Я не знаю что мне делать....как дальше жить??...почему нужен тот человек который не хочет быть со мной??почему кого люблю я говорит что его ничего не держит....почему тот кто меня любит,того не люблю я??Почему??Почему я с Ним познакомилась?Почему я полюбила и полюбили меня прошло 8 месяцев и все прошло??почему??почему мне говорят что нужна но не хотят быть со мной??почему я не знаю что мне делать?почему мне мое сердце ничего не шепчет кроме бесконечного ЛЮБЛЮ ЕГО??почему когда уходит нелюбимый я плачу?может я все же его еще люблю??почему я такая стерва и почему за окном дождь??

так хорошо сейчас....есть близкий человек,ессть родители....все есть...по сути больше ничего и не надо....я люблю его больше жизни,представляете?больше жизни....хотя он и есть моя жизнь....его зовут Максим....он...он самый самый лучший....раньше я это говорила только ему...ну чтобы приятно было и тд.....сейчас я реально готова об этом крикнуть,чтобы весь мир знал что ОН-самый самый самый лучший....На самом деле он мой первый мальчик...первый,которого так сильно люблю....это наверное и есть первая любовь....я благодарна ему за то что он смог простить меня,смог понять когда то...когда я ушла к другому....он простил...он сумел простить....влюбился....раньше я была стервой....маленькой но стервой....кто то считает что это хорошо...но скажу я вам не в моем случае это приветствуется....я была очень обидчивой и эгоистичной...оказывается человека можно изменить и достаточно сильно....я благодарна тебе за то что изменил меня....спасибо тебе....мой родной....да мы о многом мечтаем,хотя уверены что этого не произойдет...но ведь очень очень хочется....мы подходим друг другу потому что совершенно разные.....сходство в одном....мы любим друг друга и мы самые счастливые....бывают ссоры,бывают....а у кого их нет?...да ни у кого....просто мы умеем прощать друг другу все...ну пока ничего серьезного и не было...надеюсь и не будет...когда я держу его за руку я слышу его сердце...когда я смотрю ему в глаза я вижу его душу...я люблю его...

 

 

Я никогда не думала, что можно знать кого-то так хорошо и в тоже время чувствовать, что в этом человеке еще столько не разгаданного. Я никогда не знала, что слова «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ» каждый раз звучат как впервые... Я никогда не встречала человека, с которым часы пролетали бы как минуты, и с которым мне ни когда не хотелось бы расставаться... Не находила настолько близкого и родного человека. Милый, я никогда не любила так, как я люблю тебя.
Ты моё счастье, моё сердце, моя жизнь!
Я люблю тебя!

Иногда любовь бывает сильнее нас, сильнее нашей воли, сильнее самой себя. Тогда на поверхность выходит страсть, она выматывает, она сжигает, она испепеляет. Страсть в этом разделе.

Женщина была просто обворожительна. Попав в плен страстных чувств, она не могла и не хотела выбираться оттуда. Ее лицо пылало огнем, и мнилось, что он и она сейчас просто сгорят дотла.

Она то и дело бросала мимолетные взгляды в сторону мужчины, щеки ее пылали, да и вся она легонько подалась в его сторону. Словом, ее поза выражала готовность, нетерпеливое ожидание и нерешительность.




О сильный бог любви!
Желал бы я, чтоб ты сказал моей прекрасной,
Какой безмерный жар я чувствую в крови,
И чтоб ты мне помог в моей любви несчастной;
Но трепещу, ее представя красоты,
Чтоб мой поверенный, мне к горшему несчастью,
Не воспылал, как я, подобною к ней страстью:
Ты скажешь, что не я люблю, а любишь ты.

То в груди у меня
вздымаются волны прилива,
то бушует пожар —
так безудержно и беззаветно,
так безумно я полюбила!

Антонио родился в Испании. Родители его были люди знатные и богатые. Он был воспитан в гордости и роскоши; жизнь могла для него быть одним долгим праздником... Две страсти - любопытство и любовь - довели его до погибели.

Греми, громкое сердце!
Жарко целуй, любовь!
Ох, этот рев зверский!
Дерзкая - ох - кровь!

Моя любовь - палящий полдень Явы,
Как сон разлит смертельный аромат,
Там ящеры, зрачки прикрыв, лежат,
Здесь по стволам свиваются удавы.

