Цитата сообщения Мираж_ок Ошо. Наука медитации. (2)



Механизмы помогают, но не создают медитацию

Повсюду в мире создается множество механизмов, претендующих на то, что они принесут вам медитацию; стоит только надеть наушники и расслабиться, и через десять минут вы достигнете состояния медитации.
Это — глупость невероятная, но есть причина, по которой эта идея проникла в головы технически мыслящих людей. Когда ум бодрствует, он функционирует на волне определенной длины. Когда ум видит сны, он функционирует на волне еще одной длины. Когда ум крепко спит, он функционирует опять же на волне иной длины. Но ничто из этого не есть медитация.
На протяжении тысячелетий медитацию называли турия, «четвертое». Когда вы выходите за пределы глубочайшего сна и, тем не менее, осознаете, это осознавание и есть медитация. Это не переживание; это вы, ваша сущность.
Конечно, высокотехнические механизмы в верных руках могут принести огромную пользу. Они способны создать такой вид волн в вашем уме, что вы почувствуете себя расслабленным, как бы полуспящим... мысли исчезают и наступает такой момент, когда все в вас смолкает. В этот момент вы погружаетесь в волны глубокого сна. Вы не будете осознавать, что это глубокий сон, но через десять минут после того, как механизм отключат, вы обнаружите результат: вы спокойны, мирны, тихи, никакого волнения, никакого напряжения, жизнь кажется вам веселой и радостной. Человек чувствует себя так, словно он совершил внутреннее омовение. Все ваше существо спокойно и невозмутимо.
Благодаря этим механизмам, некоторые явления становятся неизбежными, ибо ни от каких ваших действий они не зависят. Очень похоже на слушание музыки: вы чувствуете себя мирным, гармоничным... Эти механизмы подведут вас к третьему состоянию — к глубокому сну, к сну без сновидений.
Но если вы считаете, что это и есть медитация, то вы ошибаетесь. Я хочу сказать, что это хорошее переживание, если во время глубокого сна вы сможете с самого начала осознавать, как ум изменяет свои волны... Вам следует быть бдительным, пробужденным, наблюдательным — что происходит? — и вы обнаружите, как ваш ум постепенно погружается в сон. А если вы видите, как ум погружается в сон... тот, кто видит это, и есть ваша сущность, в этом — цель подлинной медитации.
Механизмы не могут создать такого осознавания. Осознавание должны создать вы, но механизмы за какие-то десять минут могут создать такую возможность, какую вы вряд ли создадите в течение нескольких лет. Так что я не против высокотехнических механизмов, я целиком за них. Я лишь хочу, чтобы люди, которые распространяют их по всему миру, знали, что они делают хорошее дело, но дело неполное.
Оно будет полным только тогда, когда человек во время глубочайшего безмолвия будет бдителен, будет подобен маленькому пламени осознавания. Все исчезает, все вокруг темнота, безмолвие и спокойствие — все, кроме непоколебимого пламени осознавания. Так что если механизм окажется в верных руках и если людям объяснят, что подлинное осознавание приходит не через механизм, тогда он сможет создать ту самую почву, на которой разгорится пламя. Но пламя это зависит только от вас, а не от механизма.
Так что, с одной стороны, мне нравятся эти механизмы, а с другой, я очень настроен против них, потому что многие люди подумают: «Это медитация» — и обманутся. Механизмы причинят огромный вред, и тем не менее скоро они распространятся по всему миру. Принцип их действия прост — в нем нет ничего сложного; нужно создать определенные волны. Музыканты смогут научиться у механизмов тем волнам, которые механизмы создают в людях, и создавать их при помощи своих музыкальных инструментов. Необходимость в механизмах отпадет, музыканты сами создадут для вас эти волны, и вы будете погружаться в сон! Но если вы сможете осознавать даже в глубочайшем сне, понимая, что еще один шаг — и вы станете бессознательным, значит, вы познали секрет. Этот механизм можно прекрасно использовать.
По отношению ко всем механизмам справедливо следующее: в верных руках их можно с успехом применять на благо человечества. При неправильном использовании они станут только помехой. К несчастью, правильно пользоваться ими могут далеко не все...
И однако же, это не медитация, а лишь смена радиоволн, которые пронизывают пространство вокруг нас. Это, разумеется, очень полезный опыт; иначе медитация осталась бы для многих всего-навсего словом. Они надеются, что когда-нибудь начнут медитировать, но сомневаются при этом: есть ли кто-нибудь, кто уже медитирует?
На Западе ум механистичен, подход механистичен; люди стремятся все свести к механизму — и способны это сделать. И все же есть вещи, которые лежат за пределами возможностей любого механизма. Осознавание невозможно создать никаким механизмом; оно за пределами любой, даже самой высокой технологии. Но то, что способна дать технология, можно, разумеется, использовать. Ее можно использовать как удобную площадку для прыжка в медитацию.
Однажды вы вкусите осознавание; возможно, механизм поможет вам в том, что осознавание будет становиться все более ясным, в том, что ваше осознавание будет все больше отделяться от того безмолвия, которое создает механизм. И тогда вы должны проделать это уже без всякого механизма. Если вы научитесь этому, значит, механизм чрезвычайно вам помог.

