Ожидание - это то, что я сейчас делаю и то, что я больше всего ненавижу. В виду моей нетерпеливости - ожидание явилось терзанием. Но это не сейчас.

Когда последний осенний, нарядно раскрашенный лист поцелуется с пожухлой, полу-убитой травой, мне обязательно захочется спрятаться. 

А пока что всё меняется. Кофе из чашки исчезает быстрее, сны становятся более блёклыми и короткими, слова емкими, действия слаженными, мысли отрешенными. Всё меняется. И мы тоже меняемся. Со временем. Оно неумолимо, как карающая рука. День сменяется ночью, утро – вечером, лето – осенью, затем зима, весна, лето, осень… Круговое движение, в замкнутом пространстве, в котором так неуютно обитать, чтоб биться о прутья стальной клетки запуганной птицей, разбивать крылья в кровь, и вновь падать, шмякаясь о дно собственной никчемности. Да, ещё и так, чтоб чувствовать себя частью, неотъемлемой составляющей всего этого мерзкого, циркулирующего процесса. Мы – часть круговорота природы, как и вода, сезоны, часы. Мы – беспомощная, но значимая часть жизни в этом мире, и каждый, даже самый «не нужный» человек, важен. А вот для чего?

Но придет момент уйти на дно, написать везде «абонент временно вне доступа действия сети», вне времени, вне пространства, мне мира, вне жизни. Поставлю все необходимые действия, вроде дыхания, биения сердца на повтор и замру. Заледенею, покроюсь изморозью и инеем, до самых кончиков ресниц. Ну, вы знаете, если промерзшей зимой замотаться шарфом, и походить по лабиринтам города, ресницы инеем покрываются, и, когда моргаешь, весь пейзаж кажется еще более трепетным. Еще более безнадежным.
Вот и я так же, стану трепетной и совершенно безнадежной. 

Все спутается в один большой комок недопонимания, лишив всего человечного и земного, или, на оборот, расстелившись одним белым полотном даст пройтись по себе, как по осколкам жизни, как по иголкам. Это будет безболезненно, а только некомфортно, как, когда в спину входит ряд пуховых. И сложит небо крылья, обволакивая город в ночь, укрывая его шерстяным пледом, убаюкивая колыбельными метели сквозь не забитые щели в окнах, задует ветрами, загудит меж дверей в подъезде и забьется в дрожи. В дрожи забьется все живое, если выйдет из кокона как раз туда, где на заледеневшем асфальте собьются белесые гнезда зимы. 

И только когда последний осенний, нарядно раскрашенный лист поцелуется с пожухлой, полу-убитой травой, мне обязательно захочется спрятаться.

Это не печаль, и не грусть. Просто очень осень.

Спасибо. Искренне ваша.