Молодость без наслаждения мелькнула перед нею, и ее прекрасные свежие щеки и перси без лобзаний отцвели и покрылись преждевременными морщинами. Вся любовь, все чувства, все, что есть нежного и страстного в женщине, все обратилось у ней в одно материнское чувство. Она с жаром, с страстью, с слезами, как степная чайка, вилась над детьми своими. Ее сыновей, ее милых сыновей берут от нее, берут для того, чтобы не увидеть их никогда!

Что Годунов? во власти ли Бориса
Твоя любовь, одно мое блаженство?
Нет, нет. Теперь гляжу я равнодушно
На трон его, на царственную власть.
Твоя любовь... что без нее мне жизнь,
И славы блеск, и русская держава?
В глухой степи, в землянке бедной - ты,
Ты заменишь мне царскую корону,
Твоя любовь...

Часто мы говорим "Не люблю", а в душе у нас текут слёзы.
Часто мы говорим "Ненавижу" только для того, чтобы мы сами поверили в это.
Часто мы говорим "Прощай" в надежде увидеть человека ещё раз.
Мы говорим "Уйди", чтобы человек не видел наших слёз.
Мы говорим "Никогда", когда знаем что это случится вновь.
Мы говорим "Разлюбил(а)"когда боимся признаться в своих чувствах.
Мы говорим "Я тебя забыл(а)" когда мысль о человеке не выходит из головы.
Мы говорим "Я удалила его(ее) номер" когда помним его наизусть.
Мы говорим "Между нами все кончено" когда все только начинается.
Иногда мы не можем сказать "Люблю" когда боимся услышать ответ.
Мы просим чтобы нас оставили одних, когда нуждаемся в чьей-то поддержке.
Мы надеемся, когда нет никаких шансов.
Мы ждём, когда знаем, что о нас уже забыли.
Мы мечтаем зная, что это никогда не случится

Двое молодых людей предложили двум девушкам стать спутницами их жизни. Один сказал:
— Я могу предложить только свое сердце, в которое может войти одна из тех, кто согласится разделить мой трудный путь. Другой же молвил:
— Я могу предложить огромный дворец, в котором хочу разделить со своей спутницей радость жизни. Одна из девушек, подумав, ответила:
— Сердце, которое предлагаешь ты, странник, слишком тесно для меня. Оно поместится на ладони моей руки, а я должна войти в обитель сама и ощутить простор и свет, которые могут приносит счастье. Я выбираю дворец и надеюсь, что мне в нем не будет тесно и не будет скучно. В нем будет много света и простора, а значит, будет много счастья.
Молодой человек, предложивший дворец, взял красавицу за руку и сказал:
— Твоя красота достойна великолепия моих чертогов.
И он увел девушку в свою прекрасную обитель. Вторая протянула руку тому, кто мог предложить только сердце, и тихо молвила:
— Нет в мире теплее и уютнее обители, чем человеческое сердце. Ни один, даже самый огромный дворец, не сравнится размерами с этим святым обиталищем.
И девушка пошла по трудному пути в гору с тем, с кем пожелала разделить свое счастье.
Нелегкой была дорога. Много невзгод и испытаний встретили они на своем пути, но в сердце любимого ей всегда было тепло и спокойно, и ощущение счастья не покидало ее никогда. Ей никогда не было тесно в маленьком сердце, потому что от Любви, которую оно излучало на всех, оно становилось огромным, и всему живому находилось в нем место. В конце пути, на вершине, которая пряталась под облаками, они увидели такой лучезарный свет, ощутили такое тепло, почувствовали такую всеобъемлющую Любовь, что поняли — какое счастье может испытать человек, если путь к нему лежит через сердце.
Красавица, выбравшая богатую обитель, недолго испытывала удовлетворение от простора и света дворца. Вскоре она поняла: каким бы огромным он ни был, он имеет границы, и дворец стал напоминать ей прекрасную золоченую клетку, в которой тяжело дышалось и пелось. Она выглядывала из окон, металась между колонн, но не находила выхода. Все давило на нее, душило, угнетало. А там, за окнами, было НЕЧТО, что не осязаемо и прекрасно. Никакое великолепие дворца не могло сравниться с тем, что было за его окнами, в необозримых просторах лучезарного пространства. Красавица поняла, что ей никогда не испытать того далекого счастья. Она так и не поняла, через что ведет дорога к этому счастью. Она только опечалилась, а печаль окутала черным пологом ее сердце, которое перестало биться. И красивая птица умерла от тоски в золоченой клетке, которую сама себе выбрала.