Вы — не Ваш опыт

Один из главных принципов, о котором необходимо помнить, — и не только вам, но и каждому — состоит в следующем: с чем бы вы ни встретились в своем внутреннем путешествии, вы этим не являетесь.
Вы — тот, кто свидетельствует это: будь оно ничто, блаженство или безмолвие. Необходимо помнить об одном: каким бы прекрасным и завораживающим ни был опыт, который вы переживаете, вы им не являетесь.
Вы — тот, кто его переживает, и если вы будете настойчиво продолжать, то целью путешествия окажется та точка, в которой не остается никакого переживания — ни безмолвия, ни блаженства, ни даже ничто. У вас не останется ни одного объекта, только ваша субъективность.
Зеркало пусто, оно ничего не отражает. Оно — это вы.
Даже великие путешественники по внутреннему миру застревали на прекрасных переживаниях и отождествляли себя с ними, думая: «Я обрел себя». Они останавливались, не достигнув конечной точки, где всякое переживание исчезает.
Просветление — это не переживание, а состояние, когда вы остаетесь совершенно один, когда вам нечего познавать. Нет ни одного объекта, какими бы прекрасными они ни были. Лишь в этот момент ваше сознание, которому не мешают никакие объекты, совершает поворот и возвращается к источнику.
Это становится самореализацией. Это становится просветлением.
Я должен напомнить вам, что значит слово «объект». Любой объект — помеха. Само значение этого слова — помеха, препятствие.
Объект может быть вне вас, в материальном мире; объект может быть внутри вас, в вашем психологическом мире, объекты могут быть в вашем сердце, в ощущениях, эмоциях, чувствах, настроениях. Объекты могут быть даже в вашем духовном мире. Они настолько экстатичны, что невозможно себе представить, что существует что-либо большее. Многие мистики останавливались, дойдя до экстаза. Да, это прекрасное место, живописное место, но это еще не возвращение домой.
Когда вы достигнете точки, где все переживания отсутствуют, где нет ни одного объекта, тогда сознание, лишенное препятствий, начнет двигаться по кругу (в бытии все движется по кругу, если этому ничто не препятствует), сознание исходит из того же источника, что и ваша сущность, и движется по кругу. Не встретив никакого препятствия — ни переживания, ни объекта — оно возвращается назад. И сам субъект становится объектом.
Это то, что Дж. Кришнамурти повторял в течение всей своей жизни: когда наблюдатель становится наблюдаемым, тогда знайте — вы достигли. До этого на пути встречаются тысячи вещей. Тело предоставляет свои собственные переживания, которые известны как переживания центров кундалини; семь центров становятся семью цветками лотоса. Каждый из них больше и выше предыдущего, их аромат просто опьяняет. Ум предоставляет вам неограниченные, бесконечные пространства. Но помните о главном: дом еще не достигнут.
Наслаждайтесь путешествием, наслаждайтесь встречающимися в путешествии пейзажами — деревьями, горами, цветами, реками, солнцем, луной, звездами, но не останавливайтесь до тех пор, пока ваша субъективность не станет своим собственным объектом. Когда наблюдатель становится наблюдаемым, когда познающий становится познаваемым, когда видящий становится видимым, тогда дом достигнут.
Этот дом и есть тот подлинный храм, который мы отыскиваем на протяжении жизней, но постоянно сбиваемся с пути. Мы довольствуемся прекрасными переживаниями.
Мужественный искатель должен оставить прекрасные переживания позади и двигаться дальше. Когда все переживания исчерпаны и он остается в полном одиночестве... тогда никакой экстаз не является более экстатичным, никакое блаженство не является большим блаженством, никакая истина не является более истинной. Вы достигли того, что я называю божественностью, вы стали богом.
Один старик пришел к доктору.
— У меня сложности с отправлением естественных потребностей, — пожаловался он.
— Отлично, давайте посмотрим. Как обстоят дела с мочеиспусканием?
— Каждое утро в семь часов, как ребенок.
— Хорошо. А как насчет опорожнения кишечника?
— В восемь часов каждое утро, как часы.
— Так в чем же проблема? — спросил доктор.
— Я просыпаюсь только в девять.
Вы спите, и пришло время проснуться. Все эти переживания — переживания спящего ума. У пробужденного ума вообще нет никаких переживаний.

Наблюдатель — это не свидетель

Наблюдатель и наблюдаемое — это два аспекта свидетеля. Когда они исчезают друг в друге, когда они растворяются друг в друге, когда они образуют единство, вот тогда впервые во всей целостности и появляется свидетель.
Но у многих возникает сомнение. Его причина в том, что они считают, будто свидетель — это наблюдатель. В их уме наблюдатель и свидетель (the observer and the witness) — синонимы. Это не так; наблюдатель не есть свидетель: наблюдатель — лишь часть свидетеля. Но всякий раз, когда часть мыслит о себе как о целом, возникает заблуждение.
Наблюдатель означает субъективное, а наблюдаемое — объективное: наблюдатель означает то, что находится вне наблюдаемого, и наблюдатель — то, что находится внутри. Внутреннее и внешнее невозможно разделить; они вместе, они могут быть только вместе. Когда переживается эта совместность или, точнее сказать, единство, тогда и возникает свидетель.
Вы не можете практиковать свидетеля. Если вы попытаетесь это делать, то будете практиковать только наблюдателя, а наблюдатель — это не свидетель.
Что же в этом случае делать? Нужно осуществить сплавление, нужно осуществить слияние. Увидев розу, забудьте, что есть объект, который видят, и субъект, который видит. Пусть красота момента, благословение момента переполнит вас обоих — и теперь роза и вы больше не отделены, вы становитесь одним аккордом, одной песней, одним экстазом.
Когда вы любите музыку, смотрите на закат солнца, позволяйте этому повторяться снова и снова. Чем чаще такое происходит, тем лучше, ибо это не искусство, а уловка. Вы должны выработать интуицию; как только она появилась, вы сможете нажимать на спусковой крючок где угодно, в любой момент.
Когда возникает свидетель, не существует того, кто свидетельствует, и не существует того, что нужно свидетельствовать. Это чистое зеркало, в котором нет отражений. Даже говорить о зеркале неправильно; лучше говорить о процессе отражения. Это динамический процесс сплавления и слияния; не статическое явление, а течение. Роза достигает вас, вы достигаете розы: вы соучаствуете в бытии.
Забудьте о том, что свидетель — это наблюдатель; это не так. Наблюдателя можно практиковать, свидетель случается. Наблюдатель — это разновидность концентрации, он удерживает вас на отдалении. Наблюдатель увеличивает, усиливает ваше эго. Чем больше вы становитесь наблюдателем, тем сильнее ощущаете себя островом — отделенным, отдаленным, отчужденным.
Веками монахи во всем мире практикуют наблюдателя. Возможно, они называют его свидетелем, но это не свидетель. Свидетель — нечто совершенно иное, качественно иное. Наблюдателя можно практиковать, культивировать; практикуя наблюдателя, можно улучшать его.
Ученый наблюдает, мистик свидетельствует. Весь научный процесс — это процесс наблюдения: очень острое, проницательное, точное наблюдение, от которого ничто не ускользает. Однако ученый не приходит к познанию Бога. Его наблюдение очень и очень квалифицированное, и, тем не менее, он не осознает Бога. Он не встречается с Богом; наоборот, он отрицает существование Бога, ибо чем больше он наблюдает (а весь научный процесс — это процесс наблюдения), тем больше отделяется от бытия. На месте разрушенных мостов вырастают стены; он становится узником своего собственного эго.
Мистик свидетельствует. Но помните: свидетельствование есть случайное событие, побочный продукт — побочный продукт целостного бытия в любом моменте, в любой ситуации, в любом переживании. Целостность — вот ключ: из целостности проистекает благословение свидетельствованию.
Забудьте о наблюдении; да, оно даст вам точную информацию о наблюдаемом объекте, но вы совершенно забудете при этом о своем собственном сознании.

