Если вдуматься, то вещицы, изваянные лондонским дизайнером Каспером Гамильтоном, несут аналогичную смысловую нагрузку. "Семь смертельных бокалов" покоятся на красном бархате в саркофаге из красного дерева. И ждут своего часа: когда какая-нибудь грешная душа наполнит их красным вином. Пить из них неудобно, но и не в том суть. "Каждый бокал олицетворяет один из семи смертных грехов, обнаруживающих себя через ритуал пития.

Гордость

Когда пьешь из этой мензурки, задрать нос придется. Причем не фигурально, а самым натуральным образом. Иначе хмельную жидкость из бокала не извлечешь. И чем выше задираешь голову, тем больше вероятность обляпаться вином. Вот такая метафора расплаты за гордыню.

Зависть

Из этого решета вообще пить невозможно. Да и налить вина получится только на самое донышко. Бокал совершенно нефункционален. Им впору только любоваться и размышлять, сколько жизненной энергии попусту растрачиваешь, завидуя удаче ближнего. Например, тому, кому достался бокал-"чревоугодие".

 

Чревоугодие

Несколько лет назад к Папе Иоанну Павлу II обратилась группа французских рестораторов с просьбой исключить чревоугодие из греховного перечня. Дескать, не грех это никакой, а простительная слабость. Вкусная еда, опять же, смягчает нравы и изгоняет уныние. Губит людей не чревоугодие, а обжорство. Его и следует заклеймить, сочли ресторанные умы. Но Папу не убедили - "греховный" список остался неизменным.

Каспер Гамильтон изобразил сей смертный грех в виде бокала с "животиком". Самая практичная форма в его коллекции: пей сколько влезет.

Лень

Можно наслаждаться вином, не прилагая ни малейших усилий, только рот вовремя открывать. А можно и не открывать. Бокал с краником предполагает партнера, который его будет держать и определять, обрушить на ленивца винный поток или оставить вовсе без живительной влаги.

Похоть

Похож на предыдущую модель: также попадаешь в зависимость от партнера. Конфигурацию оставляю без комментариев. Думаю, соответствующие ассоциации возникнут и без того.

Алчность

Часть вина разливается по "отросткам" бокала, из которых оно выплескивается самым подлым образом. Станете жадничать и пытаться допить все до конца, пострадает одежда.

Гнев

Мораль сей басни такова: агрессия ранит самого агрессора в первую очередь. Однако если приноровиться и не ткнуть острым краем себе в нос или глаз, пару глотков из "гневного" сосуда сделать удастся. На мой взгляд, это самая грациозная из фигур, представленных в красном саркофаге.

Как бы то ни было, "Семь смертных бокалов" не идут ни в какое сравнение с "Кентерберийскими рассказами" Чосера или полотном "Семь смертных грехов" Босха. Бокалы Гамильтона — не более чем эстетская шутка. Хотя, надо признать, очень изящная.

www.dni.ru/style/2008/7/8/145320.html