Люди забыли, что они птицы. Люди забыли, что они могут летать. Люди забыли, что есть необъятные просторы, в которые можно опуститься и никогда не утонуть.
Прежде, чем сделать выбор, нужно прислушаться к сердцу, а не прикасаться к ледяной строгости ума, который более расчетлив, чем чувствителен.
Люди забыли, что близкого счастья не бывает, что за счастьем нужно идти по трудному, длинному и долгому пути, и в этом смысл человеческой жизни.

Имя моего ангела

За день до своего рождения ребёнок спросил у Бога:
— Я не знаю, зачем я иду в этот мир. Что я должен делать?

Бог ответил:
— Я подарю тебе ангела, который всегда будет рядом с тобой. Он всё тебе объяснит.

— Но как я пойму его, ведь я не знаю его язык?

— Ангел будет учить тебя своему языку. Он будет охранять тебя от всех бед.

— Как и когда я должен вернуться к тебе?

— Твой ангел скажет тебе всё.

— А как зовут моего ангела?

— Неважно как его зовут, у него много имён. Ты будешь называть его «Мама».

Их было двое – он и она. Они где-то нашли друг друга и жили теперь одной жизнью, где-то смешной, где-то соленой, в общем, самой обыкновенной жизнью двух самых обыкновенных счастливых.

Они были счастливыми потому что были вдвоем, а это гораздо лучше, чем быть по одному.

Он носил Ее на руках, зажигал на небе звезды по ночам, строил дом, чтобы Ей было, где жить. И все говорили: «Еще бы, как его не любить, ведь он идеал! С таким легко быть счастливой!» А они слушали всех и улыбались и не говорили никому, что идеалом Его сделала Она: Он не мог быть другим, ведь был рядом с Ней. Это было их маленькой тайной.

Она ждала его, встречала и провожала, согревала их дом, чтобы Ему там было тепло и уютно. И все говорили: «Еще бы! Как ее не носить на руках, ведь она создана для семьи. Немудрено, что он такой счастливый!» А они только смеялись и не говорили никому, что Она создана для семьи только с Ним и только ему может быть хорошо в Ее доме. Это был их маленький секрет.

Он шел, спотыкался, падал, разочаровывался и уставал. И все говорили: «Зачем Он Ей, такой побитый и измученный, ведь вокруг столько сильных и уверенных». Но никто не знал, что сильнее Его нет никого на свете, ведь они были вместе, а значит, и сильнее всех. Это было Ее тайной.

И Она перевязывала Ему раны, не спала по ночам, грустила и плакала. И все говорили: «Что он в ней нашел, ведь у нее морщинки и синяки под глазами. Ведь что ему стоит выбрать молодую и красивую?» Но никто не знал, что Она была самой красивой в мире. Разве может кто-то сравниться по красоте с той, которую любят? Но это было Его тайной.

Они всё жили, любили и были счастливыми. И все недоумевали: «Как можно не надоесть друг другу за такой срок? Неужели не хочется чего-нибудь нового?» А они так ничего и не сказали. Просто их было всего лишь двое, а всех было много, но все были по одному, ведь иначе ни о чем бы не спрашивали. Это не было их тайной, это было то, чего не объяснишь, да и не надо!

Давно... Очень давно был остров, на котором жили все Чувства и духовные ценности людей:
Радость, Грусть, Познание и другие. Вместе с ними жила и Любовь.
Однажды Чувства заметили, что остров погружается в океан и скоро затонет.
Все сели в свои корабли и покинули остров. Любовь не спешила и ждала до последней минуты. И только, когда она увидела, что на спасение острова нет надежды и он почти весь ушел под воду, она стала звать на помощь.
Мимо проплыл роскошный корабль Богатства.
Любовь просила взять ее на корабль, но Богатство сказало, что на его корабле много драгоценностей, золота и серебра и для Любви места нет.
Любовь обратилась к Гордости, корабль которой проплывал мимо... Но в ответ Любовь услышала, что ее присутствие нарушит порядок и совершенство на корабле Гордости.
С мольбой о помощи Любовь обратилась к Грусти.
«О, Любовь, - ответила Грусть,- мне так грустно, что я должна оставаться в одиночестве».
Мимо острова проплыла Радость, но она была так занята весельем, что даже не услышала мольбу Любви.
Вдруг Любовь услышала голос:
«Иди сюда Любовь, я возьму тебя с собой».
Любовь увидела седого старца, и она была так счастлива, что даже забыла спросить имя его. И когда они достигли Земли, Любовь осталась, а старец поплыл дальше.
И только когда лодка старца скрылась, Любовь спохватилась.... ведь она даже не поблагодарила старца.
Любовь обратилась к Познанию:
«Познание, скажи мне, кто спас меня?».
«Это было Время», - ответило Познание.
«Время?» - удивилась Любовь – Отчего Оно мне помогло?»
Познание ответило:
«Только Время понимает и знает, как важна в жизни Любовь».

