Муа это писала до того, как посмотрела 8ую серию Лоста. Жалко, продюссеры это не читали. Ибо написано очень по-американски, дико сопливо. Но я писала это давно, так что тапками лучше не кидаться.
Кейт молча плакала. Слезы текли по ее щекам, и воротник кофточки давно насквозь пропитался влагой. Перед ней лежал Сойер, и Кейт знала, что он умирает.
Она смотрела на него: заросшего щетиной, со впалыми, ввалившимися щеками, неестественным нездоровым румянцем на скулах, и сердце ее сжималось от отчаяния, а в мозгу беспрерывно звучал один и тот же вопрос: почему?
Почему именно Сойер? Почему всегда погибают те, кто ей дорог?
Кейт запрокинула голову, пытаясь сдержать подступавшие к горлу рыдания. Она отметила про себя с некоторым удивлением, что произнесла это: Сойер был ей дорог.
А разве нет? Разве он не оказался для нее единственным человеком, с которым она чувствовала себя на равных?
С ним не нужно было притворяться, играть – это бесполезное занятие. Сойер видел Кейт насквозь, знал все ее плохие стороны. Он никогда не идеализировал ее, и Кейт была ему за это благодарна. Он принимал ее такой, какая она есть, и это давало ощущение стабильности.
Кейт с нежностью, которой сама от себя не ожидала, коснулась лба Сойера, провела рукой по спутавшимся, всколоченным волосам. Лоб горел, Сойера лихорадило уже несколько часов. Внезапно он тихо застонал.
Кейт рванулась к нему.
- Пить, - вдруг услышала она его прерывистый шепот, от которого ей захотелось закричать.
- Сейчас, - быстро шепнула она, ища глазами бутылку с водой, - потерпи.
Она ловко приставила горлышко бутылки к потрескавшимся губам Сойера, осторожно придерживая ее за донышко. Сойер пил маленькими частыми глотками, и Кейт видела, как тяжело ему дается каждый глоток, как тяжело вздымается его кадык.
Несколько капель упало ему на шею, и Кейт заметила, как они медленно поползли по его телу, просачиваясь под рубашку.
- Ты кто? – вдруг произнес Сойер куда-то в пустоту.
Кейт не знала, бредит он, или находится в сознании. Отбросив мысль позвать Джека, она ласково взяла Сойера за руку.
- Я Кейт, - сказала она мягко.
- Кейт… - голос Сойера звучал бесцветно, - что ты здесь делаешь, Кейт?
Кейт снова заплакала. Что она в самом деле тут делает? Сидит рядом с человеком, который находится на границе жизни и смерти, и которого она так боится потерять.
- Я смотрю за тобой, - сказала Кейт, - мы все по очереди дежурим около тебя.
Чистое вранье, Кейт никого не подпускала к Сойеру, за исключением Джека. Она сама вызвалась быть сиделкой, и с рвением взялась за выполнение своих обязанностей. При Сойере она находилась почти неотлучно.
К вечеру она валилась с ног от усталости, но каждый раз отказывалась уйти для того, чтобы поесть. Бывало, что она и засыпала тут же, в палатке, свернувшись неудобным калачиком на полу.
- Ты врешь, - вдруг прошептал Сойер, - ты никому на давала письмо…Ты читала письмо…
Кейт поняла, что у него снова начался бред. Она взяла повязку, и положила ее на лоб Сойеру. Каждый день она меняла ему повязки, не зная, как долго это может еще продлиться. Каждый день Кейт становилась свидетельницей отчаянной борьбы между жизнью и смертью, где последняя одерживала верх.
- Сойер, - произнесла она тихо, - не сдавайся, прошу тебя.
Жгучие слезы вновь полились из ее глаз.
- Кейт? – в палатку зашел Джек, - как он?
- Приходил в сознание на пару минут, - ответила она, быстрым движением вытирая слезы, - а потом опять начал бредить.
- Лихорадка не прошла? – Джек подошел к Сойеру, и потрогал его лоб.
Лицо его стало мрачным. Кейт с отчаянием сжала руки.
- Джек, - она глубоко вдохнула, - как долго он еще протянет?
Джек молчал.
- Джек! – голос Кейт напрягся, - прошу, ответь! Не ври.
- Может, еще дня два, - тихо сказал Джек, - или три…Организм очень ослаб, Кейт. Я ничего не могу сказать точно. К тому же бывают случаи, когда…
Джек не договорил, и быстрым шагом вышел из палатки.
