Тело встает в 7 утра, спотыкается о простыню, елозит зубной щеткой по кислому рту, глотает скудный завтрак и бредет на работу, не разбирая дороги. Душа просыпается на середине пути и испуганно таращится спросонья. Ей страшно и противно. Опять ее тащат неизвестно куда и неизвестно зачем. И так каждый день, кроме выходных.

Тело приходит на работу и начинает говорить слова. Душа пытается понять, есть ли души у тех, кто слушает. Убеждается, что они вроде бы есть, но находятся примерно в такой же кондиции. Слова вскоре иссякают. Тело погружается в чтение бумаг, потом втискивает лицо в монитор и начинает барабанить пальцами по клавиатуре. Душа скучает, и зябнет. Завернуться бы в плед, но укрыть некому. Душа вспоминает, что кошка, наверное, спит сейчас на своей любимой подушке, уютно свернувшись калачиком и обернув нос хвостом. Душе завидно и тоскливо.

Двери открываются и закрываются. Кабинет наполняется людьми и опять пустеет. Потом опять наполняется и опять пустеет. Наполняются папки для бумаг. Наполняется мусорная корзина. Звонит телефон. Тело говорит в пластмассовую трубку бесцветные слова. Какие -- душа не вникает. Надоело. Душа мучается и тоскует.

Потолок белый и ровный. Ах, если бы в нем была хоть одна щелочка! В нее заглядывало бы солнышко, а иногда капал дождик. Телу это вряд ли бы понравилось. Ну и что? Да плевать на него, как ему на меня, в конце то концов. Когда-то жили весело и дружно -- душа в душу, или вернее, душа в тело, а теперь, как разведенные супруги, которым некуда податься и приходится поневоле делить жалкие метры.

День тянется бесконечно, нопроходит с неимоверной быстротой. Постепенно замолкает телефон, бумаги убираются в столы. Тело чему-то радуется. "Странно, как это оно одно, без меня научилось", -- думает душа. Ах, да, понятно. К шефу не вызвали. Значит, нагоняй не дадут. В крайнем случае, завтра... А может, и вообще забудет. Раньше так уже бывало... Ну ладно, радуйся, тело. Душа начинает размышлять, отчего это ей так мерзко и жалко, когда тело трясется на пороге, прежде чем зайти к шефу в кабинет, и пытается понять, чего ей больше -- мерзко или жалко. Пожалуй, поровну, или, точнее, когда как.

Тело начинает поглядывать на часы, затем прибирает стол, одевается и выходит за порог. Тело несется домой с удивительной энергией, сбивая с ног прохожих и небольшие киоски. Тело не замечает времени года и чахлой городской природы. Оно замечает только температуру, скорость ветра и наличие осадков. Когда надо, открывает зонт или поднимает воротник.

По дороге тело заходит в магазины и наполняет сумку банками, свертками и пакетами. В них лежит еда. Из-за нее тело и встает с утра и идет на работу, не разбирая дороги. Ну что ж, и ему нелегко, и его понять можно. Душа, впрочем, так давно некормлена, что голод ее уже не мучит, а только тоска. Последний раз тело сводило ее в консерваторию пять лет назад, а в театр -- наверное, уже лет десять с гаком. Тело приходит домой, сжирает обед без вкуса и толка, после чего вяло и болезненно обрушивается на диван.

Тело расслабляется, а душа по-прежнему как в тисках. Душа с ненавистью смотрит на пульт дистанционного управления и с тайным вожделением и печалью -- на книжный шкаф. Но нет -- раздается щелчок, и тело начинает пялиться на разноцветный экран. Ну вот, опять реклама. Душу сводит жестокая судорога. Телу тоже ненамного лучше. Оно кривится, ерзает, наконец задремывает. Душа, напротив, понемногу просыпается и оживает. Вспоминает, что когда-то вокруг был широкий мир, пели птицы, дул упругий ветер, и облака неслись по небу сами по себе.

Появляется вдруг надежда, просыпаются неясные желания. Все кажется вполне поправимым -- стоит только захотеть! Стоит только... - но тут тело на минуту просыпается, чтобы постелить несвежую постель и уснуть окончательно.

Мечты обрываются, тело швыряет на пыльное кресло майку и трусы, гасит свет и со стоном засовывает голову под подушку. Душа осторожно вылезает из-под одеяла и садится у изголовья. Долго и укоризненно смотрит на тело. Наконец, услышав переливчатый храп из-под подушки, ненадолго отлетает в мир грез -- единственное, что у нее еще осталось.