Медитация — это уловка

Медитация — это тайна, которую можно назвать наукой, искусством и уловкой, не усмотрев в этом никакого противоречия.
С одной точки зрения, медитация — наука, ибо существует точная техника медитации, которую необходимо выполнять. Никаких исключений здесь нет, это почти научный закон.
Но с другой точки зрения, можно сказать, что медитация — искусство. Наука — это продолжение ума, математика, она логична, рациональна. Медитация же принадлежит сердцу, а не уму — это не логика, она ближе к любви. Она не похожа на какую-либо научную деятельность, она больше напоминает музыку, поэзию, живопись, танец; следовательно, ее можно назвать искусством.
Однако медитация — столь великая тайна, что ее не исчерпывают термины «наука» и «искусство». Она — это уловка: либо вы ее обретаете, либо нет. Уловка — это не наука, ей нельзя обучить. Уловка — это и не искусство. Уловка — это самая таинственная вещь, которую может постичь человек.

Когда я был маленьким, меня отправили к учителю плавания. Он был лучшим пловцом в городе, и я никогда не встречал человека, который был бы так влюблен в воду. Вода была его богом, он поклонялся ей, а река — его домом. Спозаранку — с трех часов утра — он уже был на реке. Вечер он тоже проводил на реке, а ночью сидел на берегу и медитировал. Вся его жизнь проходила рядом с рекой.
Когда меня привели к нему — я хотел научиться плавать, — он посмотрел на меня и что-то почувствовал. Он сказал: «Научиться плавать нельзя; я могу просто бросить тебя в воду, и ты сам научишься. Нет никакого способа научиться плавать, этому нельзя научить. Это уловка, а не знание».
И вот что он сделал: он бросил меня в воду, а сам остался на берегу. Два или три раза я вынырнул, но понял, что тону. Учитель стоял на берегу и даже не пытался мне помочь! Когда на карту поставлена жизнь, вы, разумеется, делаете все, чтобы спасти ее. Я принялся грести — наобум, лихорадочно, но сноровка пришла. Когда на карту поставлена ваша жизнь, вы делаете все, что можете... и всякий раз, когда вы делаете все, вы добиваетесь успеха!
Я поплыл! Я весь дрожал! «В следующий раз, — сказал я своему учителю, — не бросайте меня в воду: я прыгну сам. Теперь я знаю, что тело обладает врожденной способностью плавать. Дело не в том, как плавать, а в том, как настроиться на водяную стихию. Стоит только настроиться на водяную стихию, и она начинает вас защищать».
С тех пор я бросил немало людей в реку жизни! А сам стою на берегу... Почти никто, если он совершает прыжок, не терпит неудачу. Человек обречен выучиться.

Возможно, у вас уйдет несколько дней на то, чтобы овладеть уловкой. Ведь это уловка, а не искусство! Если бы медитация была искусством, то ей можно было бы обучиться. Но так как это уловка, вы должны попробовать — и постепенно ею овладеете. Один из японских профессоров психологии взялся обучать плаванию шестимесячных детей — и добился успеха. Тогда он стал обучать трехмесячных младенцев — и преуспел в этом. Теперь он пытается обучать новорожденных, и я уверен, что он снова добьется успеха. Это вполне возможно — ведь плаванье это уловка. Ничего другого не требуется: ни возраста, ни образования... это просто уловка. А если шести— и трехмесячные младенцы могут плавать, значит мы от рождения «знаем», как плавать... И просто должны раскрыть это знание. Чуточку усилия, и вы сможете его раскрыть. То же самое верно и по отношению к медитации — и даже в большей степени, чем по отношению к плаванию. Вы просто должны сделать небольшое усилие.
Две трудности
На пути медитации, только две трудности: первая — это эго. Общество, семья, школа, церковь, окружающие вас люди постоянно приучают вас к жизни эгоиста. Даже современная психология основана на усилении эго.


Эго

Вся суть современной психологии, современного воспитания сводится к тому, что до тех пор, пока у человека нет сильного эго, он не способен проложить себе дорогу в жизни, в которой так много соперников; если вы робкий человек, любой сможет оттолкнуть вас в сторону, и вам придется плестись позади. Для борьбы в мире соперничества необходимо очень крепкое, стальное эго — лишь в этом случае вы сумеете добиться успеха. На любом поприще — будь это бизнес, политика или любая другая профессия — вы, как личность, должны быть очень напористым, и наше общество прилагает особые усилия к тому, чтобы сделать из ребенка напористую личность. С самого начала мы внушаем ему: «Стань первым в классе», и если ребенку это удается, все принимаются его хвалить. Что вы делаете? С самого начала вскармливаете его эго. Внушаете ему честолюбивые замыслы: «Ты можешь стать президентом, ты можешь стать премьер-министром». И вот с такими планами он отправляется в жизненный путь, и его эго, по мере того как он преуспевает, все увеличивается и увеличивается.
Во всех отношениях эго — самая тяжелая болезнь, которой может заболеть человек. Если вы преуспеваете, ваше эго увеличивается — и это опасно, поскольку в этом случае вам придется убирать с дороги огромный валун, преграждающий путь. Если же эго маленькое, если вы не добились успеха и оказались неудачником, тогда ваше эго превращается в рану. Оно причиняет вам боль, порождает комплекс неполноценности — то есть тоже оказывается проблемой. Вы постоянно боитесь чем-либо заняться, даже медитацией, поскольку знаете, что вы — неудачник, что вы потерпите неудачу, — эта мысль овладевает вашим умом. Повсюду вы терпели неудачу, а медитация настолько огромна... вы ни за что не сможете добиться успеха.
Если вы входите в медитацию с этой мыслью — с мыслью о том, что неудача неизбежна, что такова ваша судьба, ваш рок, — тогда, конечно, успеха вам не добиться. Итак, если эго большое, оно мешает, а если эго маленькое, оно превращается в рану, которая тоже мешает. В любом случае эго оказывается проблемой.