Катя забавлялась тем, что знакомилась по ночам с водителями, раскручивала их на угощение и выпивку, а затем «обламывала», о чём с удовольствием рассказывала своим подругам, непременно указывая, сколько денег было на неё потрачено, и добавляла: «люблю обламывать мужиков».

Два раза Катя была изнасилована, и это не являлось для неё какой-то травмой, а, скорее, было «перчиком», делающим это развлечение рискованным и интересным. Обманутые мужчины, не решившиеся взять её силой, вызывали у Кати усмешки и презрение.

Катя остановила «Мерседес», сказав водителю, что хочет ехать в Коньково; водитель согласился. Она останавливала только дорогие иномарки, была придирчива к внешности водителя, и, обычно, заказывала другой конец города, напрашиваясь затем на то, чтобы вместе провести время.

Водитель представился Алексеем; его внешность Катю устроила. Катя беседовала, флиртовала, рассказывала о себе лживые истории….

Вместо того чтобы везти её в Коньково, куда Катя и не собиралась, Алексей предложил ей ужин у себя на даче. Алексей рассказывал о своей бывшей жене смешные истории, выставляя жену дурочкой, и они вместе смеялись над ней. Алексей привёз Катю на свою дачу, провел в дом, посадил за стол, включил приятную музыку. Достав хрустальные бокалы, налил ей и себе «Мартини», достал из холодильника запеченное в духовке мясо, сам порезал его тонкими ломтиками и угощал им Катю из рук.

Когда вино было выпито, а мясо съедено, Алексей сказал, что хочет преподнести сюрприз, и попросил закрыть глаза. Катя, улыбаясь, сделала это; такого приятного мужчину она ещё не встречала.

Выйдя из комнаты и вскоре вернувшись, Алексей поцеловал Катю в шейку и сказал, что теперь можно открыть газа….

Открыв глаза, разомлевшая Катя увидела Алексея, держащего за волосы отрезанную женскую голову.

Алексей захихикал и сказал: «Вот что мы сейчас кушали!».

Ухмыляясь, он достал из-за спины большой нож, выставил его перед собой и сказал: «Раздевайся, мы будем играть!».

Заставив Катю раздеться догола и сесть на стул, маньяк связал её, привязав ноги к ножкам стула. Стул был прочно прикреплен к стене и полу.

Маньяк требовал, чтобы Катя смотрела на его действия, но и без этого требования она не могла оторвать глаз от его рук. Достав паяльник, он включил его в сеть. Катя молила о пощаде, но Алексей только ухмылялся:

— Девочка, ты же этого хотела! Сейчас получишь то, чего так упорно добивалась! И тебе это очень понравится, поверь! Ты испытаешь небывалый оргазм. Ни один твой ухажер не сможет так удовлетворить тебя, как я. Я удовлетворю тебя на всю жизнь, до смерти!

Достав моментальный фотоаппарат, маньяк сделал снимок. Погладил ей грудь, а затем неожиданно и очень быстро оттянул сосок и отсёк его острым ножом, взял в рот, смачно разжевал, проглотил, и начал слизывать кровь, текшею из раны.

Маньяку не понравилось, что Катя громко вопила, и он вырубил её кулаком. Когда она очнулась, её рот был зашит. Андрей подошел к ней, взял её за волосы и развернул лицом к себе.

— Ну что, шлюха, теперь не будешь орать!

Он взял уже раскалившийся паяльник и с ухмылкой на лице показал его Кате, затем поднёс паяльник к её лицу, к глазам, коснулся щеки. Затем наклонился, раскрыл руками её влагалище….

— Какая она нежная! Нежная. И красивая. Но придётся её изуродовать! Ты готова, шлюшка?

И ввёл паяльник во влагалище.

Катя не могла не кричать, но рот был зашит, и от большого усилия она разорвала себе губы.

— Ах ты, стерва! Все-таки закричала! Я не люблю этого! Я очень не люблю этого! Сейчас ты об этом сильно пожалеешь!

Взяв молоток, он начал бить Катю по лицу и по губам. Через три минуты работы лицо превратилось в месиво, челюсть и лицевые кости были раздроблены.

Вытащив паяльник из влагалища, маньяк погрузил раскалённое остриё сначала в один глаз, а затем в другой. Выковыряв остатки глаз, маньяк набил глазницы опилками и зашил веки.

