Сегодня,в первый день нового года Даниилу Гранину исполнилось бы 99 лет.


Говорят, что биография писателя - его книги. Среди написанных Граниным: Романы «Искатели» (1954), «Иду на грозу» (1962), «После свадьбы» (1958), «Эта странная жизнь» (1974, о биологе А. А. Любищеве), «Клавдия Вилор» (1976, Государственная премия СССР), «Картина» (1979) «Зубр» (1987, о судьбе биолога Тимофеева-Ресовского), «Блокадная книга», часть 1-2 (1977—1981, совместно с Адамовичем), «Неизвестный человек» (1990) затронуты проблемы сохранения исторической памяти, предпринят анализ состояния человека, теряющего свое место в социальной иерархии. «Повесть об одном ученом и одном императоре» — биография Араго (1991). Шпионский роман «Бегство в Россию» (1994). Повесть «Оборванный след» — о жизни ученых в современной России (2000). 

Даниил Гранин. Правила жизни. 
Жизнь в России — всегда чудо. Плохое чудо или хорошее, но обязательно чудо. Предсказать, что здесь случится, пусть даже в следующем году, абсолютно невозможно. 

Русский стол — это почти смертельно. Это кошмар — эти пироги, винегреты, эти рыба и мясо. И так во всем: мы ни в чем не знаем меры. Я учил свою дочь древнегреческому правилу: во всем должна быть мера. Искусство и культура — это всегда соблюдение меры. 

Мы сейчас все хотим, чтобы у каждого была отдельная квартира. А что дальше? Мелковато для человека. 

Я заменял командира части, которая стояла в Камероновой галерее, в Царском Селе. Когда немцы были уже в парке, ко мне пришел смотритель дворца и закричал: «Безобразие! Что делают ваши бойцы?! Смотрите, они таскают ящики со снарядами по паркету!» Я ему кричу: «О чем вы говорите, когда немцы уже в парке!» Знаете, что он мне сказал? Он сказал: «Немцы — культурные люди, они себе этого не позволят». Ребята, которые рядом стояли, они его просто расстрелять хотели за это. Но я-то понимал, что с ним творится. 

Те, кто много читает, отвыкают самостоятельно мыслить. 

Кроме жизни, которой мы живем, у нас у всех есть упущенная жизнь. История моей упу-щенной жизни: я не ценил и не понимал людей, с которыми был знаком. Я очень любил Константина Паустовского, мы с ним общались, но я совершенно не пользовался этим. У меня были добрые отношения с Луи Арагоном. Сейчас я бы его расспросил про его отношения с Матиссом, про то, как он принимал свою коммунистическую ложь. Но я же ничего не спрашивал. Я всегда думал: да ладно, встретимся — еще поговорим. 

От женщин одно лекарство — женщина. 
Качество жизни измеряется количеством счастья. Или покоя. В Швеции и в Швейцарии люди не лезут на Марс. И живут там, живут благополучно и счастливо. 

Я больше не болею космосом. Зачем мне нужен Марс, когда я иду выносить мусор и вижу людей, которые роются в контейнерах? Мои восторги немедленно исчезают. Почему я должен восторгаться тем, что на Марсе есть жизнь, когда у нас жизни нет для людей? 

Чем лучше у человека становятся условия для работы, тем хуже он начинает работать. 

Все, что я читаю сегодня, — это и есть современная литература. Я же это сегодня читаю. Например, Сэлинджер, которого я недавно перечел, — это современная литература. 

Могу себе представить серьезный роман о современных русских менеджерах. Написал же Теодор Драйзер о менеджерах. 

Мое правило: сегодняшний день — мой самый счастливый день в жизни. Потому что большую часть жизни мы живем или вспоминая хорошее, или надеясь на хорошее. 

Я редко вижу женщин в платьях. Платье — это очень красиво. 

Как бы ни был счастлив человек — оглядываясь назад, он вздыхает.