Вы постоянно дышите — вдыхаете, выдыхаете — мост с бытием есть всегда. Вы едите, бытие входит в вас; вы испражняетесь, оно превращается в удобрение — яблоко на дереве станет завтра частью вашего тела, а часть вашего тела выйдет наружу и станет удобрением, пищей для дерева... постоянный взаимообмен. Он не прекращается ни на мгновение. Когда он прекращается, вы умираете.
Что такое смерть? Смерть — это обособление. Пребывать вместе с единым целым — значит быть живым, оказаться вне единого — значит умереть. Поэтому, чем чаще вы думаете: «Я отделен», тем менее чувствительным вы становитесь, более мертвым, медлительным, отупевшим. Чем больше вы ощущаете свою связь, тем в большей степени существование целого становится вашей частью и тем больше вы становитесь частью целого. Как только вы поймете, что мы — часть друг друга, ваше видение мира внезапно изменится. И вот эти деревья уже не чужие, они постоянно готовят для вас пищу. Вдыхая, вы вбираете в себя кислород, выдыхая, выводите наружу углекислый газ; деревья вдыхают углекислый газ, а выдыхают кислород — существует непрерывное общение. Мы настроены друг на друга. Реальность — это единое целое, но придерживаясь идей «мне», «ты», мы выпадаем из реальности. И как только в нас укореняется неправильное представление, все наше видение мира переворачивается вверх дном...
Итак: «мне», затем «ты», а затем в результате рефлексии возникает — «я». «Я» — это самая тонкая, самая кристаллизованная форма собственности. Как только вы произнесли «я», вы совершили святотатство. Как только вы сказали «я», вы отлучили себя от бытия — впрочем, не на самом деле, ведь иначе бы вы умерли; но в своих мыслях вы полностью отлучены от реальности. Теперь вы обречены на непрерывную борьбу с реальностью. Вы будете сражаться со своими собственными корнями. Вы будете воевать с самим собою.
Поэтому-то Будда и говорит: «Будь как щепка в потоке». Вы станете щепкой в потоке лишь в том случае, если отбросите мысль о своем «я» — в противном случае вы ею не станете; борьба будет продолжаться. Вот почему вам трудно начать медитировать. Если я попрошу вас просто молча сидеть, вы не сможете этого сделать — такой простой вещи. Вы, вероятно, подумаете, что такой простой вещи не нужно и учить, достаточно просто сидеть и быть. Но просто сидеть вы не сможете, потому что ваше «я» не позволит вам расслабиться ни на мгновение. Ведь если бы вам удалось расслабиться хотя бы на мгновение, вы смогли бы увидеть реальность. Как только реальность будет вами опознана, «я» придется отбросить. Оно не сможет существовать дальше. Вот почему «я» не дает вам ни минуты покоя. Даже если вы отправились в горы или на курорт, «я» и там не даст вам ни дня отдыха. Вы слушаете радио, смотрите телевизор, вспоминаете свои проблемы и все время остаетесь занятым. Вы приехали сюда, чтобы отдохнуть, но продолжаете жить точно так же, как жили раньше. Вы не отдыхаете.
«Я» не способно расслабиться. Оно существует благодаря напряжению. Оно создает новое напряжение, создает новые заботы; оно постоянно изобретает новые проблемы, оно не позволяет вам отдыхать. Одна-единственная минута отдыха, и все здание «я» начинает рушиться — ведь реальность так прекрасна, а «я» так уродливо.
Человек продолжает вести ненужную борьбу. Вы сражаетесь за то, что и так случится само собой. Вы ведете ненужную борьбу. Вы страстно желаете того, что будет вашим, когда вы перестанете желать. Желая, вы утрачиваете.
Вот почему Будда говорит: «Плыви вместе с потоком. Пусть он вынесет тебя в океан».
«Мое», «мне», «ты», «я» — ловушки. Эти ловушки вызывают страдание, неврозы, помешательство.
Сложность заключается в том, что ребенок должен пройти через все, должен потому, что он знает, кто он такой, и испытывает потребность быть личностью, — пусть даже неподлинной личностью, но и это лучше, чем отсутствие личности. Он хочет быть какой-нибудь личностью. Он хочет знать — кто же он такой, и потому создается фальшивый центр. «Я» не может быть вашим подлинным центром. Это фальшивый, утилитарный, вспомогательный центр, творение ваших собственных рук. С подлинным центром он не имеет ничего общего.
Ваш подлинный центр — это центр всего. Ваша подлинная сердцевина (self) — это сердцевина всего. В этом центре все существующее едино — как едины все лучи в источнике света. Чем дальше удаляются они от источника, тем дальше удаляются друг от друга.
Ваш подлинный центр — это не только ваш центр, это центр всего. Но мы создали свои собственные крохотные центры, творения наших собственных рук. Это необходимо... потому что ребенок рождается, не имея никаких границ, никакого представления о том, кто он такой. Это жизненно необходимо, ведь иначе он не выживет. Ему нужно дать имя; ему нужно дать представление о том, кто он такой. Это представление, разумеется, приходит извне: один говорит, что вы красивы; другой — что умны; третий — что энергичны. Вы накапливаете мнения людей о себе.
Из всего того, что говорят о вас, вы составляете определенный образ. Вы не заглядываете внутрь себя, не видите свою самобытность. Этот образ извне обязательно будет неподлинным, ибо никто из людей не может знать, кто вы такой, и никто не может вам этого сказать. Ваша сокровенная реальность не доступна ни для кого, кроме вас. В вашу сокровенную реальность не может проникнуть никто, кроме вас. Только вы можете там оказаться.
В тот день, когда вы поймете, что ваша личность неподлинна, что она составлена из отдельных частей, что вы просто собрали мнения разных людей... тогда поразмышляйте об этом; просто сядьте и молча поразмышляйте о том, кто вы такой. Множество мыслей придет вам на ум. Продолжайте наблюдать, откуда они приходят, и вы сумеете обнаружить их источник. От восьмидесяти до девяноста процентов приходит от вашей матери. Что-то приходит от отца, что-то от школьных учителей, что-то от ваших друзей, что-то от общества. Просто наблюдайте и вы сможете определить, откуда что приходит. От вас не приходит ничего, даже одного процента. Что же это за личность, в которую вы совершенно ничего не вложили? А ведь на самом деле, вы — единственный человек, который мог бы вложить все сто процентов.

Просто смотрите, как все это функционирует, как все продолжает функционировать, как все продолжает происходить: одна ложь порождает другую ложь. Вас здорово обманули, одурачили. Вас надули, и те, кто вас обманул, возможно, совершили это без злого умысла. Вероятно, их обманули другие. Ваш отец, мать, учителя были одурачены другими — своими отцами, матерями, учителями — и, в свою очередь, обманули вас. Собираетесь ли вы делать то же самое и со своими детьми?
В лучшем мире, где люди будут более разумными и сознательными, ребенка будут учить тому, что идея личности ложна. «Она необходима, мы даем ее тебе, но только на время, до тех пор, пока ты сам не откроешь, кто ты такой».

Болтовня ума

Второе препятствие на пути медитации — это непрерывная болтовня вашего ума. Вы не можете просидеть молча даже минуту, ум продолжает болтать: мысли — кстати и некстати, важные и неважные — не прекращаются. Это как непрерывное уличное движение, где всегда час пик.

