0 лет

- Я родился осенью, в последнее воскресенье сентября. Был год Дракона…

Любителям загадок и головоломок не составит труда узнать год и дату моего рождения. Стоит ли только тратить на это время? Ведь «год Дракона» - звучит куда более романтично любых «тысяча девятьсот…»


4 года

Я стал осознавать себя, т.е. понимать, что я человек, которого зовут Дима Домбровский.
Детский сад. Зимой - нравившаяся мне слякоть. Хлюпнуть ногой – и все тут! Как прогибаются под тяжестью пассажиров ступеньки троллейбуса (еще старого) - очень меня, почему-то, волновало. «Секреты» из фольги и стеклышек, закопанные в детском садике. Воспитательница Констанция Васильевна запомнилась…


5 лет


Помню, летом мы с родителями ездили в Новый Афон – тихий и очаровательный городок в Абхазии. Впервые я встретился с морем, и влюбился в него навсегда. Помню прабабушку и бабушку. Часто, пьяного дядю (который в последствии сделал из меня физически крепкого воина). Помню жучков, которых собирали с соседской девочкой Ниелей. Помню, жевал смолу черную строительную, за что ругали меня крепко. Помню соседа Юрку - первого моего старшего друга. Мать его – тётю Мотю.
И отца Юрки – пьющего милиционера Пятраса, который всегда чинил мне велосипед. Прабабушка давала ему за это «поллитру». Что это, я еще не понимал тогда, но помню.



6 лет



Летом море. Новый Афон. Армянское ущелье. Уютное имение на берегу моря. Горячая кукуруза с солью по 20 копеек. Мушмула. Шелковица. Гора Иверская, казавшаяся очень высокой. Новоафонский монастырь с фреской, изображающей осла с сидящим на нем Христом. Можно было ходить в разные концы храма – осел всегда «поворачивал» голову в мою сторону. Сухуми. Обезьяний питомник. Ботанический сад.

Воспитывала меня, в основном, прабабушка, которую я очень любил. Она была чистокровной латышкой и по-русски говорила с акцентом. Вероника Донатовна Островская по советскому паспорту. Обрусела. Или облитовилась, не знаю даже. По-литовски, правда не говорила и язык учить не хотела. Латышка.
Видимо, от нее мне досталась любовь к звучанию латышского языка. Рига нынешняя мне уже не так нравится, а с языком ничего поделать не могу - музыка. Но с детства я привык считать себя русским…



7 лет


Первый раз - в первый класс. Вильнюсская 8-ая средняя школа с усиленным преподаванием английского языка.

Мой отец - человек с двумя высшими образованиями занимает должность главного конструктора в конструкторском бюро организации под названием «ЛитБытХим». Это очень солидный джентльмен, слишком уж для того времени интеллигентный, одевающийся, как правило, в дорогие импортные костюмы. А главное – его коллекция заграничных галстуков. Это невероятная коллекция разноцветных картинок – так мне казалось…

«Дима, запомни, настоящая музыка – это Шопен, Моцарт и Бах. То, что вы с мамой слушаете в радиоприемнике – это не музыка!» - повторял часто отец.

По вечерам он занимается репетиторством – преподает языки в нашей просторной квартире с роялем. Он в совершенстве владеет шестью иностранными языками. Но преподает только английский, испанский и французский. Эти он знает «лучше русского».

Мама работает в Русском Драмтеатре помощником режиссера. Она красива и молода. В пионерском лагере, куда она меня однажды отвезла, за ней пытался ухаживать вожатый моего отряда. Маму всегда отличала молодость во внешности. Она так и не успела постареть.

Моя бабушка – Анна Подъяпольская - актриса Русского Драмтеатра, позже – артистка разговорного жанра в Литовской Филармонии.

Дедушка (тот, который из последних бабушкиных героев-мужей) - Игорь Александрович Абросимов – журналист и писатель. Родился в Китае (Пекин) в среде русских иммигрантов. Прожил интересную творческую жизнь. Был знаком с А. Вертинским. Написал книгу «Под чужим небом», которую (благодаря Р. Горбачевой, которой бабушка написала письмо) издали во времена «перестройки» в московском издательстве «Молодая гвардия».

Всевозможных семейных «раскладов» я еще не понимал. Но понимал, что семья у меня есть и она хорошая.
Но, как ни крути, ключевой фигурой в детстве для меня была моя прабабушка – Вероника Донатовна Островская. Спасибо ей за предоставленную мне тогда свободу.



9 лет


Все было бы хорошо, если бы не мое скверное поведение в школе. «Класс не может нормально работать» - жалуется моя первая учительница Галина Леоновна. Спустя пятнадцать лет она войдет в гримерку после одного из моих выступлений в Вильнюсе с цветами и скажет, что именно из таких «хулиганов», как я, рождаются интересные люди. Мне будет приятно...

В школе я всех смешу на уроках. «Артист» - прозывают меня учителя. Я учусь играть на скрипке. Мой учитель музыки, Александр Борисович, советует родителям заставлять меня больше заниматься. Он видит во мне какие-то перспективы. Увы, скрипка мне не нравится.