,без присутствия отчества,не разберет в свиных рылах,
кто из них сегодня командует парадом"(с)Василий Кафанов.

Свеча.Пламя вздрагивает от дуновения сквозняка.Оно переливается синим и оранжевым.Я радуюсь этому тихому моменту,одному моменту из этой жизни.
Кусаю локти,беру перо,создаю и творю неописуемые знаки и картинки.
Рисую мир.Не получается.Комкаю,в­ыкидываю эскизы.Снова рисую,получается.Не­ вольно улыбаюсь.
Продолжаю,восхитите­льно,а тут я пририсую луну.Обопрусь на руку , положив локоть на стол .Смотрю на луну через окно.
Умиротворённость наступает везде,она как воздух,проглатывает­ меня,несясь из окна в мою душу.Сквозняк вместе с умиротворённостью проходится по каждой клеточке кожи.Снова кусаю губы. 
Прохожусь взглядом по комнате,такая тёмная,в ней только я,но такая уютная,а главное,она моя.Возьму кисточку и начну писать ею рассказ.Рассказ о буднях,о рае,о аде,о реке.Потом сменю кисточку на ветку жасмина.Моего любимого. . В Вдохну запах жасмина.Розы розами.а жасмин самый лучший цветок. Им я нарисую цветы на моем листке,закрыв глаза я представлю что то мольберт нежно водя веткой жасмина по листку.Открыв глаза,сотню цветов жасмина распустятся под моей луной.
Улыбнусь и опять что то торопливо буду писать.Чертить знаки.Положу волосы за ушко. 
Такая разная.С двумя сторонами.
И может быть даже некому ненужная.Всё-равно улыбаюсь и мечтаю.
С мечтой смотрю на огонёк свечки,растворяясь вместе с ним в танце.
Сяду тихо на подоконник,открою руками настежь окна,поиграюсь пальцами с лучами луны.Торопливо возьму листок,и свечу.
Медленно перешагну через окно и буду подниматься по лунным отблескам выше.
Присяду около луны,положу к ней на бок свою голову,как к старому другу,который всегда меня выслушает , и буду дальше записывать в тетрадке символы,знаки и рисунки лунными чернилами.
А когда снова будет светло,я опять вернусь в окно своего дома.
И так,каждую ночь.

Мне так хорошо с тобой.С тобой,мой милый,родной Город.С тобой у меня не существует слов,с тобою я часто молчу,но ты понимаешь,ты не осуждаешь.Скоро и слова исчезнут совсем,осталось подождать совсем чуть чуть и может даже я разучусь тут говорить,и только показывать жесты.Что от меня осталось в этом мире,реальном?Тут же я тоже,молчаливая.Тол­ько ты меня принимаешь,в отличие от реального мира.Ты относишься ко мне с теплом,без холода реальности.
Тут я своя,тут ты мой,во мне.
Ты такой спокойный,твой ветер слабый,и не ураган вовсе.Обычно твой ветер похож на мой спокойный взгляд,или простой кивок,не ураганно и просто.
Тень,тень,снова ты рядом,тут,и только тут.Что ты чувствуешь?Ах да,ты дубль,клон моих реальных видений,но мне тоже интересно что чувствует реальность,или её отдельные люди.
Смотрю на эти большие здания.Старые,обшар­панные,как скомканный лист бумаги рассказывают о своих пережитых годах."Мы родились так то и так то,и живём теперь так то и так то..."А где вы родились?Это вы мне не говорите.Это вы предпочли умолчать.Прям как наши политики.Но...вы честные,вы не умеете врать,вы просто стоите,потому что надо стоять.И не потому-что так правильно,просто МНЕ так надо.
Пощупав стены здания,прислоняюсь к нему спиной,рукой до сих пор глажу эту шершавую поверхность.А некоторые люди,тоже ведь умеют превращаться и в здания и в тени.Безликие монолиты.
Отпряну и пройду десять шагов,ровно десять,в детстве я считала шаги,а для чего?Для того что бы знать,сколько надо пройти что бы пережить всё и жизнь тоже в том числе.Не громко,смотря вперёд,раз..два..тр­и...Так хорошо,только тут.Щупальцы моего воображения хотят что бы я осталась тут.А если подумать что такое реальность.Реальнос­ть раскачивается как качели из моего города,вверх вних..вверх вниз,и неизвестно,когда они перевернутся и ты упадёшь.Или потерпишь неудачу.
Так же,воздух тут намного чище.Он пропитан спокойностью.Нету этой спешки.Нету времени...Нету,прос­то кануло в бездну.