Вы видите цветок и облекаете его в слова; видите переходящего улицу человека и облекаете его в слова. Любую существующую вещь ум переводит в какое-то слово, и все им преобразуется. Слова создают преграду, оборачиваются тюремной камерой. Постоянное стремление к превращению вещей в слова, к превращению бытия в слова является преградой, препятствием медитативному уму.
Поэтому первое условие прогресса в медитации — это осознавание своего постоянного словотворчества и способность останавливать его. Просто видьте вещи; не облекайте их в слова. Осознавайте их присутствие, но не превращайте в слова.
Пусть вещи не имеют языка; пусть люди не имеют языка; пусть ситуации не имеют языка. Это не невозможно, это естественно и возможно. Положение дел, существующее сейчас, — искусственное, вынужденное положение дел, но мы настолько привыкли к нему, оно стало таким обычным, что мы даже не осознаем преобразования, превращения того, что мы переживаем, в слова.
Восходит солнце. Вы не осознаете зазора между тем, что видите его, и тем, что говорите о нем. Вы видите солнце, ощущаете его и немедленно облекаете это в слова. Зазор между видением и словами утрачен; он вами не ощущается. В этом промежутке, в этом зазоре необходимо стать сознательным. Необходимо осознать то, что восход солнца — это вовсе не слово. Это факт, наличие, ситуация. Ум автоматически переводит переживания в слова. Слова накапливаются, а затем вклиниваются между бытием и сознанием.
Медитация — это жизнь без слов, нелингвистическая жизнь. В противном случае нагроможденные друг на друга воспоминания, лингвистические воспоминания становятся преградой для прогресса в медитации. Медитация — это жизнь без слов, нелингвистическое переживание ситуации. Иногда такое случается спонтанно. Это бывает, когда вы кого-нибудь любите. Если вы любите по-настоящему, вы ощущаете присутствие, а не язык. Всякий раз, когда двое влюбленных пребывают в глубоком интимном общении друг с другом, они замолкают. И дело не в том, что говорить не о чем; наоборот, сказать нужно невероятно много. Но слов нет; их и не может быть. Они приходят тогда, когда любовь уходит.
Если двое влюбленных не умолкают, если они все время разговаривают, это признак того, что любовь умерла. Они заполняют зазор словами. Когда любовь жива, слов нет, ибо сущность любви настолько огромна, настолько всепроникающа, что она преодолевает преграду из языка и слов. Обычно эта преграда преодолевается только в любви.
Медитация — кульминация любви: не любви к какому-то человеку, а любви ко всему бытию. Для меня медитация — это живая связь со всем бытием, окружающим вас. Если вы способны любить любую ситуацию, значит, вы пребываете в медитации...
Общество дает вам язык, оно не может существовать без языка, оно нуждается в языке. Но бытие в нем не нуждается. Я не говорю, что вы должны существовать без языка. Вам приходится пользоваться им, однако механизм словотворчества должен быть таким, чтобы вы могли его включать и выключать. Когда вы существуете как социальная единица, механизм языка необходим; без него вы не сможете существовать в обществе. Но когда вы остаетесь наедине с бытием, этот механизм следует отключить; вы должны уметь его отключать. Если вы не можете его отключить, значит, механизм сошел с ума. Если вы не можете его отключить, если он безостановочно продолжает работать, и вы не в силах его отключить, значит, механизм завладел вами. Вы стали его рабом. Ум должен быть инструментом, а не хозяином. Но он стал хозяином.
Если ум является хозяином, это немедитативное состояние. Если же хозяин — вы, если ваше сознание является хозяином, это медитативное состояние. Так что медитировать — значит подчинить себе механизм, стать хозяином механизма.
Ум и лингвистическое функционирование ума — это еще не все. Вы за пределами этого, бытие за пределами этого. Сознание за пределами лингвистики; существование за пределами лингвистики. Когда сознание и существование едины, между ними возникает общность. Это состояние и называется медитацией. Общность сознания и существования и есть медитация.
От языка нужно отказаться. Я не имею в виду, что вы должны его отбросить, подавить или уничтожить. Я имею в виду лишь то, что некое явление, необходимое для общества, превратилось у вас в постоянную двадцатичетырехчасовую привычку, а оно не должно быть таковым.
Когда вы гуляете, вам необходимо двигать ногами, но они не должны двигаться, когда вы сидите. Если ваши ноги продолжают двигаться, когда вы сидите, значит, вы — сумасшедший, значит, ваши ноги обезумели. Вы должны уметь отключать их. Точно так же, когда вы ни с кем не разговариваете, языка быть не должно. Он — инструмент разговора, механизм общения; когда вы общаетесь с кем-либо, следует пользоваться языком, когда же ни с кем не общаетесь, его быть не должно.
Если вы способны на это — а это возможно, если вы все понимаете, — тогда вы сможете вырасти до медитации. Я говорю «сможете вырасти» потому, что любой жизненный процесс — это вовсе не мертвое суммирование, но всегда процесс роста. Так что медитация — это процесс роста, а не техника. Техника мертва; ее можно приплюсовать к вам, но процесс — всегда живой. Он растет, он расширяется.
Язык необходим, он нужен, но вам не следует постоянно пребывать в нем. Должны быть моменты, когда вы экзистенциальны, когда никакого словотворчества нет. Вы просто существуете, но это не значит, что вы прозябаете, словно растение, ведь у вас есть сознание, и оно без языка более острое, более живое, потому что язык притупляет сознание. Язык обречен повторяться, а бытие не повторяется. Вот почему язык порождает скуку. Чем важнее для вас язык, чем более лингвистически ориентирован ваш ум, тем скучнее вам будет. Язык — это повторение, бытие — нет.
Когда вы видите розу, это не повторение. Это новая роза, совершенно новая. Раньше ее не было и больше никогда не будет. Она существует в первый и последний раз.
Но когда мы говорим «роза» — это повторение: слово «роза» всегда было и всегда будет. Одним словом вы убили всю новизну.
Существование всегда юно, а язык всегда стар. Используя язык, вы убегаете от существования, используя язык, вы убегаете от жизни, ибо язык мертв. Чем глубже вы погружаетесь в язык, тем больше он вас умерщвляет. Пандит совершенно мертв, потому что он — это язык, слова и больше ничего. Сартр написал свою автобиографию. Он назвал ее «Слова».
Медитировать — это значит жить, жить целостно, а жить целостно можно лишь тогда, когда вы безмолвны. Под безмолвием я не подразумеваю отсутствие осознавания. Вы можете безмолвствовать и не осознавать, но это не будет живым безмолвием — вы вновь его упустите.