Кейт села на пол. Мысли ее путались. Еще два дня или три. Что потом? Она не хотела об этом думать, она боялась и не могла представить себе это потом. Если Сойера не станет…
Ужас охватил ее.
- Нет, - крикнула вдруг Кейт с яростью, - так не должно быть! Он не должен умереть!
Она в порыве непонятного приступа злости свалила на пол бутылку с водой и повязки. Какой от них толк, если через два дня все будет кончено?
- Господи, Сойер, - кричала Кейт, - почему все так? Почему ты? Я не могу тебя терять, ты понимаешь, что ты делаешь?!
Она вдруг как полоумная принялась трясти Сойера за руки, шлепать его по щекам.
- Живи - плакала она, - ты меня слышишь? Пожалуйста!
Нет ответа. Кейт уже не стремилась успокоиться, наоборот, она плакала все сильнее. У нее начиналась истерика.
- Ты не можешь умереть, - жарко зашептала она на ухо Сойеру, - я же не успела попрощаться с тобой тогда. Ты не можешь погибнуть, я не переживу этого. Ты не можешь…
Сойер что-то пробормотал в бреду.
- Помнишь наш поцелуй? – Кейт задыхалась от слез, и продолжала говорить, сама не зная зачем, - знаешь, я ненавидела тебя тогда. Сначала. А потом только поняла, что ты мне нужен. Очень нужен. А помнишь.…Помнишь, как мы нашли водопад?
Она внезапно остановилась. Неужели так много их связывало? И не только поцелуй и водопад, были еще тысячи других, незначительных вещей, как ее прозвище, которые складываясь вместе, составляли целостную картину.
- А помнишь? – шептала Кейт, и все вспоминала, вспоминала…
Помнишь, веснушка? Все это было так давно, а кажется, что только вчера. И за все это время она так и не сказала ему, как он ей нужен, наверное потому, что сама не знала этого.
Но ведь еще не поздно? Ведь они еще поговорят друг с другом, ведь они еще встретятся снова?
В голове зазвучала старая песня, из давно забытого фильма: мы встретимся снова далеко от пасмурной погоды, далеко от облачных небес.…Когда мы встретимся, мы будем вместе навсегда: ты и я.
- Мы еще встретимся, - шептала Кейт, - я должна верить, я обязана надеяться. Я не могу сказать прощай.
- Вы были смыслом моей жизни, я не могу прожить без вас, и я кричу в отчаянии – должен же быть какой-то выход…
- Выход должен быть, - повторяла Кейт вновь и вновь, - ты выживешь – я верю.
- Я никогда не перестану верить, наше время наступит, нужно только дождаться
Слезы душили ее, мешали дышать. Сойер вдруг приподнял голову.
- Веснушка? – прошептал он удивленно, - что с тобой?
Кейт вскочила, и уставилась на Сойера. Он пришел в сознание, и глаза его смотрели ясно.
- Ты… - сказала она, бросая Сойеру на шею, - ты пришел в себя? Господи, Джек!
- Подожди, - сказал Сойер тихо, - ты плакала?
Она опустила глаза.
- Ты плакала из-за меня? – Кейт не знала, звучит ли в его голосе изумленная радость или это ей только кажется.
- Ты был в очень тяжелом состоянии, - произнесла она торопливо, - нужно позвать Джека…
Он молча глядел на нее, и Кейт прочитала в его взгляде нежность.
- Ты ведь все время сидела со мной? – спросил Сойер.
- Да, - сказала Кейт.
Врать не было смысла. Сойер молчал. Кейт подняла голову, и их взгляды встретились.
- Веснушка, - прошептал Сойер ласково, дотрагиваясь до растрепанных волос Кейт, - веснушка…
Первый поцелуй был мягким, нежным, сжигающим все тревоги прошедших недель. Второй нес в себе всю ту страсть, желание и еще не совсем ушедшую боль и отчаяние, которые им пришлось испытать. Третий был насквозь пропитан диким, сумасшедшим желанием принадлежать друг другу…Сойер мягко приподнял Кейт, и она оказалась рядом с ним на кушетке. Кейт откинулась на подушки, Сойер наклонился над ней, продолжая целовать. Кейт потянулась к его рубашке, лихорадочно расстегивая пуговицы.