В завершении, вскипятил чайник и вылил его через носик, очень медленно, Кате на лицо, и снова сфотографировал.

Алексей осознавал риск, но чувствовал, что жизнь станет скучной и невыносимой, если он не будет периодически убивать. Он мог бы убить Катю, а затем съесть, или оставить умирать здесь, наслаждаясь её мучениями. Одну из жертв он мучил два месяца — держал её всё это время в подвале подвешенной за руки и ежёдневно истязал, пока она не умерла. Сейчас же у него была новая идея: оставить её живой, чтобы она мучилась всю оставшуюся жизнь, а он бы представлял её страдания, когда у него не будет возможности поймать очередную жертву.

Алексей погрузил полуживую Катю в машину, отвёз её на шоссе, и бросил в лесополосе.

Катю подобрали и доставили в больницу. Она была в таком состоянии, что не могла рассказать, что с ней произошло, а, тем более, описать маньяка, его дом, или вспомнить номер машины. Лицо было изуродовано, лицевые кости сломаны во множестве мест, и опознать Катю было невозможно.

Кате сделали несколько сложных операций. Влагалище пришлось зашить. Зрение было потеряно навсегда. Катя лишилась рассудка.

Её поместили в психиатрическую больницу — в обитую матрасами камеру, где она, голая, испачканная своими испражнениями, постоянно билась об стены, или висела, привязанная за руки. Санитары издевались, били её, тушили окурки в её глазницах, и смеялись над её уродством, слепотой и безумием. А она не могла ни бежать, ни пожаловаться.

Ей вводили сильные лекарства, провели множество сеансов электросудорожной терапии, и это дало эффект — через три года Катя успокоилась, перестала кричать и биться об стены; к ней начал возвращаться разум, но это было страшнее всего. Она пыталась доказать, что пришла в себя, но после того, что с ней делали в психушке, выпустить её уже не могли.

Катя понимала, что проведёт в этом заведении всю жизнь, постоянно терпя издевательства; она испытывала острое желание смерти, и жалела, что маньяк не съел её.

На счастье, Катя вновь впала в спасительное безумие, наполненное эротическими видениями. Теперь, когда санитары забавлялись с ней, она улыбалась.

Маньяк не пожалел, что отпустил жертву. Он имел удовольствие читать в газете о том, как искалеченную девушку доставили в больницу. Периодически, когда девушек у него не было, он представлял себе её мучения. И если нашелся бы кто-то, кто мог бы сопоставить периоды наибольших страданий Кати и его фантазий о ней, оказалось бы, что это происходило одновременно.

Гайка попала в детский дом в возрасте четырнадцати с половиной лет, после смерти бабушки. Мать умерла ещё раньше — спилась, а отца у неё не было. Как ни плохо ей было с пьющей и бьющей матерю, в детском доме было ещё хуже — здесь царила крайняя жестокость. Работники детского дома перекладывали на детей вину их родителей, которые, по их мнению, были такими ничтожествами потому, что и их родители, и родители их родителей, до самого дальнего колена, были такими же ублюдками.
Гайка отличалась от других детей тем, что ни разу не встала на колени, чтобы покаяться и поцеловать обувь воспитателей, когда её пороли, и никогда не плакала, не кричала во время жестоких наказаний. А главное — в отличие от других детей, так и не поняла, не осознала своё положение — положение ублюдка, который является обузой, язвой, заразой для общества. Другие дети после двух-трёх жестоких наказаний понимали, что являются воплощением порока, чем-то вроде биологических уродов в моральном плане, и не смели больше думать о себе, как о людях. А Гайка была другой…. Её чаще всех подвергали наказаниям, и жестокость этих наказаний была особенной, а она всё никак не могла понять то, что от неё требовалось. Был особенно тяжёлый период, длившийся несколько месяцев: в мороз, раздев догола, Гайку вывели во двор и привязали к столбу. Так она простояла около часа, а на следующий день заболела — поднялась температура. И её снова вывели на мороз, и снова привязали к столбу, говоря «авось, сдохнешь». Если бы девочка умерла от воспаления лёгких, эту смерть легко было счесть естественной, и даже сказать, будто непослушная девочка сама убежала на улицу, и там простудилась. Она болела, но никак не умирала, и её выгоняли снова и снова. На счастье Гайки, зима кончилась, но кашель не проходил, и почки стали болеть. Воспитатели придумали новую кару — заставляли Гайку работать в подсобном хозяйстве, выполнять самую тяжёлую работу, отводя на отдых вместе со сном три часа. Но и это Гайку не образумило — воспитатели вновь заметили какое-то нарушение дисциплины.
— Я заставлю тебя ползать на коленях, гавкать и лизать мне ноги! — с яростью, сказала мама Марина. — Ты — животное, и я тебе это докажу! Я добьюсь того, что ты это осознаешь! Ползай, паскуда, пока ещё есть возможность одуматься без наказания.
— Ни за что! — ответила Гайка. — Я — человек, а ты — мразь!
Сколько ни приписывали Гайке дерзость, хамство и неуважение к людям, такого неповиновения она прежде не выказывала.
Марина схватила Гайку за руку, но Гайка показала ещё большую наглость — вырвалась, и побежала.
Её нашли, скрутили, раздели догола, приволокли в душевую, собрали там других детей, поставили четыре электрочайника, и, вскипятив воду, медленно выливали на девочку, требуя, чтобы она начала молить о пощаде, но Гайка терпела и продолжала говорить оскорбительные вещи и проклинать педагогов, когда с лица слезла и с грудей начала слезать кожа, а глаза сварились и побелели. Истязание длилось шесть часов; Гайка умерла, так и не поняв того, чему её учили. Но смерть Гайки не была напрасной — другие воспитанники усвоили урок, и дисциплина больше не нарушалась.

