Основной задачей на день было испытание на своей шкуре преподавательского искусства какого-нибудь подходящего горнолыжного инструктора.
Вообще моя спортивная карьера базируется на дурном, в общем-то, принципе.
Чем бы я ни занимался, я всегда это делаю по олимпийским законам, т.е. на условиях полного и абсолютного любительства.
И только потом, когда мною в борьбе с моими собственными недостатками достигаются некие приемлемые результаты, я ищу кого-нибудь, кто бы милостиво согласился за скромное вознаграждение поправить мою глубоко оригинальную технику.
Вот в прошлом году досталось теннисному искусству.
За час общения тренер указал мне некоторый объем работ. Приблизительно на год вперед.
Теперь вот – лыжики.
Так как сей мазохиэм, как Вы уже поняли из предыдущего репортажа,
удовольствие небесплатное, с утреца необходимо было посетить банк.
А в банке я нарвался на даму с мешком мелочи и пачками купюр, пришедшую чуть раньше.
Она сдавала выручку.
Сдавала..
Сдавала...
Эту выручку....


Так еще утром я получил вполне недвусмысленный намек на то, что предстоят нелегкие часы и что пора тренироваться сжимать зубы и терпеть.
Радослав.
В меру симпатичный болгарский мужик с типичной для славян 90-х годов сложной судьбой.
Выучившись на факультете высшей математики в университете Софии,
успел поработать горнолыжным инструктором в Австрии и Швейцарии,
бетонщиком где-то под Тюменью, немного фарцовщиком и контрабандистом, вывозя из нашей страны золото в самоваре.
Один брат – профессор, в Америке.
Другой – в Дании.
А теперь вот и мы на его голову. До кучи...
Какой же это трудный хлеб – учительствовать, вкладывать что-нибудь в голову людям!
Особенно тем людям, которые ни с того ни с сего имеют некое «мнение» и

упираются - пусть даже пассивно - обучению, считая своим долгом до
последнего отстаивать и защищать небогатые плоды собственной
умственной деятельности.
Мы – не исключение.
Но прикол типа «у нас все океюшки, нам бы чуть технику подшлифовать» сразу не покатил.
И понеслась…
Лыжи-колени-плечи-фазы-палки-канты...
Поскольку лишь половина из требуемых классических поз была отдаленно знакома организму, последний пришлось подвергнуть некоторому осмысленному насилию, на которое он справедливо отозвался нытьем, а в финале даже унизился до мелкого саботажа. Выразилось это в различных мелочах типа нежелания коленок сгибаться и тремора в плечевом поясе при подъеме столовой ложки.

Итого 4 часа труда с перерывом на суп.
И поскольку остаток дня был проведен в расслабленном состоянии, я ничего больше и не помню. )
Утешало лишь одно.
Фразу «я знаю, что я ничего не знаю» я прочувствовал на собственном горбу далеко не первым и явно не последним.
А находиться в хорошей компании приятно независимо от повода.
И еще.
Наше, русское.
Самое чудное - это чай дома.
Молюсь на маленький походный чайник, пятилитровую канистру, героически
припёртую «снизу» на днях, а также на завтрачный шведский стол,
на котором можно влегкую надыбать сахару, джема и плавленого сырку.
Молюсь!
Вот такое горнолыжное язычество. :)