Так что же делать? Уместный вопрос. Наблюдайте, не пытайтесь останавливать свой ум. Не предпринимайте против ума никаких действий. Прежде всего: кто их будет вести? Ум, сражающийся против самого себя. Вы разделите свой ум надвое: одна его часть попытается захватить власть, стать важной шишкой, уничтожить вторую свою часть — какой абсурд, какая нелепая игра! Она может довести вас до умопомешательства. Не пытайтесь останавливать ум или мышление — просто наблюдайте за ним, не сдерживайте его. Дайте ему полную свободу. Пусть он бежит с той скоростью, с какой ему хочется. Никоим образом не пытайтесь им управлять. Просто будьте свидетелем. Это чудесно!
Ум — один из чудеснейших механизмов. Наука до сих пор не смогла создать ничего подобного. Ум остается шедевром — сложным, невероятно могущественным, с обилием возможностей. Наблюдайте за ним! Наслаждайтесь им!
Это прекрасный процесс, как и многие другие процессы. Плывущие по небу облака прекрасны — чем же хуже их мысли, плывущие по внутреннему небу? Распускающиеся на деревьях цветы прекрасны — чем же хуже их мысли, расцветающие в вашем существе? Стремящаяся к океану река прекрасна — чем же хуже ее поток мыслей, стремящийся к своей неведомой судьбе? Разве это не прекрасно?
Смотрите с глубоким благоговением. Не будьте бойцом, будьте влюбленным. Наблюдайте тончайшие нюансы ума; внезапные повороты, изящные повороты; неожиданные прыжки и изгибы; игры, в которые играет ум; грезы, им сплетаемые, — воображаемые, вспоминаемые; тысячу и одну проекцию, создаваемые им. Наблюдайте! Стоя в стороне, в отдалении, не будучи вовлеченным, вы постепенно начнете ощущать...
По мере того как обостряется ваша наблюдательность и углубляется ваше осознавание — начинают возникать зазоры, промежутки. Одна мысль уходит, другая еще не пришла — зазор. Одно облако проплыло, другое приближается — зазор.
В этих зазорах вы впервые обнаружите проблески не-ума, почувствуете вкус не-ума. Можете назвать это вкусом дзен, вкусом дао или вкусом йоги. В этих промежутках небо внезапно проясняется, и начинает светить солнце. И вдруг все преграды рушатся — и мир становится исполненным тайны. Пелены на ваших глазах больше нет. Вы видите ясно, вы видите с проникновением; все бытие становится видимым насквозь.

Продолжайте наблюдать. Пусть мысли приходят и уходят — куда бы им ни захотелось — в этом нет ничего плохого! Не пытайтесь ими манипулировать, не пытайтесь управлять; пусть мысли двигаются совершенно свободно. И тогда начнут появляться более обширные зазоры. Вас будут одарять маленькими сатори, мини-сатори. Порой пройдут минуты, и ни одной мысли не будет; уличного движения не будет — тотальное, непотревоженное безмолвие.
Ложные методы
Медитация — это не концентрация

Медитационные техники могут быть неверными. Например: любая медитационная техника, погружающая вас в глубокую сосредоточенность, — неверна. Вы будете становиться все более и более замкнутым, вместо того чтобы становиться открытым. Если вы будете сужать свое сознание, на чем-то концентрировать его, если будете изгонять бытие и становиться целенаправленным, это будет вызывать в вас все большее и большее напряжение (tension). Отсюда и слово «внимание» (attension), которое означает «в напряжении» (at-tension). Концентрация, сам звук этого слова, вызывает в вас ощущение напряженности.

У сосредоточенности есть свои положительные стороны, но это — не медитация. В научной работе — при научных исследованиях, в лаборатории — вам требуется сосредоточенность. Вы должны сосредоточиться на одной проблеме и исключить все остальное — настолько сильно, чтобы буквально забыть весь мир. Ваш мир — это только та проблема, на которой вы сосредоточились. Вот почему ученые становятся рассеянными. Слишком сосредоточенные люди обычно становятся рассеянными, потому что им неизвестно, как оставаться открытыми для всего мира.
Послушайте один анекдот.
— Я принес лягушку, — сказал профессор зоологии, весело улыбаясь своим студентам, — ее только что поймали в пруду; сначала мы изучим ее внешнее строение, а затем препарируем.
Он осторожно развернул принесенный с собою сверток, внутри которого оказался бутерброд с ветчиной. Добряк-профессор с изумлением уставился на бутерброд.
— Странно! — сказал он. — Но я точно помню, что съел свой завтрак.
Такое часто случается с учеными. Они слишком целенаправленны, и от этого их ум сужается. У узкого ума есть, разумеется, свои преимущества: он становится более проницательным, он подобен острой игле; он бьет точно в нужную точку, но оставляет без внимания огромную окружающую его жизнь.Человек, подобный Будде, не есть человек концентрации, это — человек осознавания. Он не старается сузить свое сознание; наоборот, он опрокидывает все барьеры, чтобы полностью открыться существованию. Понаблюдайте... существование одновременно. Вот я говорю здесь, и одновременно слышится шум уличного движения. Поезд, птицы, ветер в деревьях — в этот момент все существование сливается в один поток. Вы слушаете меня, я говорю вам, а в это время происходит миллион различных событий — необычайное богатство.
Сосредоточенность делает вас целенаправленным, но за очень высокую цену: отбрасывается девяносто девять процентов жизни. Если вы решаете какую-то математическую задачу, вы не станете слушать, как поют птицы, — они будут отвлекать вас. Детские игры поблизости, лай собак на улице будут отвлекать вас. Ради сосредоточенности люди пытаются бежать от жизни — уходят в Гималаи, скрываются в пещерах, остаются в одиночестве, — чтобы сосредоточиться на Боге. Но Бог — это не объект, Бог — это целостность бытия в данный момент; Бог — это целостность. Вот почему наука не сможет познать Бога. Метод науки — концентрация, и именно из-за этого наука никогда не сможет познать Бога
Так что же делать? Повторение мантр, занятие трансцендентальной медитацией не поможет. Благодаря объективному подходу, благодаря научному уму, трансцендентальная медитация приобрела огромное значение в Америке — это единственная медитация, над которой можно работать научно. Она как раз и есть концентрации, а не медитация, поэтому она понятна научному уму. В университетах, в научных лабораториях, в психологических исследованиях в области трансцендентальной медитации проводится большая работа, и все потому, что она не есть медитация. Она — это концентрация, метод концентрации. Трансцендентальная медитация относится к той же категории, что и научная концентрация; между ними имеется прямая связь. Но с медитацией она не имеет ничего общего.
Медитация настолько беспредельна, настолько несказанно безгранична, что никакое научное изучение ее невозможно. Лишь в том случае, когда человек становится самим состраданием, можно судить о его достижениях. Альфа-излучения большой пользы не принесут, потому что они принадлежат уму, а медитация уму не принадлежит, она — это нечто запредельное.
Позвольте, я перечислю несколько основных моментов. Первое: медитация это не концентрация, а расслабление — человек внутренне расслабляется (relaxes into oneself). Чем больше вы расслабляетесь, тем больше ощущаете себя открытым, уязвимым, не таким жестким. Вы становитесь более гибким, и внезапно в вас начинает проникать бытие. Вы больше не похожи на скалу, в вас появляются отверстия.
Расслабиться — значит впасть в такое состояние, в котором вы ничего не делаете, потому что если вы будете что-либо делать, напряжение не прекратится. Состояние не-делания — это когда вы просто расслабляетесь и наслаждаетесь возникающим при этом чувством. Внутренне расслабьтесь, закройте глаза и слушайте все то, что происходит вокруг вас. Не нужно ни в чем видеть помеху. В тот момент, когда вы воспринимаете что-либо как помеху, вы отрицаете Бога.
Вот Бог пришел к вам в виде птицы — не отрицайте его. Он постучался в вашу дверь в облике птицы. Вот он пришел в виде лающей собаки, или плачущего ребенка, или хохочущего сумасшедшего. Не отрицайте, не отвергайте — принимайте, ибо если вы отрицаете, вы напрягаетесь. Любое отрицание порождает напряжение — принимайте. Если вы хотите расслабиться — принимайте. Принимайте все, что происходит вокруг; пусть все становится органическим целым. Неважно, знаете вы об этом или нет, — все взаимосвязано. Птицы, деревья, небо, солнце, земля, вы, я — все связано друг с другом, все образует органическое единство.
Если исчезнет солнце, исчезнут деревья; если исчезнут деревья, исчезнут птицы; если исчезнут птицы и деревья, то вы не сможете быть здесь, исчезнете и вы. Это и есть экология. Все тесно взаимосвязано друг с другом.
Ничего не отрицайте, поскольку когда вы отрицаете, вы отрицаете что-то в самих себе. Если вы отрицаете этих щебечущих птиц, тогда что-то отрицается и в вас.
Когда вы расслабляетесь, вы принимаете; принятие бытия — это единственный способ расслабиться. Если вам мешают незначительные вещи, значит, вам мешает ваша позиция. Сидите молча; слушайте все, что происходит вокруг вас и расслабляйтесь. Принимайте, расслабляйтесь — и вдруг вы почувствуете, как внутри вас поднимается огромная энергия. Когда я говорю: «Наблюдайте» — не пытайтесь наблюдать; иначе вы вновь окажетесь напряженным и начнете концентрироваться. Просто расслабьтесь, оставайтесь расслабленным, ненапряженным и смотрите... а что еще можно делать? Вы здесь, ничего не нужно делать, никакой борьбы, никакого конфликта. Вы просто наблюдаете. Запомните: просто наблюдаете.

