Балет Минкуса "Дон Кихот" уже бог знает сколько времени благополучно

идет на сцене питерского Мариинского театра. И вся история данного

балета на данной сцене распадается на два периода: период "до" и период

"после".

Период "до" характеризовался тем, что Дон Кихот и Санчо Панса разъезжали

по сцене соответственно на коне и на осле. И конь и осел были живыми,

настоящими, теплыми.

Период "после" характеризуется тем, что Дон Кихот и Санчо Панса шляются

по сцене пешком. Не славные идальго, а пилигримы какие-то. Куда

подевались конь и осел? Сдохли? Сожраны хищниками?

Версии таинственного исчезновения со сцены коня и осла плодились, как

грибы после дождя. Я же получил сведения о происшедшем от своего

родственника, который работал осветителем в Мариинском театре. Он

утверждает, что все было именно так. Не знаю. За что купил, как

говорится, за то и продаю.

Итак, душераздирающий случай, поделивший историю спектакля на "до" и

"после", произошел, кажется, в 1980 олимпийском году. До того дня на

каждое представление "Дон Кихота" из цирка выписывались хорошо

выдресированные, привыкшие к публике конь и осел. Но в тот злосчастный

день конь заболел. И администрация театра, совершенно не подумав о

последствиях, арендовала коня из какой-то конно-спортивной секции. Тоже

хорошо вышколенное животное. Мда. Если бы только не одно но.

Зверюга оказалась кобылой. Это обнаружилось только тогда, когда уже

звучала увертюра. Что-либо менять было поздно.

Вы когда-нибудь пробовали в чем-либо убедить возжелавшего женской ласки

осла? Легче научить таракана танцевать еврейские танцы..

В первом же совместном появлении на сцене Дон Кихота и Санчо Пансы осел,

почуяв свеженькую кобылку, безумно возбудился. Издав истошный рев, он

встал на дыбы, сбросив с себя Санчо. После этого из его подбрюшья начало

вылезать нечто неимоверное по своим размерам и очень непристойное по

своему внешнему виду. Осел начал забираться сзади на кобылу, которая

явно не возражала против того, чтобы произвести на свет мула. Дон Кихот,

почуяв атаку с тыла, проявил чудеса джигитовки и каким-то диким прыжком

слетел с седла. Санчо, спинным мозгом почувствовав, что сейчас

произойдет, начал тянуть осла за хвост. Но проклятый ишак не сдавался.

К этому моменту он уже находился в нужном отверстии на теле кобылы и

работал с интенсивностью отбойного молотка.

Откуда-то из зала раздался истошный женский визг. Кто-то проорал

"Закройте занавес!" Дирижер механически продолжал размахивать руками,

не отрывая глаз от творящегося на сцене безумия. Оркестранты развернули

головы на 180 градусов и беззастенчиво пялились на сцену. Музыка издала

пару предсмертных тактов и тихо сдохла, сменившись полоумным гоготом,

доносившимся из оркестровой ямы. Пожарные начали раскатывать по сцене

рукава с целью образумить распоясавшегося осла с помощью воды.

В общем, занавес закрыли только минуты через две. В течение этих двух

минут на сцене прославленного Академического Театра имени Кирова

наблюдалось следующее:

Ишак с победным ревом дотрахивает томно прикрывшую глаза кобылу.

Санчо Панса тянет ишака за хвост, в результате чего вся сцена смахивает

на перетягивание каната.

В углу сцены, схватившись за голову и раскачиваясь из стороны в сторону,

сидит на полу совершенно обезумевший Дон Кихот.

Пожарные, изнемогая от хохота, раскатывают шланги, а из-за кулис

доносится вопль режиссера "Скорее, суки!!! Скорее!!!! Убью всех на фиг!!!"

Из оркестровой ямы слышен уже даже не смех, а какое-то бульканье.

Дирижер, поддавшись всеобщему буйству, приплясывает на своей подставке

и откровенно болеет за осла.

Наконец занавес закрывается. Половина зала возмущается, треть (в

основном старые девы) лежат в обмороке, остальные требуют открыть

занавес, поскольку они, мол, заплатили деньги и имеют право все это

досмотреть.

Все. На этом все и закончилось. На следующем представлении Дон Кихот и

Санчо ходили пешком. Сколько голов полетело после этого злосчастного дня

- неизвестно, да и не важно.

Как говорил Ираклий Андроников - "можно посылать соболезнования цирку.

Их лучшее представление прошло в Мариинском театре"...