Жила была девчушка, больше всего на свете любившая летний дождь. Ей нравилось стоять босыми ножками на мокрой траве, нравилось когда холодные капли дождя нежно стекали по разгоряченной и разнеженной, под летним солнцем, коже ,лаская и принося легкость и умиротворение.
Жизнь шла своим чередом, она при малейшей возможности выбегала под дождь, а в сухую погоду уходила в маленький лесок послушать музыку реки и шепот листвы вековых дубов. Даже самый жестокий ветер принимая ее в свои объятия становился ласковым и нежным. И казалось что только для нее он срывает с деревьев листочки и кружит их в замысловатом танце, обещая не земную ласку.
И в такие минуты блаженства, строка за строкой в ее голове рождались стихи, только для них. Для таких желанных ,но не достижимых.

Хочу сказать, что я люблю.
Еще сказать, что ненавижу.
И каждый раз, ночей не сплю.
Хочу сказать - но ни кому из Вас.

Хочу сказать, что жизнь не в радость,
Когда тебя со мною рядом нет.
Хочу, чтоб губ твоих лишь сладость…
Нет, не хочу сказать я ни кому из Вас.


Но, однажды прейдя, взобравшись на не большой холм и окинув взглядом просторы, она увидела, что река изменилась, ее воды стали темнее и уже не отражали голубизны, да и небо было серого оттенка.
Ветер уже не ласкал, а обжигал холодом, добираясь до самых косточек. Лес изменился, стал мрачным и как будто засыпал. Наступала осень. А она даже не попрощалась с летом.
Дни тянулись, и уже не осталось, ни чего, что радовало.
Друзьям надоело смотреть на ее скучающую личность, и они решили погулять на славу, пригласили белокурую девочку, с печальными глазами, в гости. Было море шуток, спиртосодержащих растворов, еды и развлечений, народу было тоже уйма. Все веселились и даже печальные глаза кому-то улыбались, но было ли это искренне? Скорей всего нет. Разве можно залить тоску, забыть, что тебя так сильно мучает. Вряд ли.
Когда веселье было в самом разгаре, девочка решила потихоньку выскользнуть, немного отдохнуть от шума и гама, побыть с собой наедине. И ей удалось выйти незамеченной.
Она стояла, облокотившись на перила, и рассматривала звездное небо, ища знакомые созвездия. Ночь на удивление была теплая. Бледный свет луны отражался от маленьких озер, оставленных недавно прошедшим дождем. Мысли уносились далеко-далеко к другим “богам” живущим под другими светилами, вроде близкими, но нет, не настолько, чтоб их понять и почувствовать тепло.
Из грез ее вырвал знаковый запах Winston. Эти сигареты всегда предпочитала курить ее подруга. Девчушка огорченно вздохнула и, не оборачиваясь, на одном дыхании сказала:
- Помнишь, ты спрашивала, почему я одна, может мне, никто не нужен. Тогда я тебе не ответила. А сейчас могу. Нужен , наверно нужен. Одиноко мне в этом холодном и злом мире, погрязшем в хаосе и это уже не странно, что я начала чувствовать себя говном на палочки. А все говорят мороженко «Эскимо». А что нынче «Эскимо» не облизывают, а кусают, это уже стало нормой. А я хочу, просто растворятся в нем, таять на его губах...
