Воть, из творчества Блеки на кошачью тему =)

             

 Котячьи мемуары.

 

 

                                                - Официант, что это за дерьмо вы принесли,

                                                  да ещё так мало?

Семь утра…

Пора вставать.

Ох, как хочется ещё поваляться на диване, понежиться… но низзя – распорядок. Соблюдаю.

- А-а-а-х… Мрнмр …

Прочистил горло для пробы, самый лучший способ проснуться – это спеть что- нибудь жизнеутверждающе…

- Мяу, мяа-мрн-мыр-мрн-мя! Мя? Мр? МЯ!

Ноль внимания, конечно, я привык, переходим к аккомпонименту.

Паркет особенно звонко скребётся и я пошёл к своему корыту. Почистил когтями стенку и прохладное дерево.

 Доволен.

Люди спят по-разному.

В последнее время они совсем перестали замечать мои утренние действия, видимо, ко всему можно привыкнуть, но что мне тогда делать, дабы привлечь к себе внимание?

Временами на меня находит такое непонятное настроение, хочется ходить и просить, не знаю чего, чего дадут. А вдруг дадут?

 Странная никогда не ценит моих стараний, только иногда начинает подпевать противным голосом. Одинаковые шипят и топают ногами, а Кормящий фамильярно со мной разговаривает или стучит по голове, что в общем-то одинаково меня раздражает.

  Сегодня обычный день, в газетке нет ничего интересного и я с удовольствием её загадил, стараясь попасть в лицо толстому лысому дядьке с микрофоном. Попал.

Восемь.

Как обычно раньше всех проснулся Кормящий и стал со мной разговаривать.

- Ну, чё, толстый, чего орёшь?

Ну, здрасте, и с чего это я толстый? Ем какие-то жалкие рыбёшки утром и вечером, а днём, что перепадёт, и хожу, как бледная поганка худой, печальный, даже диваны дереть сил нет.

А он сидит, пьёт кофе, читает книжку и треплет мои уши, всё одновременно. Я лежу хмуро глядя на покусанный толстенный бутерброд, и надеюсь, что хоть кусочек мне перепадёт, ма-аленький хотя бы, имею я право или тварь дрожащая?

Хотя если вспомнить, как они смеялись, когда я вылетел из ванной, сырой и дрожащий от такой наглости… ух… до сих пор обидно, надо было дать понять, что меня так просто не возьмёшь, да что там… это ж люди, что они понимают…

Девять.

Одинаковый сидит за белым ящиком, я и не заметил, как он там оказался… Когда дело доходит до этой гудящей штуки они проявляют чудеса общения и ловкости. Бывает, стоит одному встать со стула, чтобы сходить в туалет, а другой уже тут как тут… в общем, не понимаю я, чего там такого интересного… но для них это подобно окну. Я могу так сидеть на подоконнике и не отрываясь смотреть на улицу… Тогда какое-то беспокойное чувство начинает грызть меня изнутри, но я ему рад, так же, как новому запаху, принесённому ботинками Странной, когда она уходит надолго. Пахнет травой, землёй, камнями и чем-то ещё… костром, наверное, я слышал, как она жаловалась, что вся одежда им провоняла, хотел бы я знать, кто это такой…

Десять.

Дверь розовой комнаты открылась и оттуда на полном автопилоте выползла Странная, в ночнушке, растрепанная, глаза б мои не видели, растопчет ещё ненароком. Она направляется на кухню, берет кружку, наливает туда воду, ставит в холодильник, потом, подумав, достает и засовывает туда, где мне греют рыбу. Потом стоит, безрезультатно пытаясь открыть глаза, трёт их руками.

Дзынь.

Пьет свое кофе.

Выпила. Вот теперь она вменяема.

- Мя-яу?

- Отвали, тебя кормили.

- Мяау… мяу… Мяаау…мяяу… Мяау…

- Ё-моё, ну что ты надрываешься? Достал уже.

- Мяау…

Берёт ножик и лезет за сыром, от кругленького кусочка мне иногда даже что-то обламывается, я вьюсь у её ног в безумной надежде…

- Зря стараешься, всё равно ничего не дам.

- Мрр… мяу?

- Тьфу.

В мою тарелку, обросшую засохшей вчерашней гадостью с высоты летит еда, хорошо, на этот раз хоть попала, а то чаще всего кинет и прямо в блюдце с водой или по голове, тоже фигово. Пока я ем, она уходит, большего от неё не дождешься, даже если будешь петь как Монсерат Кабалье. Я вальяжной походкой направляюсь в большую комнату, забираюсь на спинку качающегося кресла и прикрываю глаза. Может, сегодня произойдет что-нибудь способное меня развлечь… а то скучно…

Двенадцать.

