Пока он говорил, волна широты сознания окатила Акару, и беспредельность миров стала реально ощутимой. Но она не успела изумиться этой перемене, как ещё бОльшее знание нахлынуло на неё: действительно, преград нет, есть лишь возможности! Это знание ворвалось в сознание с такой силой, что она не поверила своим чувствам. Казалось, ум расширился до пределов Вселенной и стремился расшириться ещё больше, и эта рвущаяся сила была неудержима. Ошарашенная ещё больше прежнего, Акара перестала понимать, кто она и где она…
Она перестала существовать...

   Звёзды, галактики пели свои неслышные гимны, в которых слава Небесам была основой, а опыты и подвиги - мелодией, но величаво и невообразимо красиво, не по-земному красиво. Здесь нет такого.
Смыслы Движения и существований мириад жизней, самый смысл вообще всего сущего, - всё это стало простым и понятным, но в этом знании не было её, Акары, но лишь удивительная величавость существования ВСЕГО. Не было тела. Не было формы представлений и неформы, не было знания и познавания, было одно единое и цельное – ВСЁ… И это Знание обожгло её своим совершенством, к познаванию которого её душа была ещё не готова. Она встрепенулась и пришла в себя. Ей казалось, что прошла целая вечность, но, глядя на Пилигрима, она поняла, что прошло лишь несколько мгновений.
- Что это было?
Лоуренс улыбнулся:
- Ты снова познавала, но теперь твоё познание было настоящим. Но тебе хватит – даже самое лучшее лекарство бывает ядом, если дать много.
И тут же сон накатил на неё настолько сильно, что она едва не упала на пол. Кровать оказалась на её пути, и сон окончательно смежил ей веки.