Сделала 10 шагов,сейчас тут вечер,самый красивый вечер.И я не боюсь остаться тут одна,Город некогда не сделает мне больно,не обожжёт,не выгонит.Правда,тут только моя индивидуальность,ко­торая размывается на объекты города.И тени тут существуют ради меня.
Поток воды снова стекает в канализационный люк.А всё же.Что там?Я не знаю.Это то место города,о котором я ничего не знаю.А есть особняк.
Да,к нему я сейчас и иду.Открыв дверь,она проскрипела как сотню сломанных скрипок.Тут летает пепел,и нету такого чувства что он лишний,как раз тут он нашёл своё место.Он родился тут.Эти перила,ступеньки,ле­стница,ведут наверх,но они такие старые,особенно перила,да плюс ещё пепел на них наседает и такое чувство что вот-вот и сломаются.Но этого не случится.
Ступеньки под ногами предательски скрепят, выдавая меня хозяйке этого дома.Хотя,стоп,я помню кто хозяйка этого дома?Вот уж...по теории вероятности это может быть бесконечное число и людей,и эмоций,и всего...галактика необъятна,от этого решать по теории вероятности неудобно,нету чисел..
По теории вероятности я могу лишь сказать то,что поднявшись по лестнице я на поверну направо в большем случае,чем налево.Почему?Да я не знаю.Тут нет смысла.Тут есть процесс.Чтож,поверн­ула,вполне успешно,чистая комната,старый будильник,который совсем уж прожил свои годы,большая кровать,которая тоже увы не молода.Пепельно серого цвета эта кровать смотрит на меня,зовя,зовя..тих­им зовом."Не бойся,не трону..засни,и спи,а потом новый день,и снова тут,и снова нет печали,только великое Ничто,только пепел..."
Я так устала.Прилегла на кровать,силы оставляют.Сжимаю в объятьях подушку.Засну и новый день..тут,а исходя из моего мира,перебросит в реальность,переброс­ит эмоции города,они мои.
Всё ..только тихо спать..

Потемки моего разума,что они значат хм.
Пустые,одинокие,без­ликие переулки.
Тени без масок,без лиц.без глаз.
Стены упокоенные в земли ,словно гроб хранящие в себе какую-то мистическую тайну и смысл.
Задачи-которой не существует,существо­вать ради существования,ходит­ь что бы ходить,стоять что бы стоять.
Эти тени превращают всё в темноту,к чему не притронутся. 
Окурки,грязная вода стекающая в канализационный люк.Посмотрев в эту воду,можно увидеть пару теней,которые соскальзывают туда вместе с водой.
А что с ними там происходит?Я не знаю.
Живут наверно,как крысы,чем то питаются,или не чем,зачем питаться,для чего?Тут нету смысла.Тут есть просто процесс.
Они шатаются в такт музыке.Так и днём,и ночью.Стоит только мне хлопнуть в ладоши,и все в тени въедаются в асфальт прячась как пугливые мыши.а Чего они боятся?Осколков реальности,истинны,­возмездия.
Они живут не для чего,они не понимают жизнь.
Они понимают жизнь такую,какая она происходит у них.
Хотя,у них ничего не происходит.Процесс ради процесса.
Зато можно любоваться закатами вечно,никуда не торопиться,и держать за руку очередную тень.
Так странно описывать что творится у меня в разуме на эту секунду,верней на вчерашнюю.В этом городке я зайду в кафе.Там никого не будет,ни одной тени.Радио выстраивает ряд частотных помех.Одинокая чашка кофе лежит на том же столике,опять дожидаясь меня около окна.Присев,постучу­ по столику пальцами,словно испытав ,из чего же он сделан. Сделаю глоток кофе.Только представить,если захочу ,это кофе будет со вкусом старого пепла,а если захочу,со вкусом аристократичного чая,или кофе.Главное сопоставить,вообраз­ить.Интересно,сейчас­ тут день,а кажется тёмная ночь.
Кстати,наблюдение,р­асстояние от земли до луны можно измерить чем угодно,от линейки до карандашей,суть не меняется.Значит из этого можно что то изъять,только что.Просто изменится количество карандашей которое ты потратишь,то есть,линеек будет меньше -логически,но смотря какие линейки и какие карандаши.
Потру подушечками пальцев себе переносицу.Давление­ от нереального кофе не повышается и не понижается,что очень кстати удобно,тогда зачем я тру себе переносицу словно у меня давление?Может быть,привычка,от выпитого кофе,или я так делаю когда задумываюсь.
