Нас терь много. Скоро будем крусадить =0


Исчо адын-но это начинающая ведроидка =)

Бескрайние равнины песчных холмов цвета засохшей крови и торчащие из них исполинские шипы, как будто заросли невообразимо огромного тёрна, вылезающие из-под земли к покрытому безвоздушным шлейфом звёзд чёрному небу приносили с собой вековую тяжесть безнадёжности. Эта земля никогда не была живой. Это было место, чуждое разуму двуногих смертных, именующих себя частичками вечности - людям. Тут не было места времени. На острие каждого шипа жил свой мир, бесконечно древний и бесконечно новый, растущий вместе с шипом и вместе с ним уходящий в песок цвета крови. Хрустящий под ногами песок цвета крови. Не сразу он взял в горсть этот песок, а взяв, почувствовал, как он просачивается сквозь щели разбитой рукавицы бронескафандра и понял, что прозрачные песчинки - это миры, что пожрала война, длящаяся секунду дольше вечности... Он шел по угасшим в бесконечности мирам к последнему Солнцу Вселенной, даже не пытаясь отстраниться от шипов, пробивающих его скафандр, давно уже ему не нужный и его тело, пронизывающих его ядом познания тайн миров, которым не дано родиться. Он умирал ежесекундно, успевая родиться заново за вечность до смерти, он шёл к Закату. Единственное разумное существо агонизирующей адскими всполохами Вселеннной, он шёл, чтобы посмотреть, как закатится Сверхзвезда, чтобы своей смертью дать жизнь тем, чьё существование отрицает существование того, кто смотрел на то, как рождается Вечность...

Что бы ни случилось, помнишь те слова, что я сказал в ту ночь? И повторил совсем недавно... И повторю еще столько раз, сколько надо. Мы вместе.

Кто бы ты ни был, я узнаю.

Встать!

Человек - это добела раскалённый кончик кроваво-белой истины в клубке ювелирно выточенной лжи его жизни... На свету, когда всё хорошо, его не видно и мы дружно восхищаемся искусными хитросплетениями, не замечая пылающего сердца адского клубка... Когда же сгущается тьма и тучи закрывают небо, наступает момент, когда свет этой точки спасёт или погубит. Как бы больно не жгло это обнажённое сердце, именно оно бесценно и его огонь прекрасен.