Макс взбежал в комнату секретаря, нашёл перо и бумагу и стал писать. Так быстро и с таким жаром он не писал никогда и к тому времени как посетители один за другим стали входить в зал и занимать свои места, уже проверенная и переписанная Беседа лежала на столике для Священных Свитков, которые Пилигримы всегда приносят с собой и складывают перед началом беседы.

Вот люди стали подходить и усаживаться на свободные места. Кто-то сразу садился поближе, кто-то, несмотря на наличие мест у ног Пилигрима, садился подальше. У каждого были свои представления о том, как надо себя вести. Не дожидаясь, пока соберутся все, Пилигрим тут же начал вести беседы. Он разговаривал сразу с несколькими людьми одновременно, задавал им вопросы, отвечал на их вопросы. По мере того как набирался зал, кто-то получив ответ на свой вопрос, отсаживался подальше, другие подсаживались поближе, но вся атмосфера помещения была напоена чем-то необычным.

«Необычность» - это то самое слово, которое можно применить здесь.

Не то чтобы это было что то очень святое или очень правильное, конечно же атмосфера удивительной красоты сопутствовала этим беседам, но они были необычны для умов.

- С чем пришли? - спрашивал Пилигрим каждого, с кем сталкивался его взгляд. Люди знали, что нужно иметь вопросы и важно быть готовым отвечать, а потому ближе подсаживались лишь те, кому было что сказать. Пилигрим оценивал каждого, как если бы слышал музыку и оценивал бы мелодию и исполнение. Бывает, что мелодия хороша, а исполнение не очень. Бывает, что мелодия так себе, но исполняют её виртуозно. Так и здесь. Некоторые удивительные сердца сопровождаются довольно закостенелым рассудком, но иногда и обычное сердце украшено тонким умом. Лучше, конечно же, когда у прекрасных сердец проникновенные умы, но такое встречается редко, но на то и Пилигрим, чтобы к тому вести.