Медитация — это не интроспекция

Интроспекция — это размышление о самом себе. Самопамятование — вовсе не размышление: это обретение сознательности к самому себе. Различие тонкое, но огромное.
Западная психология настаивает на интроспекции, восточная — на самопамятовании. Что вы делаете, когда занимаетесь интроспекцией? Например, вы разгневаны: вы начинаете размышлять о гневе, о том, что его вызвало. Анализируете: почему это случилось. Судите: хорошо это или плохо. Приводите разумные оправдания: вы разгневались в такой-то ситуации. Вы предаетесь размышлению о гневе, анализируете гнев, однако фокус вашего внимания направлен на гнев, а не на вас самих. Все ваше сознание сфокусировано на гневе: вы наблюдаете, анализируете, находите ассоциации, размышляете о нем, пытаетесь понять, как его избежать, как от него избавиться, как снова не гневаться. Это мыслительный процесс. Вы придете к выводу, что гнев — это «плохо», потому что он действует разрушительно. Вы дадите себе обет: «Я никогда не повторю эту ошибку». Вы попытаетесь удержать себя от гнева посредством воли. Вот почему западная психология стала аналитической: анализ, разбор.
Восточная психология говорит: «Осознавай. Не пытайся анализировать гнев, в этом нет нужды. Просто смотри на него, но смотри с осознаванием. Не надо думать». Действительно, стоит только начать думать, и мышление будет мешать вам смотреть на гнев. Гнев облачится в мышление. Мышление, подобно облаку, окутывает гнев; ясность будет утрачена. Не думайте вовсе. Достигните состояния не-мысли и смотрите.
Когда между вами и гневом нет и малейшей ряби мысли, тогда вы смотрите гневу прямо в лицо, тогда вы встречаетесь с ним. Вы не рассекаете его. Вы не озабочены тем, чтобы добраться до его источника, потому что источник находится в прошлом. Вы не выносите о нем никакого суждения, потому что в тот момент, когда вы выносите суждение, начинается мышление. Вы не даете себе обета: «Я не буду больше этого делать», потому что обет уводит вас в будущее. Осознавание же оставляет вас с ощущением гнева, оставляет здесь и сейчас. Вы не собираетесь бороться с гневом, вы не собираетесь размышлять о нем — вы заинтересованы только в том, чтобы смотреть на него непосредственно, лицом к лицу, прямо. Это и есть самопамятование.
Красота самопамятования заключается в том, что когда вы смотрите на гнев, он исчезает. И он не только исчезает, само его исчезновение под вашим пристальным взглядом дает вам ключ — не нужно использовать волю, не нужно принимать какое-либо решение на будущее, не нужно отыскивать источник, из которого исходит гнев. Все это не нужно. Теперь у вас есть ключ: вы смотрите на гнев, и гнев исчезает. И этот ключ всегда с вами. Как только возникает гнев, вы начинаете смотреть; постепенно ваше смотрение все больше углубляется.
Есть три стадии смотрения. Первая: гнев уже случился и ушел; вы смотрите как бы на исчезающий хвост — как будто слон ушел, и виден только его хвост. В момент гнева вы были настолько вовлечены в него, что не могли по-настоящему его осознать. Но вот гнев почти исчез, ушло девяносто девять процентов — лишь один процент, последняя кроха гнева покидает вас, исчезает далеко на горизонте — и тогда вы начинаете осознавать. Это первая стадия осознавания — хорошая, но недостаточная.
Вторая стадия — это когда перед вами весь слон, а не только его хвост, когда ситуация в разгаре. Вы действительно разгневались, вы дошли до крайности, кипите, горите, и сразу же начинаете осознавать.
И наконец, третья стадия: гнев еще не наступил, он еще подходит — перед вами не хвост, а голова. Он только-только входит в область вашего сознания, и вы тотчас начинаете осознавать — в этом случае слон не сумеет материализоваться. Вы убили зверя еще до его рождения. Это контроль над рождаемостью. Инцидента не произошло; в этом случае гнев не оставляет никакого следа.
Трюки ума
Пусть Вас не дурачат переживания

Все переживания — всего лишь уловки ума; все переживания — всего лишь способы бегства. Медитация — это не переживание, а реализация. Медитация — это не переживание; напротив, она — есть прекращение каких бы то ни было переживаний.

