Сартр: "...каждый человек - всегда рассказчик историй, он живет в окружении историй, своих и чужих, и все, что с ним происходит, видит сквозь их призму. Вот он и старается подогнать свою жизнь под рассказ о ней. Но приходится выбирать: или жить, или рассказывать."

Рассказ, который остается после твоей смерти. Средства художественной выразительности, которыми ты не можешь не оперировать в процессе творчества, нарисуют манжеты твоим чувствам, добавят к нелюдимой и незатейливой боли трагический излом бровей и небрежно повисшую в уголке губ сигарету. И главное: не забыть добавить, что тогда ты жил настоящим, да-да, и не дезертировал в мыслях куда-то бесконечно далеко, где облака совокуплялись с морем и были чьи-то теплые руки, отчасти эфемерные.
Рассказ, который твои слушатели будут интерпретировать на разные лады, в мажоре и миноре, как они находят более красивым.
Рассказ, в котором ты будешь жить, пусть и почти неузнаваемым. Ведь никто не виноват, что люди питают такую страсть к "обманам и Ричардсона, и Руссо"? Но при более близком знакомстве задушат свою Элоизу с ее картами затонувших кораблей и поисками приключений, которых в принципе не бывает. Любить так отчаянно, так страстно, чтобы поставить точку. А потом сидеть в "Кофе Хаусе", пить глинтвейн и вспоминать, как это было исключительно прекрасно. Обреченность вносит в жизнь Красоту, не так ли?
Рассказ, который, превращаясь в печатные страницы в чужих мозгах, неизбежно обкрадывает. Который, рождая тебя нового, убивает тебя-настоящего.
И пусть бесконечная очередность дней подчас напоминает рулон туалетной бумаги с перфорацией ночей. Книга моей жизни вызывает у меня отвращение.