Когда березы клонятся к земле Среди других деревьев, темных, стройных, Мне кажется, что их согнул мальчишка. Но не мальчишка горбит их стволы, А дождь зимой. Морозным ясным утром Их веточки, покрытые глазурью, Звенят под ветерком, и многоцветно На них горит потрескавшийся лед. К полудню солнце припекает их, И вниз летят прозрачные скорлупки, Что, разбивая наст, нагромождают Такие горы битого стекла, Как будто рухнул самый свод небесный. Стволы под ношей ледяною никнут И клонятся к земле. А раз согнувшись, Березы никогда не распрямятся. И много лет спустя мы набредаем На их горбатые стволы с листвою, Влачащейся безвольно по земле — Как девушки, что, стоя на коленях, Просушивают волосы на солнце… Но я хотел сказать,— когда вмешалась Сухая проза о дожде зимой,— Что лучше бы березы гнул мальчишка, Пастух, живущий слишком далеко От города, чтобы играть в бейсбол. Он сам себе выдумывает игры И круглый год играет в них один. Он обуздал отцовские березы, На них раскачиваясь ежедневно, И все они склонились перед ним. Он овладел нелегкою наукой На дерево взбираться до предела, До самых верхних веток, сохраняя Все время равновесие — вот так же Мы наполняем кружку до краев И даже с верхом. Он держался крепко За тонкую макушку и, рванувшись, Описывал со свистом полукруг И достигал земли благополучно. Я в детстве сам катался на березах. И я мечтаю снова покататься. Когда я устаю от размышлений И жизнь мне кажется дремучим лесом, Где я иду с горящими щеками, А все лицо покрыто паутиной, И плачет глаз, задетый острой веткой,— Тогда мне хочется покинуть землю, Чтоб, возвратившись, все начать сначала. Пусть не поймет судьба меня превратно И не исполнит только половину Желания. Мне надо вновь на землю. Земля — вот место для моей любви,— Не знаю, где бы мне любилось лучше. И я хочу взбираться на березу По черным веткам белого ствола Все выше к небу — до того предела, Когда она меня опустит наземь. Прекрасно уходить и возвращаться. И вообще занятия бывают Похуже, чем катанье на березах. Роберт Фрост