Переживание — это нечто вне вас, а тот, кто переживает — это ваша сущность. Здесь различие между истинной и фальшивой духовностью: если вы ищете переживаний, тогда духовность фальшива; если переживающего, тогда она истинна. В этом случае вам нет никакого дела до кундалини, чакр и тому подобного. Они существуют, но вам нет до них никакого дела, они вам неинтересны, вы не станете двигаться по этим боковым ответвлениям. Вы продолжите свое движение к сокровенному центру, туда, где не остается ничего, кроме вас в вашем тотальном одиночестве. Остается только сознание без содержимого.
Содержимое — это переживание; все, что вы переживаете, есть содержимое. Я переживаю страдание — в этом случае страдание является содержимым моего сознания. Затем я переживаю наслаждение, содержимое — наслаждение. Я переживаю скуку, в этом случае содержимым является скука. Вы переживаете безмолвие, тогда содержимое — безмолвие. Вы переживаете блаженство, тогда содержимое — блаженство. Так вы меняете содержимое — и можете менять его до бесконечности — но все это не является реальностью. Реален тот, кто испытывает эти переживания, — кто испытывает скуку, кто испытывает блаженство.
Духовный поиск есть не то, что случается, а то, с кем случается. В этом случае не остается возможности для возникновения эго.

Ум может войти снова

Во время медитации вы ощущаете иногда некую разновидность пустоты, которая в действительности пустотой не является. Я называю ее просто «некой разновидностью пустоты». Когда вы медитируете, то на какие-то мгновения, на несколько секунд вы почувствуете, что мыслительный процесс как бы остановился. Сначала будут появляться такие зазоры. Но поскольку вы чувствуете, что мыслительный процесс как будто остановился, это тоже оказывается мыслительным процессом, очень тонким мыслительным процессом. Что вы делаете? Вы говорите себе: «Мыслительный процесс остановился». Но что это такое? Это начался вторичный мыслительный процесс. Вы говорите: «Это пустота». Вы говорите: «Сейчас что-то случится». Что это? Снова начался мыслительный процесс.
Всякий раз, когда будет так происходить, не станьте жертвой этого. Когда вы почувствуете, что на вас нисходит некое безмолвие, не пытайтесь облекать его в слова, иначе вы его разрушите. Ждите — но не ждите чего-либо, а просто ждите. Ничего не делайте. Не говорите: «Это пустота». Стоит только сказать так, и вы ее разрушите. Смотрите на нее, проникайте в нее, сталкивайтесь с ней — но ждите, не облекайте ее в слова. К чему спешить? Благодаря словам снова вернулся ум, только с другого конца, и вы оказались обмануты. Будьте внимательны к этим уловкам ума.
Сначала это обязательно будет происходить, но вы просто ждите. Не попадайтесь в ловушку. Ничего не говорите, храните молчание. В этом случае вы войдете в пустоту, и она не будет временной, ибо, познав подлинную пустоту, вы уже не сможете ее утратить. Подлинное не может быть утрачено — такова его особенность. Если вы познали внутреннее сокровище, если вы установили контакт со своей глубочайшей сердцевиной, тогда вы можете двигаться и быть деятельным, делать все что угодно, жить самой обычной мирской жизнью, но пустота все равно останется с вами. Вы не сумеете ее забыть. Она войдет внутрь, вы будете слышать ее музыку. Что бы вы ни делали, делание будет происходить на периферии; внутри вы останетесь пустым.

Ум может Вас обмануть

Есть несколько характерных ситуаций, в которых искатель может оказаться в заблуждении.
Первая из них та, что у многих искателей возникает иллюзорное ощущение достижения. Это напоминает сон, в котором вы видите себя проснувшимся. Вы продолжаете видеть сон; ощущение себя проснувшимся — часть этого сна. Именно это и случается с искателем.
Ум способен создать иллюзию: «Теперь никуда не надо идти, ты достиг». Ум — обманщик, и задача мастера по отношению к тому, кто оказался в таком положении, предупредить его, что это не реальность, а всего лишь сон, что он еще не достиг.
Это может повторяться на разных стадиях снова и снова. И искатель будет раздражаться и сердиться на мастера по той причине, что всякий раз, когда ему кажется, что он достиг, мастер отбрасывает его и опять возвращает в невежественное состояние.
Такое не раз случалось, например, с одним учеником из Германии — ему казалось, что он стал просветленным. Сила иллюзии была настолько велика, что он не мог сдерживать себя и рассказывал об этом другим.
Он был так уверен. Это случалось трижды, и он настолько был уверен в случившемся, что приезжал в Индию получить мое благословение. То, что он приезжал за моим благословением, естественно, свидетельствовало об его уверенности.
И каждый раз мне приходилось говорить ему: «Твой ум обманул тебя. С тобой ничего не произошло, ты прежний человек и только — новый человек еще не родился. И все, что ты делаешь, — пишешь письма в ООН, в правительства других стран — это действие твоего эго. Эго крепко держит тебя в своих когтях».
Легко жить в прекрасном сне. Трудно видеть, как реальность вдребезги разбивает ваши сны.
В древних восточных писаниях это называется силой майи. Ум обладает гипнотической силой и создает любые иллюзии. Если вы безнадежно ищете что-либо, одна из функций ума — создать определенную иллюзию и прервать ваш отчаянный поиск. Такое случается ежедневно со всеми во сне, но люди не делают из этого выводов.
Если вы ложитесь спать голодным, ночью вам приснится, что вы едите что-нибудь очень вкусное. Ум старается устроить так, чтобы ваш сон не нарушался; ведь вы голодны, и голод обязательно вас разбудит. Ум организует сновидение, будто вы едите какой-то деликатес, который очень вам нравится и удовлетворяет ваш ум. Вы остаетесь голодным, но сон не нарушается. Голод облачен в иллюзию сновидения; это защищает ваш сон.
Вы ощущаете во сне, что ваш мочевой пузырь полон. Ум создает сновидение, в котором вы идете в туалет, возвращаетесь обратно и снова засыпаете, иначе ваш сон был бы нарушен, а сон — это огромная телесная потребность. Ум заботится о том, чтобы вас ничто не тревожило, и вы крепко спите, отдыхаете, а утром вновь полны сил.
Такова обычная функция ума; то же самое происходит и на более высоком уровне. Есть обычный сон и обычное пробуждение, которому ум препятствует. А на духовном пути есть особый сон и особое пробуждение, однако ум запрограммирован и действует, подобно механизму. Он, не задумываясь, выполняет свою работу, поскольку не способен проверить, обычный это сон или духовный, обычное это пробуждение или духовное.
Для ума это не имеет никакого значения. Его функция — не позволять вашему сну прерываться и препятствовать всему тому, что может его нарушить. Если вы голодны — он даст вам пищу; если отчаянно ищете истину — он даст вам истину, даст просветление. Вы просите что-либо, и он охотно дает вам это. Он создает иллюзию реальности — в этом его подлинная сила.