Главной темой недели в американских СМИ был саммит «Азия – Европа» в Милане. При этом журналисты еще накануне этого форума определили, что все ждут от него не обсуждения вопросов торговли, а результатов встречи президента России с украинским и европейскими лидерами. Соответственно, главным героем недели стал Владимир Путин, а комментаторы вынуждены были высоко оценить его работоспособность.

О том, что в связи временным прекращением огня на восточной Украине и приближающейся зимой президент России Владимир Путин и президент Украины Петр Порошенко договорились провести переговоры в Италии на полях саммита «Азия – Европа», сообщили практически все ведущие издания. При этом подчеркивалось, что Путин готов обсудить с украинским лидером газовые поставки и прекращение огня на востоке Украины.

Накануне встречи в Милане The Washington Post (16.10) пришла к выводу, что украинская экономика задыхается под давлением России. И рассказала о недостатке средств в украинском бюджете. В статье много слов о финансовых и экономических трудностях Украины, много привычных обвинений в адрес России, есть даже претензии в адрес Запада и МВФ в связи с тем, что денег не дают в нужном количестве. На войну. О том, что правительство Украины не стремится к миру, не сказано ни слова. О том, что правительство России требует возместить долги по газу — несправедливые, разумеется, по мнению автора, — опять много слов.

Тем не менее, в преддверии встречи некоторые издания все же скорректировали тональность и описание не только текущей ситуации на Украине, но и давней — с начала года. Так, The Christian Science Monitor (16.10) писала: «Восточные области Украины скатилась в хаос в начале этого года после того, как украинцы, встревоженные свержением президента Украины Виктора Януковича, попытались вырваться из под власти того, что, по их утверждению, было фашистской хунтой в Киеве. Конфликт в конечном итоге вылился в открытые столкновения между украинскими правительственными войсками и поддерживаемыми Россией мятежниками».

Газета напомнила, что Путин в знак доброй воли поручил российским войскам численностью 17,600 человек отступить от границы с Украиной в минувшие выходные, а Порошенко заявил, что полное прекращение огня в восточной Украине в скором времени может быть достигнуто в рамках мирного плана, который он и Путин одобрили.

«Западные лидеры неоднократно призывали Россию вывести все российские войска и технику из восточной Украины и прекратить поставки оружия сепаратистам, — писала The Wall Street Journal (16.10). — Россия отвергала обвинения в том, что оказывает поддержку или направляет войска в помощь повстанцам. Накануне встречи официальные лица ЕС заявили, что не ожидают каких либо серьезных заявлений по другим вопросам».

«В день, когда тяжелые бои продолжались в удерживаемом повстанцами Донецке, президент России Владимир Путин и президент Украины Петр Порошенко покинули встречу в Милане, сказав, что они мало продвинулись в решении украинских проблем», — констатировала The Washington Post (17.10).

Los Angeles Times (17.10) признала, что, хотя на этом форуме редко заключаются крупные соглашения или происходят дипломатические прорывы, однако, «в этом году его рассматривали как возможность оказать давление на Путина, чтобы использовать его влияние на украинских сепаратистов для прекращения кровопролития в этой стране».

«Путин, однако, присоединился к саммиту, дерзко предупредив западных лидеров, что их санкции и обвинения не приведут к миру», — отметила газета.
Об этом же писала в тот день и The New York Times.

Тональность публикаций после саммита стала меняться. В одних случаях прорывалось раздражение и повторялись избитые формулировки: «Украинские и западные лидеры обвиняют Путина в подстрекательстве сепаратистов и отправки им российских вооружений и бойцов. НАТО предоставила спутниковые изображения, на которых показаны российские войска и танковые колонны, входящие на территорию Украины на пограничных пунктах, контролируемых сепаратистами».

При этом не было никакого реального анализа ситуации в восточной Украине, никакого критического осмысления действий официального Киева. В лучшем случае — перечисление не всегда убедительных, но тщательно подобранных фактов.

В других случаях волей-неволей авторы вынуждены были показывать силу и активность российского лидера, его способность противостоять давлению. Так, Дэвид Хершенхорн и Джим Ярдли в The New York Times (18.10) и международном издании этой газеты, International New York Times (18.10), описали ситуацию весьма откровенно: «Если европейские лидеры ожидали его смирения, то они просчитались. Он не только источал обычную уверенность, но даже рассказал на пресс-конференции непристойную шутку про анатомические различия между дедушкой и бабушкой».

«Сначала президент России остановился в Белграде, где присутствовал на военном параде, пробуждающем воспоминания о временах холодной войны (так оценили американцы парад в честь 70-летия освобождения Белграда от немецко-фашистских захватчиков — прим. ред.). Он подверг сомнению суверенитет Косово, „наехал“ на президента Обаму в сербских СМИ и добрался до Милана, настолько отставая от графика, что опоздал на встречу с самым влиятельным лидером Европы, канцлером ФРГ Ангелой Меркель», — писали журналисты.