В ответ раздался совсем не девичий голос:
- Одиночество – это некое состояние лишенного помощи. Ведь если кто-то один, это не значит, что тем самым он и одинок, так же как если кто-то в толпе, это не значит, что он не одинок.
Резко повернувшись, она потеряла дар речи.
Красивые глаза цвета ночи, имели такую силу, что у нее перехватило дыхание, он смотрел ей прямо в душу, руша все преграды, которые она с таким усердием возводила. Девушка попыталась взять в себя в руки, разум начал работать с присущей ему самозащитой, но и тогда им управляла не логика, а охватившие ее чувства. Она попыталась что-то спросить, он что-то ответил.
Ночь, но луна как будто начала светить ярче, казалось что она специально выгнулась что бы заглянуть под кроны деревьев, где прижавшись к друг к другу стояли двое, такие разные, но родные. Они тихо говорили о чем-то, понятном только им.
И то осеннее утро, как ночь, раскрасило акварелью окружающий их мир. Они расходились в разные стороны не оглядываясь назад, зная что если это произойдет, то не смогут сделать шаг друг от друга. А им надо было. Ведь чтоб началась новая сказка, надо дочитать старую до самой точки, на последней странице.
Медленно плыли серые, как будто испачканные в саже, тучи над головой, злой ветер трепал волосы, дни уступали время ночи, деревья скрипели, как старые больные люди, замученные хворью. Она шла домой и что то напевала себе под нос. Теперь во всем была своя прелесть и в тучах, которые несли слезы радости и в ветре, который щекотал, заставляя громко смеяться, и даже в своеобразном разговоре деревьев, ждущих зиму, чтоб засеребрится под слоем маленьких кристалликов снежинок.
Сидя дома укутавшись в плед и лопая, свои любимые мандарины, белокурая девушка читала книгу, не рисуя в голове несбыточные картинки, ведь теперь у нее была своя сказка на Яву. Раздался пронзительный звонок в дверь, но это для нее был самый желанный и сладостный звук. Вскочив она отправилась открывать. Она всегда его встречала, но каждый раз ощущение было такое, будто сердце выпрыгивает у нее из груди и она умирает. Да и у него оно колотилось в три раза быстрее обычного, а ладони были влажными. Девушка обвила его шею руками, страстно ища его губы. Вся дрожа, едва не теряя рассудок от желания, она приникла к нему, ноги больше не держали ее. Он еще крепче припал к ней в поцелуе, лаская сквозь тонкую ткань ее грудь и гладил теплый атлас ее кожи. Подхватив ее на руки, быстро понес в огромную серебристо-белую, наполненную солнечным светом спальню. С одеждой было быстро покончено. Она пламенела под знакомой тяжестью его тела. Каждая клеточка ее открывалась при малейшем его прикосновении. Кожа его казалась холодной под ее дерзкими, чувствующими свою власть пальцами, медленно скользящими по его спине, плечам, бедрам. Нежно их лаская, чуть касаясь самыми кончиками, едва уловимо, отчего у него мурашки бежали по всему телу, то впиваясь в кожу так, что оставались следы от ногтей, как маленькие полумесяцы их первой встречи…