Этот стол из темнейшего дерева,я даже такое не знаю,хотя честно признаться,я знаю мало редких деревьев,да и не редких.Дуб,клён,бер­ёза,осина,липа...что­ то ещё,не так уж много для человека ,который живёт среди этих деревьев 17 лет.А за эти 17 лет я могла изучить каждую историю дерева,их биологические физиологии и характерности,а так же знать название на латыни каждого,dubovus ostripus agtingus.А к чему я пришла,да так,я знаю только свои личные выдуманные название деревьев по латыни,а их характерность...кор­а,листики,веточки,ск­удно вообщем.Никакого простора для воображения.
Покручу чашку из под кофе в руке.Хм ,фарфоровая чашечка.Как же я люблю собирать фарфоровые и керамические статуэтки.Их так много.А эта чашка в этом городе,лишь символ этого незыблемого факта.
Интересно,а кушать тут дают,вроде тут должно быть всё.
Посмотрев в окно,за этими чёрными стенами можно увидеть место,где я очень люблю сидеть.Это море.Обычное море,но в нём соединено всё.Иногда в него падают снежинки,не касаясь берегов,падают себе в море.А какие там закаты,виды луны,и падающие звёзды.Луна и закат там в 10 раз больше.Что можно смело выписывать в воздухе пальцем большой круг луны.
Там нету времён года.Где то цветёт трава,по краям моей скамеечки на берегу стоят осенние деревья,в море падают снежинки,и распускается жасмин,но около моря-впритык,только­ песок.
Тут есть так много и так мало.
Тут можно многое и всё-равно действия ограниченны.
Можно наблюдать за процессами теней,которые делают всё просто так,от чистого хотения и без результативно.Делаю­т,потому что делают.Кто вторгнется в мой разум,того эти тени спугнут ,своей беззадачностью.
Этот мир меланхоличный и он утоп в себе.И где тут границы между утопией и антиутопией,не ясно.
А может эта граница живая и колеблется по мере обстоятельств,по мере воздействующих на неё.
Тут нету выгоды.Но что то всё равно перекашивает всё нутро от этого.Привычка?Не думаю.
Поставлю чашку из под кофе обратно на стол из тёмного дерева,чьё название я не знаю,а латинского тем более.
Я выгляжу в этом городе как уставшая путница,туристка,ко­торая пробует на вкус очередную местность,как кофе,так и этот город,я пью его до капли.
Как натянутая струна,этот город играет свою мелодию.
Смотрю на серую стену кафе,похожа на старую скомканную газету.
Этот мир без правил ,но мне,на эту секунду,на этой изменой параллельности,в нём хорошо,как не было хорошо нигде,потому что,именно он меня принял,как свою.

Безмолвие,вот что наполняет это место.И ты идёшь рассекая границы вакуума,не по полу,тут его нету.Тут темнота,и лишь интуитивно знаешь что идёшь правильно.Тебя направляют идеи,которые летают тут,но для чего,ты не можешь понять.Зачем в таком тёмном,холодном,не живом и не человечном месте идеи.Ты замечаешь два монумента.Ровно два.Ты можешь назвать их монументами,можешь механизмом,но никак не живой материей-они мертвы.Они величавы и больши,один из них она,один из них он.Сквозь них проскальзывают эти летающие идеи,но что ты видишь,они умирают.Ты настраиваешь фокус зрения четче ,пытаясь понять,в чём же тут дело.Тебя не волнует куда ты пришёл,тебя не волнует,что не живое пространство тебя не много пугает и наконец,тебя не волнует что это всего лишь механизмы.Первая идея растворилась в одном монументе,вторая во втором,и только тогда ты услышал "голоса"механизмов.­Это не был скрип часов,и на ржавые шестерёнки это тоже было не похоже,это был голос Абсолюта,который царил между этими монументами.Если прислушаться,это был очень хорошо слаженный механизм...Местами тембры были выше,но это мелодичность не покидала их.Монументы спорили.Спорили о своих идеях,обо всём,а ты,стоял по середине и слушал.
-Что есть жизнь,без свободы?
-Что есть жизнь,с распутством,и беззаконием?
-Свобода трансформирует живое существо.
-Нет,если живое существо не умеет ею пользоваться.
-Тогда напишим законы,законы на свободу,которую её будут поддерживать и держать в рамках.
-Напишем.
-Решено.
-решено.
И оба монумента замолчали.Из двух разных идей родилась новая-при погибели двоих,они зачали новую,уравновешенну­ю на чашах весов идею,а что есть уравновешивание без споров?Что есть стабильность,без оспариваний.Мы приходим к компромиссу через доводы,диспуты,спор­ы.
Путник понял,это важное место,все необъятые формы тут взвешиваются и трансформируются в пригодные и рентабельные.Но его и смущала нестабильность этого места.Оно слишком противоречивое"куда­ ветер подует"(с) говорят о таких местах.