Но это не все, — после встречи с Меркель Путин в третьем часу ночи «пронесся через Милан в дом своего друга и бывшего премьер-министра Италии Сильвио Берлускони. Мужчины разговаривали и закусывали трюфелями примерно до 4 утра, после чего г-н Путин ушел, оставив себе едва четыре часа до ответственной встречи за завтраком с европейскими лидерами и президентом Петром Порошенко».

На пресс-конференции после переговоров Владимир Путин отметил, что Россия «больше не будет продавать газ Украине в кредит. Он призвал Европу подключиться к проблеме и помочь Украине заплатить миллиарды за прошлые задолженности. Он также отмел предположения, что экономика России приходит в упадок, заявив, что страна была хорошо подготовлена, чтобы выдержать снижение цен на нефть. Он обвинил Соединенные Штаты за нанесенный вред мировой экономике в результате введенных ими экономических санкций».

«В результате переговоров в Милане, — указало агентство Bloomberg (19.10) — лидеры пришли к соглашению только в вопросах о ценах на газ и пограничном контроле». О том, что Россия и Украина сблизили позиции по газовой сделке, сообщила и The Wall Street Journal (20.10).

Фантазии и страхи автора пошли дальше, и он весьма профессионально для журналиста продолжал запугивать читателя смесью полуправды и вымысла: «Другой, более мрачный сценарий заключается в том, что русский национализм не следует рациональным правилам realpolitik, а путинская мечта о присоединении русскоязычных регионов в других странах - это не просто инструмент пропаганды, а вполне живая и находящая отклик идея. И признать такой сценарий гораздо труднее. Он означает, что противостояние из-за Украины - это не конец данного кризиса, а только его начало».

Писатель, правда, так и не рассказал читателям, когда же Путин поделился с ним этой сокровенной мечтой. И не поведал, что же такое «русский национализм», и откуда он взялся в многонациональной стране…

Ему вторила на более профессиональной основе известная русофобка Энн Эплбаум (The Washington Post, 19.10). Она недоумевала – в связи с «реваншистским, ревизионистским, разрушительным потенциалом» России — «почему 10 лет назад мы не переместили военные базы НАТО на восток?» Но «ошибки», мягко говоря, допускала весьма серьезные, рассчитывая, видимо, что американцы их проглотят. Так, например, она убеждала их, что в 1992 году «Польша и другие государства … уже наблюдали признаки надвигающегося реваншизма России».

Американцы точно не помнят, что было в России в то время, но в России еще много людей, которые сохранили в памяти этот год...

Второй взгляд был представлен Полом Сондерсом в журнале The National Interest (13.10). Он подробно пересказал выступление в Центре национальных интересов (Center for the National Interest) Андраника Миграняна, руководителя нью-йоркского отделения связанного с Кремлем Института демократии и сотрудничества.

«Многим американцам и европейцам неприятно выслушивать мнение Миграняна об Украине и о российско-американских отношениях, как и мнение большинства из российского политического мейнстрима, а также официальные заявления России, — отметил Сондерс, добавив, — К сожалению, если тебе что-то неприятно — или того хуже — это не значит, что это что-то неважно».

Украинский кризис не был «российской инициативой», а Москва лишь была вынуждена реагировать на действия США, — пересказывает автор тезисы Миграняна. — И Россия даже не подумала бы о «захвате Крыма» и чувствовала бы себя в полной безопасности, если бы администрация Джорджа Буша-младшего не настаивала на вступлении Украины и Грузии в НАТО, что и «спровоцировало этот процесс».

По мнению Миграняна, ситуация на Украине может служить оправданием для введения санкций, но не их реальной причиной, которая наверняка кроется в чем-то «более крупном» — в желании ограничить геополитическую роль России. Из-за такого толкования санкций усиливается подозрение по отношению к США и поддержка Путину, которую Мигранян оценил в 87% по данным российских опросов.

Сондерс считает, что на перспективу «следует принять во внимание мнение большинства людей в России, которые считают, что Соединенные Штаты и Запад после холодной войны навязали губительные для их страны условия. Следует также учитывать, что такая точка зрения лежит в основе российской политики и той поддержки, которую общество оказывает Путину».

Поэтому, делает вывод автор, «необходим изначально несовершенный компромисс с Москвой. Такой компромисс не должен наносить вред жизненно важным интересам США. Соединенные Штаты более двухсот лет живут и выживают без военного альянса с Украиной (а мы могли заключить такой альянс уже на следующий день после провозглашения независимости Украины, сделав это без НАТО, если бы действительно считали его жизненно важным для безопасности США). Соответственно, Америке не очень важно, будут ли на Украине избранные губернаторы и более сильные региональные власти, смогут ли украинские регионы отправлять за рубеж торговые миссии, как это делают американские штаты, и получат ли украинские граждане право говорить на русском языке в государственных учреждениях».

Источник