Теперь ей не зачем было убивать время, все равно оно бессмертно. Принадлежало только им.
В отдельные моменты и в целом жизнь ее была наполнена смыслом. Ей казалось что без него она жила, да нет, просто существовала целую вечность. А он пробудил и не только летний дождь, лес, река и ветер могут волновать ее. Стоя и глядя в окно она в слух рассуждала: « Ах да Лето, оно скоро, уже чувствуется его дыхание. Первая любовь, расстались не прощаясь, прошел почти уже год. Все в прошлом, а все ли? Ведь осталось это слово - ПОЧТИ..
Почти Все…
Почти позабыла его...
Почти не думаю о нем...
Почти не вспоминаю о нем...
Почти не плачу по нему...
Почти не сравниваю с ним...
И еще много почти...
Так это ВСЕ или время лечит??? А заменила ли новая любовь старую????
Из этих раздумий ее вывел скрип половиц, она обернулась на звук, в двери стаяло ее настоящее.
Он стоял оперевшись о косяк, и смотрел на нее с такой горечью, а она просто не знала что ему сказать. Было понятно, что он все слышал, но как все это понял? Как то давно они решили не говорить о прошлом, чтобы не мешало их настоящему, да и не важно что было у каждого, до их первой встречи. По крайней мери они считали так раньше. Они жили вместе, как и прежде разговаривали часами, гуляли, шутили, любили. Но теперь между ними пролегла не зримая пропасть недомолвок и не понимания. Она расширялась медленно, но верно.
И вот наступило Лето. Птицы начали петь громче и разнообразнее, солнце теперь и светило и грело, запах самой жизни будоражил ноздри.
Ветер принес ей весть, что настало время встретится со своей первой любовью.
Она пошла. Долго гуляла по лесу, но это уже не доставляло ей того не забываемого удовольствия. Ветер по-прежнему с ней был нежен, но...
В голову белокурой девочки ворвалось такое ярое понимание того, что ей на самом деле не хватает, почему эта встреча не оправдала ожидания. Это потому что нет рядом его того с кем теперь она, составляет единое целое, того, кто теперь ее ветер, солнце, шепот и песня.
Два маленьких ручейка, стекали по ее румяным щечкам, ей было плохо оттого, что она поздно это поняла. Время потерялось, какая радость природе и долгожданному отдыху, если нет рядом его.
Он подошел не слышно сзади, нежно обнял и поцеловал в шею. Она обернулась и вскинула заплаканные глаза. Взгляды их встретились, и все стало ясно без слов.
Теперь они вместе лежали на шелковистой зеленой траве, держались за руки и смотрели, как облака бегут по голубому своду небес, рисуя причудливые узоры.
И в эти минуты блаженства, строка за строкой в ее голове рождались стихи, только для него!!!!

Каждое слово режет душу как осколок разбитого стекла... Ты смотришь в него и видишь как капли крови текут из уставших глаз, но понимая что нельзя смотреть в разбитое зеркало, выкидываешь его как можно дальше, мечтая о том, что вместе с ним улетят далеко твои проблемы и ты уже их не увидишь... Ты выключаешь свет, освобождаешь свои мысли от забот и долго смотришь на пламя горящей свечи, ты начинаешь видеть образы, которые пляшут в огне и пытаются что-то сказать...Ты берешь в руки свечу чтобы поближе разглядеть картины, всплывающие в маленьком огоньке, но образы пропадают, а горячий воск беспощадно покрывает твои руки, но ты ничего не чувствуешь... Твои мысли вновь заполняются земными проблемами, ты дословно вспоминаешь все, что тебе говорили люди и понимаешь что вокруг одна ложь... Непреодолимая пелена лжи, которую не может развеять ни один ветер... Из твоих глаз текут слезы и падают на пол, медленно впитываясь в ковер, который уже давно соленый на вкус, и ты мечтаешь сделать хоть когда-нибудь глоток правды, такой свежий и живительный глоток, который залечит раны на душе... И через некоторое время ты получаешь этот глоток, ты радуешься искренности, жизни и снова начинаешь любить всех кто тебя окружает, но в душе на всю жизнь остаются шрамы, которые пытаются
забыть, стереть из памяти боль, но никогда в них не проснется даже уважения к причине их появления... Ты понимаешь, что твой мозг через долгое время может все забыть, потерять яркость пережитых впечатлений, а подсознание и душа в себе хранят всегда свежие воспоминания и не допустят прощения... Поэтому ты не боишься наступить на те же грабли, ты интуитивно их будешь обходить стороной, даже не замечая этого... Ты живешь счастливо, начинаешь оттаивать и
открывать вновь душу и снова получаешь удар в спину, который разбивает очередное зеркало, но у тебя уже есть знания и опыт борьбы - стираешь все из памяти мозга, а душа тебе поможет не споткнуться больше, и жизнь продолжается, но коврик до сих пор соленый.... Ты его можешь постирать в беззаботных и спокойных морских волнах добра, любви и верности, которые смоют грусть и печаль, он останется по прежнему соленым, но боль уйдет и прибудет счастье в твою душу... Жизнь прекрасна, как бы ее не описывали поэты и писатели... Кто-то дал тебе шанс родиться человеком, ты должен успеть сделать все, о чем ты мечтаешь и чего хочешь... У тебя есть право выбора, а верный он или нет покажет жизнь. Но повернув однажды на пути жизни вернуться назад, к развилке уже очень трудно... Запомни - боль это лишь испытания, преодолевая ее ты переходишь на новый этап или уровень, а также получаешь важнейшие знания в игре под названием Жизнь... Самым трудным уровнем является ложь, ложь которая окружает нас повсюду... Мы должны научиться ее замечать еще тогда, когда она еще не успела родиться и оставить очередную рану в душе...