Что же ты,не оклемался ещё,тебя выбросило как не нужную бутылку из пучины волн.Атмосфера тут другая.Тропинка.Мно­го тропинок,вечереет.И­,все тропы ведут в..огромную библиотеку.Это скорей замок,в окнах которого ты видишь свечи,и замысловатые узоры-гротески.
Не решаясь войти туда,огромная дверь сама открылась,и как будто всосала тебя.Сначало ты пытался контролировать сознание,не подчиняясь.Потом ты понял ,что ты ищешь крупинки спасения,любую деталь.Это для тебя странно.Обычно ты видишь всю картину,а сейчас разум автоматически начинает измельчать этот мир в глазах.
Когда ты вошёл,ты увидел кучу книжных полок,ты смотрел на них по одной.На полках были аккуратно разложены книги,новые,и старые как людские стереотипы.Одна книга беспристрастно валялась на полу,нагнувшись ты поднял её и положил на полку,там где видел просвет от нехватки книг,и сделал это как опытный библиотекарь,как отец который опекает свое чадо,живое оно,или нет.Но тебя смутило КАК ты это сделал,словно делал это годами,раскладывал книги,поддерживал тут порядок.Ты сделал это автоматически.Ты вспомнил ,когда ты поднял книгу ты запомнил её название,но вот цвет...цвет и форму забыл.Что за чертовщина."Метафиз­ика твоего подсознания,детальн­ый анализ",так она называлась,чтож ,интересно,тебе казалось что ты уже её читал.Как будто ты читал все книги,что здесь находятся.Но,не помнишь не формы,не цвета,чертовщина...­От переизбытка деталей начинаешь сходить с ума,ты начал раздалбливать понятия-заголовок-ц­вет-форма,не смотря на то что это книга,и лучше её воспринимать в полной картине.Но для тебя на время она стала просто заголовком,цветом и формой.
Пройдя дальше,ты услышал звонкие шаги.Девушка бегала по огромному залу расставляя все новые книги по местам.
Ты решил только подойти,но ответ последовал первичнее вопроса"Я занята,тороплюсь".М­ысли в голове пробежали лишь о том-что не слишком ли большая местность,замок,биб­лиотека,для одного человека.Детальный анализ стольких вещей для одного разума.
И снова удалился в другое пространство.

Хочешь я покажу всю прелесть пребывания в состоянии темного ангела?Иногда эта эйфория поражает.Полет над городом,быстрый,бес­шабашный, посмотрев с верху на землю твое понимание изменится.
Не складывай крылья,свобода манит,ударяет в голову,заставляет делать немыслимые виражи вокруг плодов жизни и смерти.
Высвободи свой разум от оков и познаю усладу свободы!
К черту. В полете я забываю обо всем.Небо,прими меня такой,какая я есть.
Черный ангел лишь ступень наверх. Мы поднимаемся все выше.Но прежде чем созерцать святыню,нам надо опуститься на землю,испытать весь жар человеческих желаний. Страшно ли? Бывает. Это не останавливает мой полет,а взмах крыльев рассекает все небо,как кинжал,как сверкающяя молния.
Я не кошмар в ночи.Я лишь созерцаю землю.Знаешь ли ты,как это прекрасно?
Как мелки нужды и желания людей когда смотришь сверху. И я такая же.Лишь хочу высокого.
Тссс...не шуми,тут должно быть тихо.Щелкнула пальцами улыбнувшись.Это пространство мироздания не подчиняется законам, и я это обожаю,меньше всего мне прельщает мысль о законах,тут нету законов.
Тут есть быстрый полет.Опустившись на карниз дома рядом с изваянием льва,я наблюдаю за людьми и уличными огнями.
Убить меня нельзя. Не стоит пробовать. Я лишь хочу стать светлой, но это мне не мешает порхать по ночному городу, ходить сквозь людей, вслушиваться в их шепот, наблюдать за их манерами и привычками. 
Пройдя по сырому переулку увидела человека с сигаретой. Покачала головой отняв сигарету посмотрев на неё-Курить вредно, в Вашем то возрасте. 
-Ангелы не курят?
-Им не зачем,темным и подавно.
Отбросила сигару в грязную лужу.
-В канализации ей будет уютней.
Прошла сквозь человека.
-Если я захочу тебя позвать,я снова закурю.
Улыбнулась,приостан­овившись.
-Если я захочу прийти,то приду,но это не самая лучшая идея,как меня позвать, только увы,визиток у меня нету.
-Как и у ангела.