Нет в жизни счастья, всё как всегда…

Одинаковые начинают ругаться из-за белого ящика, я слышу непечатные слова и мысленно записываю в блокнотик, чтобы потом, мстя кому-нибудь на кровать, подкреплять дело подходящим словом. 

В конце концов один из них  побеждает и другой, не переставая сердито ворчать идёт на кухню, делать чай и бутерброды. Себе. ( Ну уж не мне-то точно) потом уходит в свою комнату спать (это всё по программе) потом ненадолго наступает затишье, если не считать оглушающей музыки, в которой я не вижу никакого искусства. Через некоторое время выглядывает Странная из своей комнаты и спрашивает, пустят ли её, ей показывают палец, она говорит: «Хм» и исчезает за дверью.

Два часа дня.

Интересно, что она там делает в своей комнате, меня туда никогда не пускает. А когда случайно захожу, начинает орать так, как будто я ей уже куда-то нагадил. А я ещё даже не успел!

Нет в жизни счастья…

Тем более, иногда мне просто хочется посидеть на её полке с книгами, там вечно такой бардак, а я люблю развалиться на раскрытой тетради и грызть корешки книг, сваленных рядом.

Но это редко получается. Жаль.

Четыре часа дня.

А куда это все подевались?

Неужели есть никто не собирается?

Ну вот, я опять проспал всё веселье…

Шесть часов.

Ну ещё, ещё чуть – чуть, Штирлик, миленький, потерпи… скоро этот с работы придёт и тогда…

Сейчас нельзя, всем пофигу, не уберут, да ещё и ругать будут, скунсом обзываться, будто я знаю, кто такой скунс.

Полчасика, не больше…

Полседьмого.

О-о-о-о, как хорошо…

Не спрашивай почему, сам догадайся, оставляешь меня на этих оболтусов, а ещё потом удивляешься, чего я тебя жду, чтобы пописать сходить. Тоже мне. Давай, убирай, мой руки и корми меня! Я весь день нерегулярно и мало питался! Я требую сатисфакции!

«Сатисфекшн, тада-да-да

Сатисфекшн, тада-да-да»

Нет, ну что это за поза! Мы сели в кресло и лениво покачиваемся, уставившись в черный ящик. Ненавижу эти ящики, от них одни неприятности.

Эй!

- Мяау! Мяаау!!

Что это, чт … о, нет! Только не слезоточивая бомба! Гадкая привычка кидаться носками, это негигиенично, фу-у… теперь поближе к форточке и сидеть там полчаса, проветриваться…

Семь двадцать.

Ну надо же, я поел.

Девять. 

Сидел я себе спокойно, никого не трогал, смотрел новости, а тут этот придурок Одинаковый подошёл, схватил меня за задницу и стал трясти, хихикая:

   - То-о-олстый, ну ты, толстый, какая жо-опа.

    Фу, блин, это регресс, клянусь украденной котлетой, у меня создается впечатление, что люди фатально тупеют, и с этим ничего не поделаешь…

 И с кем я живу?                           

  Десять

Спать или не спать?

Завтра опять вставать рано… А ну их, блин, до середины ночи ещё будут шататься по квартире и хлопать дверями. Эгоисты.

Хоть бы раз обо мне подумали. Я же им спать не мешаю. Хм.

Где бы сегодня приткнуться? Спинку кресла качалки я уже перевешиваю. Жалко. ( Но это совсем не значит, что я толстый) , так, на подоконник не хочу, целый день там просидел, на кухню не пойду, там сны снятся эротические (имеется в виду жратва всякая аппетитная, утром просыпаюсь весь в слюне) так что буду сегодня  на дива-ане.

Красотищща.

Спокойной ночи.

Двенадцать.

Ну дай поесть, ну дай поесть, ну дай поесть…

Ну блин, ну я уже не помню, когда ел в последний раз.

Ну есть же у тебя сердце, Одинаковый. Ну? Ну-у-у?

У-у-у-у!!!!

Фу!

Чё это такое? Суп? И на фига мне сдался этот ваш суп?

Сами травитесь!

Живодеры! Гринпис по вам плачет, люди!!!

Нет, всё, я пошел спать.

Два часа ночи.

Поем-ка супу. Не спится чё-то на голодный желудок.

Холодный.

Хм.

Пофиг, покатит.

Ну, даже ничего…

Бе-е…

Бегом в туалет.

Два часа десять минут.

Хи-хи-хи-и-и.

 

Спокойной ночи, люди