-Я не ангел,человек,это бремя носится куда сложнее.
-До скорой сигареты.
И снова полет. Так и живу. 

Все мои мысли снова шатаются от святой Девы Марии до Люцифера.
Deliver me..
Как это сложно. Сложно и легко лететь с башни замка вниз.А что же было? Вся жизнь так запутана, кажется, я сижу в одном,огромном узле, чего то жду. О чем то мечтаю. О, какая ирония,мечтать в наше время. А в прошлом,что было в прошлом? Может я азартно играла с судьбою и ставила очень высокие ставки? Мой азарт коварен и жесток. И лучше в такие моменты держаться от меня подальше ибо меня обуревает пламя,и отнюдь не божественное.
Но сейчас, мои желания чисты, невинны как исповедь ангела.Храни омерту..брат мой.Моя добродетель иногда и заставляет переживать самые большие боли. Где же я хочу находиться..на перекрёстке ада и рая,в башне в которой будет комната..или темница. И пусть там будет художник,художники самые лучшие собеседники,они видят суть,они понимают прекрасное в этой жизни и не укоряют уродливое, даже зло они способны отобразить на полотне. Моё почтение вам.
И вечер не за горами. Научите меня держать кисть жизни, что бы я творила как истинный импрессионист.В этом здании-башне,абсолю­тный монарх является Искусство,и пусть эта башня будет далеко на Альбионе.
Полет все равно не минуем. Что бы понять прекрасное,я лечу..вниз.Вместе с кистью,против всего мира,пусть она мне послужит арбалетом.
И Билль закона будет переписан..нам Абсолют сам покажет новые законы,законы хаоса.Но что бы переписать все,нам потребуется нечто больше,тактика наша будет проста,блицкриг ,быстрейшее достижение победы.
Став свободными в полете,переосмыслив­ всё,мы отправимся на бригантине ,будем покорять земли и человеческие разумы.
И пусть называют нас нигилистами, а мы лишь странники вечности.
А пока я тут,в башне, беседую с художником, который отображает на холсте битву мира.
И вот на стычке двух миров
Встретились они в бою
Вы как всегда прекрасны,поднимем же бокал вина за надежды и Искусство.

Путник,отдохни же,возьми меня за руку,я покажу тебе дикий сад. 
Темные волосы запутываются в узлы на ветру.
Сотню бабочек порхают в этом райском уголке. 
Отдохни,присядь.
Ручеек медленно выбивал звук воды, большое полотно стояло по середине сада. Однако,я осталась без кисти, а ты,юный художник,что есть твоя кисть? 
Тысячу статуй стояли,как узники,или ангелы сада. 
Тут я время от времени прибываю. Однако, я не общаюсь тут со всеми. 
Свежо пахнущий жасмин колыхается над твоей головой, а его нежные лепестки падают к твоим ногам.
Кто ты? Путник? Может ты дух живописи? Я так люблю живопись. 
Звонкий смех как тысячу голубых колокольчиков звучит в моей груди. Наклонив голову, присев на корточки я грустно наблюдаю как ручеек подбирает увядшие листья яблони в своем течении,и уносит их прочь. Взяв один листок, я подула на него губами. 
Его можно оживить-путник? Можно ли быть на столько великим что бы что то оживить?
Знаешь,путник, когда то в этом саду жил мудрец который был астрономом. По положению планет на небе он определял сколько будет жить красная роза и не утопит ли дождь маленькие незабудки. Он рассказывал ,как зародилось солнце, в чьих лучах пребывает сад, и как зародилась жизнь. Кажется,я была ещё так юна, кажется я ещё была ребёнком.
Но знаешь ли ты,что сад этот хранит грустные тайны. Когда я провожу тут время, я пытаюсь думать о гармонии,я пытаюсь забыть весь мрак тайн,всю жестокость жизни.
Проведя пальцем по белоснежной статуи я опускаю голову.
Знаешь, тут так давно никого не было,а тот мудрец давно ушел,я помню уходя, он говорил что хочет изучить новую вселенную. Не нашу. 
Нежно улыбнувшись я слабо упала на скамейку,а ветер подхватил шёлк платья.
Иногда кажется, что можно созерцать этот сад вечно.
Ночами тут поют цикады, а я им подпеваю звуками скрипки.
Но знаешь ли ты путник, что оставаться тут всегда нельзя, иначе превратишься в такую же белую и одинокую статую.
Отдыхай, ветер будет с тобой нежен, а шорох травы будет щекотать твой слух. 
Дождись ночи,ты увидишь небывалый свет-светлячков.
Когда ты наберешься сил,уходя, не закрывай калитку.